Орлиный Приют
Шрифт:
Люблю».
Алья снова отложила письмо. Мама – женщина честная, прямолинейная, трезвомыслящая и совершенно не склонная ни к истерикам, ни к преувеличениям. Значит, за быстрым сухим изложением фактов кроется настоящая беда – и, кажется, настоящее преступление. Которые в Орлином Приюте действительно большая редкость, если не сказать невидаль.
«И ради меня тоже».
Да, даже если приютские сыскники откажутся от сотрудничества, она поможет родителям. И если откажутся… Кто ей запретит бродить по окрестностям, беседовать со знакомыми, размышлять над увиденным и услышанным? А после делиться сведениями с единственным журналистом (и заодно редактором)
Кроме, правда, главы приютского Сыскного ведомства. Оный был очень стар и слегка подвержен предрассудкам. Например, при виде Альи частенько вспоминал вслух о том чудесном времени, когда женщинам-колдуньям разрешалось работать только целителями. А что с тех пор прошло уже лет сто и времена давно изменились (а в «большом мире» Севера ещё раньше, чем в затерянном среди гор Приюте)…
Ладно. Сначала – добраться до дома.
Алья отслужила в Сыскном ведомстве города Лихоречье десять лет, поэтому умела собираться очень быстро. Быстрее, чем на пожар. Туманы и воды колдовских рек Севера поглощали практически все заклятья и стирали действие зелий или амулетов в считанные минуты, и чем раньше колдун окажется на месте преступления, тем больше у него шансов найти следы. Она успевала почти всегда.
Через десять минут, умывшись, одевшись в дорожное платье, скрутив короткие светлые кудри в пучок и соорудив завтрак, она склонилась над рабочим столом и набросала маме ответную записку. Руки слегка подрагивали – лишь сейчас, окончательно проснувшись, Алья осознала, что может не успеть к отцу, ведь от Лихоречья до Орлиного Приюта больше недели пути лодкой. А колдовской протокой – почти три дня.
Почти три дня…
Великие реки, хоть бы колдуны не ошиблись, хоть бы это было обычное воздействие… Без постоянных обновлений оно слетает с человека довольно быстро… но не в приютские грозы. Которые вмешиваются в любые заклятья, усиливая их действие. И когда в таком случае воздействие спадёт… неизвестно. Но оно хотя бы безопасно и даже через луну человек очнётся в здравом уме. А вот если всё же это неизвестное (то есть древнее) проклятье…
Что же случилось-то?..
Алья разбила на столе склянку с чёрной водой и бросила в лужицу записку. Лужа сразу испарилась вместе с письмом – всё, отправлено. И даже уже в маминых руках. Теперь – карта проток. И сырная булка с чаем.
Карта выплеснулась на стол из второй склянки и расползлась по его поверхности, подобрав под себя рабочие папки и справочники. На карте проток не рисовали ни острова, ни материки, ни реки, ни крупные города. Их заменяли пронумерованные кружки и галочки в тех местах, где Алья ставила свои метки. Каждый год, отправляясь в отпуск, она исследовала новые пути в Орлиный Приют и искала самый короткий. И спустя семь лет нашла.
Зачем? При здоровых и отнюдь не старых родителях-колдунах, обитающих в самом, наверное, тихом месте Севера, поиски кратчайшего пути в отчий дом казались пустой тратой времени. И тогда Алья говорила себе, что просто путешествует, – не всё же сидеть сиднем в одном городе. Заодно и к другим Сыскным ведомствам присматривалась – вдруг надоест жить в Лихоречье? А оно вон как обернулось.
Алья закрыла глаза и повторила про себя давно выученный путь – по каким точкам дойти до меток, на каких городах стоят метки (и где ей предстоит ночевать), а после сверилась с картой. Всё правильно. Теперь – написать письма в гостевые дома с просьбой закрепить за ней комнаты на ночь и собрать вещи. И – в дорогу.
