Оружие страха
Шрифт:
Ответа я не получила. Волошин молчал, опустив глаза.
— Ты убил своего неродившегося ребенка. Ради чего? Какой золотой телец заслуживает такой жертвы? И почему ты не вколол мне эту гадость сразу, как только пришел сегодня вечером? Ждал, когда я расслаблюсь, чтобы ты мог справиться один? Или хотел сначала откормить меня, как откармливают рождественскую индюшку? Или тебе просто нравится ломать комедию?
В это время хлопнула дверь. Моя. Я вздрогнула. Наверное, Мельников. Я подняла глаза, и они сами собой расширились от удивления. На пороге стояла Марина Матвеева и ошарашенно пялилась на меня
Как я могла забыть, что дала ей запасной ключ от моей квартиры?!
Мое секундное замешательство было немедленно использовано. Куда подевалась вся патрикеевская интеллигентность? Глаза карлика сощурились, в выражении лица начали проскальзывать черты койота… Ну просто урод уродом! Они с Волошиным навалились на меня, грубо пихнули на стул. Игорь быстро и на удивление профессионально замотал скотчем мои руки и ноги и залепил рот. Я попыталась вырваться, но — бесполезно. Противник действовал нагло и напористо. Оружием завладел Патрикеев, и теперь мой собственный браунинг угрожающе уставился на свою беспечную хозяйку.
Злость, переполнявшая меня, грозила вырваться наружу. Марина… Надо же быть такой идиоткой и выбрать для визита самое неподходящее время!
Виновница моих неудобств ошалело взирала на происходящее. Смысл наших развлечений оставался ей совершенно непонятен. Она открыла рот и задала логичнейший из вопросов:
— Что вы делаете с Танькой, козлы паршивые?
При этом ее глаза сверкали угрожающим огнем. Один из «паршивых козлов», а именно Игорек Волошин, сообщил:
— Эта женщина является виновницей гибели моей жены.
От такой наглой лжи я содрогнулась. Но Марина меня поразила. Она удивленно спросила:
— Как виновницей?.. Твоей жены?
— Представь себе, — сокрушенно кивнул головой Игорь. Марина сочувственно посмотрела на него и в негодовании повернулась ко мне. Я поняла, что она ему поверила. Мое положение становилось окончательно отвратительным.
Надеяться можно было только на мельниковскую помощь. Но его ребята должны были появиться здесь только после условного знака. Выстрела. Теперь же этот выстрел мог запросто стать последним, что я услышу. А визит Мельникова после этого меня как-то мало волновал. Я начала возносить тихие молитвы. Патрикеев сверлил меня своим пренеприятнейшим взглядом. От этого взгляда меня мутило. Я пыталась справиться с тошнотой, но чувствовала себя все хуже и хуже.
— Игорь, сделай Тане инъекцию успокоительного, — елейным голоском произнес Патрикеев. — Ей, бедняжке, совсем плохо.
Ох, какую он совершил ошибку! Марина тут же сообразила, что дело нечисто, и с оглушительным воплем: «Козлы!» схватила табуретку, мирно стоящую возле трюмо, и обрушила ее на волошинскую голову. От удара Волошин упал. Падая, он зацепился за Патрикеева. Патрикеев попытался удержаться, схватившись одной рукой за угол стола. Его вторая рука, сжимающая браунинг, взлетела вверх, и в это время он нечаянно нажал на курок! Браунинг выстрелил в потолок и выпал из рук моего врага. Ура! Сейчас придут мельниковские ребята! Сигнал прозвучал. Я была готова кинуться Марине на шею.
Марина отчаянно сопротивлялась опасности. Очнувшийся от удара Волошин попробовал было схватить ее, но у него ничего не вышло. Марина пыталась прорваться ко мне, щедро раздавая направо и налево удары табуреткой. Оба врага находились уже в стадии, близкой к отключке. Еще минута, и мы победим! В это время раздался звонок. Я напряглась. «Наверное, это Мельников», — подумала я.
Марина нанесла для верности еще один удар и рванула к двери. Открыла ее и сказала:
— А что ж вы один? Справитесь?
Я вздрогнула и подняла глаза. На пороге стояла родная милиция. В лице доблестного опера Ячкина.
Если уж пошла плохая карта, то она пошла. Надо попытаться выкрутиться. Как это сделать — я пока не знала. На обдумывание плана действий не было времени. Надежда была лишь на то, что Мельников услышал выстрел. И скоро появится. А иначе нам, простите, хана…
Присутствие такой решительной Марины ободряло. Теперь прежние замыслы этих негодяев были разрушены. Нельзя же обколоть барбамилом сразу двух леди, направив их неровные шаги с расстроенной вестибуляцией прямо к окну? Либо, простите, мы с Мариной явим собой трогательный портрет двух несчастных лесбиянок, покончивших свою грешную жизнь самоубийством в знак протеста против угнетения сексуальных меньшинств… Так, что ли? Но уж меня-то в этом дворе знают! У нас оставался шанс. А решительность Марины этот шанс удваивала. И надо же появиться в этот момент дубообразному оперу со смешной фамилией Ячкин!
Сейчас он оглядывал нас с трудом врубающимися в ситуацию, но на всякий случай строгими глазами. По-видимому, он был озадачен даже больше обычного, поскольку спросил у Волошина, пытающегося подняться с полу:
— Долго вас ждать-то?
Волошин вытаращился на него и грубо послал в дальний край, где проживала какая-то женщина, являющаяся ближайшей ячкинской родственницей. Патрикеев молчал. Странно сжался и яростно вращал очами. Наверное, пытался найти пистолет или навести на нас с Мариной порчу.
Марина быстренько сообразила, что Ячкин враждебный элемент, и обрушила мою многострадальную табуретку прямо на его лысину, которую он некстати обнажил, дабы вытереть ее платочком.
Ячкин от удара пошатнулся, развернулся к Марине, и моя бедная союзница совсем растерялась. От этой растерянности она снова занесла табуретку и двинула ею прямо по недоумевающей физиономии бравого опера. Табуретка хрустнула. Я испугалась. Жалко ведь ее, в самом деле! Ячкин покачнулся, схватился за поврежденный нос и с громким шумом обрушился на пол, чуть не сбив с ног вовремя отскочившую в сторону Марину.
— Ненавижу ментов! — сурово сплюнула на его безжизненное тело моя непреклонная Юдифь. Затем, перешагнув поверженного Олоферна, двинулась к Патрикееву с Волошиным. Мне стало немного страшно за их жизнь. Лицо Марины не обещало им ничего хорошего. Патрикеев это сразу понял и, оставив тщетные попытки найти в этом беспорядке оружие, рванул к двери в надежде просочиться сквозь узкую щель. Однако сегодня его колдовские способности явно были на нуле, и он застрял.
Марина развязала мне руки, я освободила свой рот и ноги. В этот момент на пороге возник Мельников в сопровождении двух юнцов в милицейской форме.