Оружейник
Шрифт:
Я передал ей несколько отложных воротников и нарядных кокошников.
– Вот уж никогда бы не подумала, что у тебя возникнут такие мысли, – задумчиво сказала Татьяна, пристально разглядывая изделия местных девиц. – Интересные орнаменты, вот этот и вот этот практически произведения искусства. Остальные, ну, так, не очень. Именно художественности не хватает. Но мысль оригинальная. В общем, ты не отказался от мысли задействовать меня в своем проекте. А я было решила, что ты так увлекся, что жена побоку. Даже не звонил.
– Здесь сотовой связи нет, пока. Ты надолго?
– Нет, конечно, завтра вечером через пробку домой. Иди мойся! На сегодня хватит работать!
Через некоторое время она появилась на берегу, чуть поеживаясь от холода, скинула с себя одежду и с визгом плюхнулась в воду на несколько секунд. Выскочила обратно и стала энергично растираться большим лохматым полотенцем.
– Помоги! – послышался ее голос. – Соскучилась!
Я, кстати, тоже.
Я всегда просыпаюсь
– Я сейчас!
Подойдя от озера, она подставила левую щеку под поцелуй, и было ясно: куда она хочет, чтобы ее поцеловали. Чуть подернула плечами от удовольствия.
– Шикарно! Мне понравилось, мы слишком давно не были вместе. – Она поцеловала меня в ответ и села за стол чистить горячих раков, поругиваясь и дуя на пальцы.
– Что у нас на сегодня?
– Кроме пуска станции – ничего.
– А ты не хочешь мне показать село?
– В такой одежде там лучше не показываться.
– А кто тебе сказал, что в этой? Я с собой захватила кое-что, что мы с девчонками придумали. Я в курсе, что здесь встречают по одежке. Тоже думала о том, чтобы предпринять такое, чтобы остаться жить вместе. Тем более что Полина уже взрослая, все больше и больше отдаляется от нас. Сказывается то обстоятельство, что она постоянно живет у бабушки, а та настраивает ее против тебя, да и меня. Ей бы хотелось, чтобы я ходила в трауре и слезах. Она ведь не понимает, что у нас с тобой был «временный перерыв» на осознание роли каждого в семье. Приобретали необходимый опыт для совместного проживания. Мы с тобой слишком одинаковы, и оба – лидеры. Не самое удачное сочетание характеров. Но, в конце концов, все решилось в нашу пользу. Впрочем, что я тебе рассказываю, ты и сам это знаешь. В общем, я решила поддержать твою идею, но требуется несколько лет, чтобы наладить все здесь и не испортить окончательно все там. И я решила съездить, посмотреть все сама, посмотреть на твою реакцию на мой приезд. Так как все прошло просто замечательно, и ты, действительно, порадовал меня тем, что в этой суматохе у тебя нашлось время и идеи, чтобы подумать обо мне. Это настраивает на нужный лад. Я решила, что моей целью будет первый русский университет. Опыта преподавания и знаний для этого у меня хватает, а то, что я – женщина, в этом нет ничего страшного, единственное что, нам не стоит представляться русскими. Точнее, жителями России. Выходцами – да, но с европейским образованием и вполне современными буржуа. Думаю, что надо организовать поставки сюда всяких разных мелочей: в первую очередь соли, пуговиц, ниток, иголок, швейных машинок, небольших токарных и других станков с инерционными, ножными и электродвигателями. Обязательно твердые сплавы. Я хорошо знаю порошковую металлургию. Ну, а по металлам – ты у меня большой специалист. Так как электростанцию ты почти закончил, следовательно, свою вакуумную и индукционную печку явно сюда потянешь, и не для того, чтобы ножики выпускать из дамаска и булата.
– Где-то так, да. Ладно, сходим в деревню, но не ранее чем я запущу станцию. Я пошел!
– Помочь?
– Желательно!
Через три часа мы закончили сварку, сняли дополнительные стопора с барабана и отпустили основной тормоз. Барабан весело закрутился под напором воды. Сброс воды организован правильно и внешне незаметен. Специально выходили наружу посмотреть. После этого отпустили муфту сцепления и провернулся генератор. Мы вылезли наверх и зажгли «лампочку Ильича». Подключили бетономешалку и немного покрутили ее. Я взял перфоратор и пробил первое отверстие под будущую арматуру. Затем остановил генерацию, рассоединил муфту, с помощью Татьяны затормозил барабан ротора и поставил его на стопора. В этом не было большой необходимости, он мог и продолжать вращаться, но требовалось убедиться, что расчеты выполнены верно, и моих усилий с гидравлическим тормозом хватит, чтобы выполнить эту операцию. Татьяна поливала водой колодки тормоза. Все отпустили, и турбина в холостом режиме закрутилась вновь. Работает. Мы поцеловались. Первый, и самый важный, этап работ закончен за сорок два дня.
В село пошли по воде на парусном надувном катамаране. Татьяна надела длинное шведское платье и пелерину из меха белой норки, застегнутую на золотую брошь. Сбоку повесила небольшой кинжал из булатной стали, которые я делал «для себя», не для продажи, в неплохо украшенных ножнах. В муфточку она положила переданную мной 7,65-мм «Астру Унцету», самый маленький пистолет, который сумел «добыть». Я, само собой, в «лешаке», бронежилете, с накладками из кевлара на плечах, уже с настоящей СВД, а не с охотничьим карабином. Яхта подошла к причалу, я набросил конец и ошвартовал ее. Стянул брасами оба паруса, подал руку даме, и она вступила на причал. Вокруг начал собираться народ. Явление, по местным понятиям. Я всего пару раз бывал здесь и всегда появлялся с другой стороны. Народ начал кланяться нам, мы, почти не обращая внимания на это, продефилировали к гостиному двору. По дороге я сказал какому-то мальцу, что хочу увидеть Марьяну, с которой у нас «совместный» бизнес. Впрочем, при входе в дом я уже увидел ее, идущую по грязной улице.
Порфирий
– Так что, встречать татей будем или откупаться, барин? Народу у нас не так и много, – намекая на то, что откупиться проще.
– Посмотрим, Порфирий. Бог не выдаст, кабан не съест.
– Там конных видели!
Я улыбнулся и потрепал его по щеке. Отдал конец и поднял парус, развернулся и пошел в сторону протоки. Татьяна держалась в селе хорошо, а вот на лодке устроила маленькую сценку.
– Слушай, Тань! Тебе на работу, поэтому ни о чем не беспокойся! Тебя провожу, займусь карателями. Уже есть чем.
Провели лодку через пороги на буксире. Татьяна бурчала долго и упорно, пока не увидела «подарки», которые я подготовил. После этого затихла. Проводив ее, я уселся на горный велосипед и тронулся к Лоймаа. Я не стал дожидаться отряд, решил встретить его на переправе. Велосипед не шумит, едет довольно быстро, и не так устаешь тащить довольно тяжелые подарки. Новостям двое суток, от места высадки до Пайлаа им лесом шлепать более 80 километров. И ночью они не ходят. Второе, что радовало: Лоймаа, соседнее небольшое село, еще не горело. Карателей в нем не было. Там река, и брод только у истока. За четыре часа добрался до окраин Лоймы. В селе тихо, но я обошел его, чтобы не столкнуться с кем-нибудь по дороге. Порфирий сказал, что её жители тоже не стали слать оброк, так что их тоже стоит защитить. У порога сидел сторож, его фигурка явно виднелась в ночном бинокле. Снимать его без толку, еще и прошуметь можно. Чуть ниже река делится на два рукава и есть небольшой островок, там и переправился. Вылил воду из берцев, перодел носки и снова вышел на дорогу. Внимательно все осмотрел. Никого не обнаружил и поехал дальше. Больше до самой Питкяранты сел нет, есть несколько хуторов и выселок справа от дороги. Но дорога ведет меня не совсем туда, куда надо. Я поначалу даже расстроился, но потом понял, что она огибает озеро. И точно, чтобы лишний мост не строить, дорога обогнула довольно глубокое озеро и повернула на юг. Дымком с юга потягивает! Кто-то костер жжет. Я свернул с дороги и замаскировал «средство передвижения», замел следы, на всякий случай, и углубился в лес, надев каску и ноктовизор. Через полтора часа обнаружил стоянку шведов. Четырнадцать костров, возле них вповалку спят пехотинцы. Пять лошадей стреножено и пасутся на лугу. Лошади – это хорошо. У переправы – парный пост. От него до стоянки 1 300 метров. Скоро утро, так что смена вам ни к чему. Ветер южный, не очень сильный, но есть. Замерил дистанцию лазером: 163 метра. Придется «Валом» работать. Один из караульных спит, негодяй, второй бдит, но в основном назад смотрит, чтобы начальство дружка не поймало. Сначала бью в спящего, он ко мне ближе, вижу, как удивленно поворачивается голова второго, и туда тоже летит пуля. Ставлю два «подарка»: один на дереве на повороте дороги, второй у небольшого деревянного столбика. Еще один точно посередине участка. Обоих холодных обыскал, почти ничего интересного, и спустил в озеро. Занял позицию за дорогой, расположился поудобнее и стал ждать. Ждать пришлось почти три часа: пока они проснулись, пока позавтракали. Кстати, караульных так и не сменили! Затем раздались команды, и пикинёры построились. Не только пикинёры, но и аркебузы я увидел. Четыре конных повозки и один офицер, который возглавил отряд. На нем вороненый панцирь, с золотыми полосами, к седлу приторочен шлем, на голове широкополая шляпа. Отряд, поднимая много шума, вышел на прямую, ведущую ко мне, я дождался, когда офицер проедет мимо мины, и выстрелил из «Вала» ему в голову, а потом нажал сначала на один, а через несколько секунд на второй радиопульт, подрывая поочередно пару МОН-90, еще, посмотрев на уцелевших, даю подрыв еще одного подарка: мины ОЗМ-72, прикопанной посередине участка при дороге.
Долго ловил лошадь: офицер застрял ногой в стремени, конь беспокоился, потому что панцирь гремел, как консервная банка. Насилу поймал! Перед этим поработал из СВД по уцелевшим. Их было немного, но были. Затем поехал в Лоймаа. Нашел старосту и приказал выехать на место и похоронить всех.
– В Пайлаа сообщите Порфирию. Пусть и своих людей высылает. Скажите, что барин приказал.
Порфирий появился на лошадях через пару часов. Меня уже пивом напоили в Лоймаа. Бросился в ноги:
– Барин, не гневайся, что одного бросили, мы как раз собирались ополчение тебе прислать.