Оружие фантома

Денисов Вячеслав Юрьевич

– Я справлюсь, – перебила его следователь.

– Тогда – партнеры? – улыбнулся Макаров и протянул ей руку.

– Партнеры! – обрадовалась она.

Уже выходя, она остановилась у двери.

– Скажите как опер… Установлено, что смерть девочки наступила около девяти часов вечера. Какой смысл был перетаскивать тело через забор ночью и подбрасывать его на базу? Ведь это огромный риск – перемещать тело ночью. Обычно маньяки оставляют жертву на месте насилия. В нашем случае неманьяк так уродовать не будет. Почему же он стал перемещать труп? Значит, это не просто маньяк, а изувер, действующий с каким-то смыслом. Я права?

Макаров внимательно посмотрел на девушку. Кажется, она действительно справится…

* * *

– Что же ты мне такого расскажешь? – настороженно глядя на «собутыльника», спросил Макаров. Его только что открытая бутылка еще дымилась пивными парами. Но он про нее, казалось, забыл.

Вербин старательно допил пиво, катнул бутылку, как шар боулинга, в куст и достал сигарету.

– Я буду очень краток. Сорок камней весом по три карата каждый из коллекции графа Муромова исчезли в неустановленном направлении в вихре революционных преобразований начала столетия. Таким же неустановленным путем указанные камни обнаруживаются в 1978 году в коллекции одного из антикваров Харькова. После того как сотрудники местного УГРО получают на эту тему оперативную информацию, камни вновь исчезают. В квартире антиквара совершена высококвалифицированная кража. Опера не успели буквально на пару часов. Понятно, что антиквар молчит как рыба: в семьдесят восьмом сообщить о том, что у тебя украли алмазы, – чистое безумие. Можно было намотать срок самому себе. Но информация пролетела, и опера начали отработку. Все держалось только на словах, без официальных заявлений, поэтому оперативный интерес сыскарей в этом направлении потихоньку угас. С тех пор известны лишь две вещи. Камни были – раз. Второе – к разбою причастен некто Степной, в то время гастролер без определенного места жительства. В ИЦ есть информация, что существует «законник» с таким погонялом, но где он и чем живет сейчас, если еще живет, – неизвестно.

Макаров сидел спокойно. Информация Вербина не несла в себе ни сенсации, ни подсказки. Просто всплыла история камней – не более того. Что тут удивительного? Раз есть камни, значит, должна быть и их история. Он продолжал молчать, придерживаясь своего старого правила: никогда не перебивай человека, который пытается связать свой рассказ в логично выстроенный домик. Пусть закончит, подумает, вспомнит, добавит и скажет: «Все». Все вопросы – после «все».

– Что ты ее держишь, как микрофон? – Вербин показал глазами на бутылку в руке Макарова.

Тот послушно отпил пару глотков.

– Так вот, дальше. Я на всякий случай протянул родословную этого самого графа Муромова. Очень интересный факт – его внук живет у нас в городе, иногда читает в университете лекции по истории. Доктор наук. Но пьет, как сантехник. Оказался еще тем старичком! Пришлось сбегать за бутылкой «Арарата» в близлежащий гастроном. Убытки учти при начислении премии. Если она будет.

– Кофеварку получишь, – пообещал Макаров.

– На хрен она мне сдалась?! – возмутился Сергей. – Дома две стоят, глаза мозолят, а кофе молотого купить не на что. Чайком пробавляюсь… Так вот, Муромов после третьей рюмочки рассказал, что камешки его деду сам батюшка-государь Александр Второй подарил. А знаешь, кем был граф Владимир Муромов? Жизни тебе не хватит, чтобы догадаться: тайным советником Московской сыскной полиции. Знавал самого Андрея Дмитриевича Путилина. Тот занимал аналогичную должность в петербургской полиции. Вот так бывает – Путилина знает каждый уважающий себя мент, а Муромова – нет… Так, если пиво не хочешь, то отдай его мне!

– Щас! – возмутился Макаров и приложился к бутылке. После услышанного ему на самом деле нужно было промочить горло. Все начинало складываться в какую-то схему, но в какую именно и где зацепка – он не понимал.

