Оружие возмездия
Шрифт:
Роммель испытывающе смотрел на лучшего охотника. Хладнокровный и безжалостный, обладающий отменным послужным списком, тот по праву удостоился великой чести стать первым.
— Вижу, теряетесь в догадках? — Оберстгруппенфюрер едва заметно усмехнулся.
— Моё дело — повиноваться! — Уклончиво ответил Гуннар.
— Что ж, тогда, вот ещё один.
Роммель подвинул лист и безразлично отвернулся к окну.
Несмотря на немалое самообладание, у вампира перехватило дух. Бланк отличался от предыдущего, как разнятся солдатская книжка и патент маршала. Каждый из документов такого
— Удивлены? — Спокойно поинтересовался Роммель.
— Да. — Не стал отпираться гаупштурмфюрер.
— Вы прекрасно знаете, что, ещё со времён руководства Люфтваффе, Герман Геринг сохранил за собой звание Рейхсмаршала военно-воздушных сил. И постоянно держит руку на пульсе, внимательно следя за всеми достижениями учёных в этой области.
— Да, мой генерал. — