Орлы на войне
Шрифт:
– Убийцу следует покарать! – выкрикнул с сильным акцентом на латыни один из вождей. Его поддержал дружный хор голосов.
– Выдайте его нам, и мы свершим над ним правосудие! – потребовал другой.
Арминий промолчал, однако взгляд его скользил от Вара к испуганному Туберону, затем к узипетам и снова к наместнику.
Наместник поднял руки, призывая к тишине.
– Спасибо за твой рассказ, – сказал он рыжеволосому. – Я также прочел отчеты двух моих старших офицеров, которые там были, и сделал для себя ряд выводов. Причиной недоразумения стало то, что офицер, о котором идет речь, был уверен, что эти молодые люди – угонщики скота.
Как только узипеты его поняли, зал взорвался их возмущенными возгласами. Хотя варварам хватило ума не хвататься за оружие, что, однако, не мешало им плеваться, потрясать кулаками и выкрикивать проклятия – как в адрес Вара, так и Туберона.
Вар с каменным лицом дождался, пока они более-менее угомонятся.
– Твои спутники недовольны?
Рыжеволосый покачал головой.
– Это не то правосудие, которого мы ждали, наместник. Произошло хладнокровное убийство, и убийца должен понести наказание!
– И он его понесет, – ответил Вар, с удовлетворением отметив про себя тревогу на лице Туберона. Поделом этому сопляку. – Я лично прослежу за этим.
– Передай его нам.
– Вы же знаете, что это невозможно. Он – римский патриций и имеет высокое воинское звание.
– Это твое последнее слово?
– Да, – холодно ответил Вар.
– То есть для римлян – один закон, для остальных – другой, – с видимым презрением произнес рыжеволосый, после чего перевел слова Вара своим спутникам. Те дружно выразили свое возмущение. Узипет повернулся к наместнику: – И сколько ты предлагаешь за жизнь каждого из них?
Прежде чем тот ответил, вперед шагнул Арминий.
– Думаю, две тысячи денариев за каждого убитого – это достойная компенсация.
Застигнутый врасплох, Вар дождался, когда рыжеволосый назовет сумму. Услышав ее, вожди пришли в возбуждение. Вару показалось, что кто-то сказал: «Разве от таких денег отказываются?» Он облегченно вздохнул – похоже, дело кончилось миром. Однако через секунд десять рыжеволосый заявил:
– Мои спутники все еще недовольны, однако они согласны принять по две тысячи денариев за каждого убитого. Но с одним условием. Ты должен пообещать, что подобное никогда не повторится.
Вар улыбнулся хитрой улыбкой политика, знающего цену таким обещаниям.
– Я даю вам слово как наместник Германии, что все законопослушные узипеты могут и дальше жить в мире и спокойствии. Я тотчас же велю выдать вам деньги, чтобы вы могли увезти их с собой.
– Да будет так, – ответил рыжеволосый и холодно кивнул.
Пока узипеты совещались, Вар обратился к Вале.
– Отпусти офицеров, но пока варвары не уедут, оставь на часах солдат. – Сказав это, он окликнул Арминия, который разговаривал с рыжеволосым и другими вождями. – Можно тебя на минутку?
Офицер ауксилариев подошел к нему.
– Вполне удовлетворительный результат, не
– Ты какой головой думал? – прошипел в ответ Вар.
– Ты о чем? – изобразил Арминий оскорбленную невинность.
– Ты прибыл вместе с узипетами. Что они после этого подумают? Ты ведь римский гражданин и наш союзник! Ты представитель всаднического сословия!
– Прими мои извинения, наместник. Это вышло случайно. Уверяю тебя, я опаздывал, и так получилось, что я встретил их на крыльце. Мы разговорились. Вожди опасались входить. Им казалось, что здесь они никогда не дождутся справедливости. Я вызвался сопроводить их внутрь. Более того, сказал им, что ты – честный и справедливый человек, чьему слову можно верить.
– А кто дал тебе право предлагать две тысячи денариев за каждого убитого? – рявкнул Вар. – Это же сущее вымогательство!
Арминий склонил голову.
– Прости мне мою поспешность, наместник. Но я хотел, чтобы узипеты поняли, что им оказано уважение. Они с самого начала, еще до прихода сюда, подозревали, что ты не выдашь им Туберона. Их уязвленную гордость нужно было каким-то образом успокоить, и единственным способом сделать это, как мне подумалось, было предложить им щедрую сумму.
– Но она могла быть и меньше. Уверен, они согласились бы и на половину этих денег.
Арминий залился краской смущения.
– Еще раз прошу, прими мои глубочайшие извинения. Я пытался помочь. Мне же следовало молчать.
Его самоуничижение, похоже, смягчило гнев Вара. Ведь куда важнее было то, что мир – бесценный мир – удалось сохранить. А ради этого никаких денег не жалко. Наместник вздохнул.
– Ладно, давай забудем об этом.
– Спасибо тебе. – Арминий посмотрел на командира и отвел глаза. – Кстати, в дополнение к словам, могу я со своей стороны соблазнить тебя на охотничью вылазку на тот берег реки? Мой адъютант нашел отличное место, где водится огромное количество кабанов и оленей. Думаю, тебе не помешало бы на денек оторваться от бумажной работы.
Вар уже было собрался отклонить этот жест примирения, но передумал.
– Проклятье, почему бы нет?
– Отлично. Если не возражаешь, я также приглашу центуриона Тулла. Как ты смотришь на то, если мы назначим охоту на послезавтра?
– Я только за, – улыбнулся наконец Вар. – Спасибо, Арминий.
– Это тебе спасибо, наместник. Я зайду за тобой в преторий сразу, как рассветет. – С этими словами Арминий поклонился и вышел.
Между тем шумная компания узипетов вышла из зала. Вар проводил их глазами. «Эх, были бы германцы все, как Арминий, – со вздохом подумал он. – Мир был бы куда более цивилизованным, а моя жизнь – да и не только моя – куда приятнее и проще».
Глава 7
В тот вечер Пизон, Афер и Вителлий нашли в таверне лучший стол, стоявший вдоль задней стены. Прислонившись к ней спинами, они сидели, пили и наблюдали за остальными. Заведение пользовалось у легионеров популярностью главным образом потому, что его владельцем был беззубый ветеран по имени Клавдий. Его доброе отношение к служивым заходило так далеко, что он продавал солдатам вино в кредит, чего не делал ни один другой кабатчик в городе. В результате в его таверне было не протолкнуться. И какая разница, что вино было дрянное, еда – еще хуже, шлюхи – грубее, чем медвежьи задницы, а отхожие места – вонючи и грязны! Солдат знал, что здесь всегда можно выпить, даже если деньги светят ему лишь через три месяца.