– Кстати, Муромова на всякий случай в тридцать восьмом зацепили по статье 7-35 да на пять лет в Караганде «приземлили».

– Это что за статья такая? – удивился Саша. – Про пятьдесят восьмую слышал, а вот про 7-35…

– Объясняю – «Связь с преступным миром». Кстати, жалко, что ты мне алмаз не дал. Показал бы я деду для опознания. Говорит, у него есть описание этих камней, и еще он может поднять в каких-то ихних исторических архивах фамилию мастера. Короче говоря, чувствую я неподдельный интерес деда к камешкам. Может, хочет помочь нам их найти, а потом, как это сейчас модно, – унаследовать? У него мозги еще варят как надо! Помнит все, чуть ли не по дням.

– Мы не камни ищем. Завтра созвонись с ним и забей «стрелку» для опознания. Может, хоть здесь след какой потянется.

– Уже забил. Завтра в одиннадцать ждет. – Вербин вздохнул. – Теперь ты коньяк покупаешь…

– Он что, алкоголик?! – возмутился Макаров.

– Нет, алкоголики столько не живут. Но выпить рад. После второй стопки его речь ручейком в уши течет.

– Может, это после твоей второй стопки его речь тебе в уши ручейком побежала?

– Нет, Саша, – не обиделся Вербин, – ты не прав. Знаешь ведь сам – меня и двумя бутылками не свалить, а уж двумя стопками… Кстати, дед мемуары пишет и какую-то работу о развитии оружейного дела на Руси.

– Все?

– Все.

Макаров поднялся с травы и аккуратно, чтобы не звякнула, положил свою бутылку рядом с бутылкой Вербина.

– Завтра вместе поедем. Который час?

– Без пяти шесть.

– Пошли, сейчас ребята подтянутся…

Закинув в рот по таблетке заранее припасенного «Рондо», Макаров и Вербин миновали на входе сержанта с «кипарисом» у бедра и стали подниматься по лестнице ГУВД…

Саморуков и Стариков были уже в кабинете. Они поздоровались за руку с Вербиным, которого не видели со вчерашнего дня, и Стариков сообщил:

– Саш, там внизу, в дежурке, пэпээсники мужика приволокли, подходящего по ориентировке, с Береговой. Пока его поднимать не стали, тебя ждем.

– Напрасно не стали, – возразил Макаров, перекатывая языком раздирающую слизистую оболочку рта таблетку. – Я что, запретил бы вам это? Миша, давай сюда этого гражданина…

Гражданин являл собой точно описанный Маргаритой Николаевной, соседкой покойного Вирта, объект. На вид сорок пять лет, среднего роста, едва заметная седина, коричневая куртка, «джонсы». Согласно рапортам двух сотрудников патрульно-постовой службы, данный гражданин был задержан в квартале от дома Вирта полчаса назад.

Макаров показал на него глазами Саморукову и Старикову – «поработайте», а сам сел в стороне и закурил.

Опера разместились так, чтобы после их вопросов человеку, отвечая, пришлось вертеть головой то вправо, то влево – элементарный прием, чтобы сбить подозреваемого с толку. После этого Саморуков стал крутить в руке часы, а Игорь защелкивать и снова открывать наручники. Это тоже не добавляет допрашиваемому ни уверенности, ни возможности сосредоточиться.

– Где живете? – спросил Стариков.

– В городе, – ответил задержанный.

– В каком? – поинтересовался Саморуков.

– В этом.

– Тогда, наверное, нужно адрес сказать? – заметил Стариков. – Вас ведь не в Суринаме задержали?

– Я на улице Ломоносова живу. В доме номер семьдесят.

– Еще бы квартиру узнать… – попросил Саморуков.

– Восемь.

– Все правильно, – объявил Стариков. – Все сходится. Квартира номер восемь.

– Что сходится? – спросил мужик. – Что может сойтись?!

– Может, вам дать бланк и вы нас допросите? По всем правилам? Вы будете спрашивать, а мы отвечать. И когда мы захотим что-либо узнать, вы нам скажете: «Может, вы рот закроете, поскольку здесь спрашиваю я?»