Три объёмные сумки были собраны ещё через десять минут и отправлены домой почтой. С собой Алья взяла лишь небольшую сумку с дорожными мелочами и несколько книг о воздействии, запрещённом колдовстве и легендах Севера. Кто знает, зачем некто вскрыл гробницы? В последние годы она забросила самообучение – слишком много работы в Сыскном ведомстве. Пора возвращаться к старым привычкам.
Тем более что в ведомстве она уже не работает. Числится – у начальства всегда острая нехватка колдунов, и оно надеется вернуть Алью обратно, – но не работает. В прошлом году, в столь же чудесное и солнечное осеннее утро, она обнаружила, что не в состоянии даже подогреть завтрак. Надорвалась. Иссякла. Почти – к счастью. «Почти» лечится – длительным отлучением от колдовства, зельями, амулетами и заклятьями целителей.
Однако возвращаться к постоянной ведомственной работе и вновь рисковать едва восстановленным даром Алья не собиралась.
Она повторно проверила книжные шкафы, заглянула поочерёдно на кухню и в спальню. Нет, ничего не забыла… А если и забыла, то хозяйка гостевого дома вышлет почтой. Алья снимает у неё комнаты лет пять, и отношения у них с хозяйкой хорошие. Да, и предупредить её не помешает…
Ещё через десять минут Алья вышла из гостевого дома, спустилась по ступенькам крыльца и сразу же разбила склянку с водой. По старой брусчатке, поглощая опавшие листья, расплылась большая лужа – вход в колдовскую протоку.
Севером правили реки, главной из которых для колдунов была река Чёрная – насыщенная силой, питающая всех людей с даром. Колдуны для реки – ворота, но в ком дар был слаб, тому она и воды давала мало, а в ком силён – много. И слабые давно научились насыщать свою воду необходимыми заклятьями и запирать их во временные склянки.
Прежде Алья на дар не жаловалась, но с некоторых пор предпочитала лишний раз его не трогать. И последние полгода, когда целители разрешили понемногу колдовать, она только и делала, что разливала по склянкам всяческие заклятья. Склянки с бытовыми уходили на продажу – ими и обычные люди могли пользоваться, а сугубо колдовские – про запас. На всякий случай.
Да, вон как всё обернулось…
Она ступила в лужу и мгновенно погрузилась в сумеречный, влажный мир протоки. Город сразу исчез, сжавшись до крохотного островка, от которого потянулась цепочка разноразмерных камней. Самый маленький – едва человек поместится, самый крупный – за пару минут пересечёшь. Самый маленький промежуток между островками – в удобный шаг, самый большой – в прыжок.
Пройдя протокой, к вечеру Алья доберётся до городка Красноречье, где и заночует. Потом ещё день пути – и вторая ночёвка в Камнеполье, последнем крупном торговом городе перед Орлиным Приютом. А дальше – насколько хватит сил. Хватит – пообедает уже дома. Не хватит – поужинает. Но она очень постарается, чтобы хватило.
Алья запоздало застегнула пальто, перекинула через плечо сумку, подобрала подол длинной клетчатой юбки, определилась с направлением и быстро зашагала с камня на камень.
***
«Дочка, дома всё по-прежнему. И отец, хвала рекам, в прежнем состоянии – да, лучше не становится, но и хуже тоже. Целители заходят к нам несколько раз в день. И говорят одно: состояние неизменно. И жизни (если не лгут, жалеючи) ничего не угрожает.
В нашем «Сплетнике» написали, что мастера Шьяна не то дикие звери порвали, не то неизвестное «когтистое» заклятье до смерти изранило. В Приюте боевое колдовство мало кто изучает, но, может, ты знаешь? Недавно заходил помощник отца, Дьют, – и он ничего подобного не знает. А к телу мастера Шьяна никого не подпускают. Даже Дьюта, хотя он теперь временно за главу Колдовского ведомства.