Орлиное гнездо
Шрифт:
Сам он не пострадал — у него была очень удобная позиция в коридорчике у сортира. Зато двое из охранников погибли, еще один был ранен, а самое главное — были жертвы среди мирного населения. Как только началась стрельба, грабители стали поливать автоматными очередями посетителей банка, лежавших на полу.
Поскольку еще до начала стрельбы героический охранник включил сигнализацию, полиция подоспела как раз в тот момент, когда грабители выбегали из банка. Однако не успели еще полицейские занять позиции для боя, как по их машинам уже застрочили автоматы. Тупак Юпанки отличился особо,
Уходили врассыпную и ушли-таки все, кроме одного. Этот один, раненный полицейской пулей на улице возле банка, в крайне тяжелом состоянии был доставлен в больницу, и на «Эльдорадо» все посвященные в суть дела надеялись, что он умрет. Потому что, если он выживет, дела будут плохи. Раненому известно, что «Эльдорадо» везет оружие, часть которого надо продать в Африке, а часть — доставить в Перу.
Тайник надежен. Когда стало известно, что убитые налетчики и раненый — латиноамериканцы, таможенники стали обыскивать южноамериканские суда с особым тщанием, но оружия, спрятанного в переоборудованной топливной цистерне, так и не нашли. Впрочем, они и не искали оружия. Полицию интересовали люди, незаконно проникшие на корабль.
А Тупак Юпанки прошел на «Эльдорадо» совершенно законно. В судовой роли — значился рулевой Хосе Гомес, у человека, вернувшегося на борт из города был паспорт и удостоверение на имя Хосе Гомеса, а несоответствие внешности рулевого Гомеса, ушедшего утром, и рулевого Гомеса, пришедшего вечером, никто бы не заметил, даже если бы специально наблюдал. Индейцев на таможне и в портовой службе не было, а для белых и черных что инки, что чингачгуки — все на одно лицо.
— Однако стоять за штурвалом тебе придется по-настоящему, — сказал капитан Штемлер, когда Тупак Юпанки появился на корабле. — Не умеешь — научим, а бездельничать у меня на борту никто не должен. Людей и так мало, а я еще отдал лучшего рулевого, чтобы вытащить тебя.
— Любой труд почетен и благороден, — не стал спорить Тупак Юпанки, вспомнив свою коммунистическую юность.
Конечно, если бы речь шла о каком-то другом труде, Тупак Юпанки, может, и не согласился бы так быстро. Работать он не любил. Однако мечтал управлять большим кораблем с тех самых пор, как впервые спустился с гор и увидел море.
И он охотно встал за штурвал. Более того, он ждал этого момента с нетерпением и злился на капитана, который категорически отказывался ставить Тупака Юпанки к штурвалу до тех пор, пока судно не отошло достаточно далеко от берега. Только когда под килем было гораздо больше семи футов, а вокруг — ни одной мели и ни одного корабля, Штемлер разрешил Тупаку попробовать порулить в присутствии настоящего рулевого.
С тех пор прошло несколько дней, и теперь Тупак Юпанки справлялся с обязанностями рулевого достаточно хорошо, чтобы стоять полную вахту. Тем не менее капитан ставил его к штурвалу только в те часы, когда сам находился на мостике. Революционера это слегка обижало, хотя он прекрасно понимал, что его первоначальный план изменить курс и направить судно прямо в Перу в любом случае обречен на провал. Конечно, несколько членов Фронта, находящиеся на борту, могут пригрозить капитану смертью, и он подчинится, но руководство Фронта за это по головке не погладит. Капитан Штемлер — друг «освободителей Страны Инков», он возит для Фронта оружие, деньги и другие полезные грузы. А значит, ссориться с ним нельзя.
42
Служба внешней разведки сидела в глубокой луже. Прежде всего, после истории с показом порнографии по каналу новостей CNN стало совершенно очевидно, что российская военная разведка тут ни при чем. Такие выходки на ее стиль ни капли не похожи. Как, впрочем, и рассылка полубезумных писем в редакции газет и телерадиопрограмм.
Но это было еще полбеды. Беда началась, когда первоклассный хакер Вася Демидов потребовал отдать обещанное, угрожая в противном случае рассказать на суде, как российская внешняя разведка работает против российской же военной разведки, привлекая для этой цели посторонних компьютерных взломщиков.
Между тем ответственные лица СВР в этот момент были злы на весь мир и очень хотели закатать хакера в тюрьму со сроком побольше.
Формально повод был. Ведь Демидов так и не помог СВР найти похитителей «Янг Игла». Он старался — но результата нет. А значит, нет и речи об искуплении вины.
Однако Российская Федерация — не Советский Союз. И выдать историю со взломом архивов ГРУ он вполне может — если не на суде, так через адвоката.
Конечно, выйдя на свободу, Демидов тоже может разболтать эту историю — но если ему хорошенько пригрозить, то он наверняка поостережется.
Впрочем, никаких гарантий не было так и так. Старое КГБ или даже нынешнее ГРУ поступило бы просто: парень внезапно умер бы от какой-нибудь болезни — и нет проблемы.
Но в данном случае такой путь не годился. СВР позаимствовала Демидова у ФСБ не вполне законно, и уж, во всяком случае, не имела никакого права распоряжаться его жизнью — не только по закону, но и по понятиям спецслужб. ФСБ требовала своего арестанта назад и интересовалась только одним вопросом: следует ли ей теперь выполнить условия первоначального договора, то есть спустить уголовное дело на тормозах и отпустить паренька на все четыре стороны.
Выхода у СВР не было. Объяснив Василию, что за разглашение сведений о том, что он делал для СВР, его посадят как минимум лет на двадцать (что было враньем, но Вася об этом не знал), хакера вернули в Лефортово, оттуда перевезли в Питер и выпустили под подписку о невыезде.
Государственную тайну Василий выдал в тот же день своему брату Игорю. Он в подробностях рассказал ему, как взламывал совершенно секретные сети ГРУ, разыскивая сведения об американском спутнике «Янг Игл» и о его похищении.
Игорь незамедлительно сообщил об этом Максу, а Макс в категорическом тоне запретил говорить об этой истории кому бы то ни было еще.
На всякий случай Игорь не стал рассказывать старшему брату, кто на самом деле похитил «Янг Игл». Тем более что Василий теперь числился внештатным сотрудником Службы внешней разведки и его в любой момент могли вызвать в Москву, чтобы заняться поисками следов похищенного спутника не в архивах ГРУ, а где-нибудь еще.
43