Орта Миос
Шрифт:
Но стук повторился ещё раз. За тем снова и снова. И бездна всё ещё почему-то стояла у незримых границ внутри собственного сознания.
Неуверенно Ланс всё же открыл глаза. Вокруг царила кромешная тьма, которая покрывала пеленой собственное тело мага. Глаза не могли ничего рассмотреть, ничего кроме странного блеска совсем рядом, на расстоянии вытянутой руки.
Ещё один стук, после чего прямо в ладони оказалось что-то холодное. Аристократ неуклюже перевернулся на спину, после чего с трудом поднёс собственную руку к лицу. В пальцах оказалась зажата на удивление странная и такая знакомая
Глаза Ланса начали медленно расширяться от пришедшего осознания. Началось пристальное изучение собственного ментального тела, к которому привязывались артефакты. Среди множества знакомых и родных узоров удалось разглядеть странную закорючку.
Тысячами монет оказалась забита собственная тень Кихариса. Материальные объекты лежали не внутри пространственного артефакта, а привязывались поочерёдно напрямую. Незначительные физические объекты оказались очень хрупкими, то и дело они отваливались от ментального узора, заставляя Ланса каждый раз удивляться монеткам то в кармане брюк, то в постели.
Однако каждая такая монетка являлась непросто обычным куском золота, а ещё и содержала в себе крохотную крупицу едва заметной энергии. С помощью них Алгиренда оставила огромный рисунок во время своего отдыха в Саросе. А ученик даже ничего не заметил, ведь не верил, что подобное вообще возможно. Обычно все узоры рисуются на прямую, но наставница Тхалнутан научилась рисовать изнутри, тем самым скрывая свои тайны от чужих глаз.
И именно выпадение этих монеток защищало Ланса аристократа от смерти. Каждое наступление бездны заканчивалось звоном падающего металла, из которого и состоял магический барьер.
Вместе с этим с потолка Орта Миос начали падать здания и сталактиты. Ярнас Врасаг запускал вторую фазу защитного механизма. Колосс, держащий на себе свободы пещеры пришёл в движение. Весь город замер в предсмертном ужасе от невиданной ранее тряски, ведь ноги статуи находились на самом дне, а плечи подпирали своды дома подземных народов.
Вместе с тем прямо над Оком Миоса начало открываться продолжение колодца, прямо на потолке. Впервые за тысячи лет на город упал первый луч света солнца. Раздался очередной рёв Гидры, десятки голов пытались сломать руки Колосса, но голова его также пришла в движение, рассекая лучом чистого сияния пустоту.
И даже Ланс, находящийся в эпицентре аномалии, вдруг начал чувствовать ослабление власти Врага. Поднялся ужасающей силы сквозняк, холодный ветер с горных пиков вместе со снегом врывался вниз.
Постепенно к аристократу начали возвращаться силы, слабые капли энергии из оставленного подарка наставницы не позволяли ученику так глупо умереть. А после к звону монет добавился лязг тяжёлых цепей. И звук этот проносился даже сквозь плотную тёмную пелену.
Прямо из дворца Орта Миос на площадь вышел сам епископ. В простой белой мантии, с босыми ногами, с цепями на руках и стальной маской на лице. От него исходила просто чудовищная сила, а купол света защищал от нападения голов гидры.
Он не смотрел на лежащего аристократа, казалось, он и вовсе собирался пройти мимо, как вдруг на мгновение остановился.
— Ты закроешь клетку, — тихо произнёс епископ и продолжил идти к краю колодца.
Он не спрашивал, а утверждал. У Ланса просто не было выбора, ему нужно повернуть это проклятое колесо и закончить активацию первой фазы. Ведь даже с бьющим с небес светом гидра всё ещё сильна и не собирается сдаваться.
Трудно сказать откуда у аристократа появились новые силы. Может подарок Алгиренды оказался куда обширнее и где-то под обликом мелких закорочек скрывался переполненный энергией хар артефакт. Может свет, падающий из второй части колодца, отвлёк Врага и позволил передохнуть. Хотя скорее всего большую роль оказало пришествие епископа, который решил поделиться частичкой своей силы.
В любом случае, скрепя зубами, Ланс снова поднялся на ноги и теперь куда увереннее лёг на механизм, заставляя того продвинуться на миллиметр. Чудовищно тяжело давался поворот колеса, ведь бездна уже проникла в каждый элемент механизма, что позволяло ей ещё сильнее бить по мозгам. Но кто-то должен это сделать, даже ценной собственного рассудка. И медленно створки клетки над колодцем начали соединяться.
Расширялось и продолжение колодца на потолке. Всё больше света падало прямо в эпицентр аномалии, пока землетрясение убивало врагов и союзников. Но в какой-то момент тряска закончилась, и колосс замер. Вместе с ним начал затухать и его глаз. Гидра наконец-то добилась желаемого.
Но епископа это не волновало, он продолжал идти к краю колодца. Медленно и уверенно, гремя своими оковами один из сильнейших магов на долю секунды замер у конца пути. И перед тем, как клетка сомкнулась над колодцем, уже не совсем простой смертный просто сорвался в бездну.
Ланс снова упал рядом с механизмом. Как только аура света, создаваемая духовным наставником, исчезла, то и бездна набросилась с новой силой на смертный разум. Но через считанное мгновение прямо изнутри колодца ударил сильный свет.
Гидра завопила во всю мощь, десятки голов соскользнули с тела колосса и устремились прямо вниз. Змеиные пасти пробивали ярусы на сквозь, уходили глубже и разрушали всё подряд в безумной атаке. Но до основания добраться они уже не успевали.
Все пустотные твари теперь бежали к центру аномалии, они даже не обращали внимания на сидящего Ланса, а сразу же прыгали вниз. И тёмная пелена отступала, сгущаясь лишь в одном месте. Влияние её становилось настолько сильно, что искажались даже падающие с небесного колодца лучи света. А ещё внезапно температура сильно поднялась… Очень сильно…
— Вот чёрт… — ругнулся маг с янтарными глазами, различия в сиянии на потолке спасительную беду.
Аристократ сделал последний рывок и всё же успел доползти до дворца, где его уже подхватили чьи-то руки. Может это был сотрудник Гильдии или кто-то выживших защитников гарнизона. Через секунду тяжёлые двери закрылись.
И как раз в этот же момент из небесного колодца вырвалась всепоглощающая мощь огня. Халсу’Алуби действительно собрал свои войска и привёл их к Орта Миос. И пламя его не знало пощады ни к врагу, ни к союзникам. Одной за другой головы гидры с шипением растворялись, пока температура в городе становилась всё выше, а кислорода — всё меньше.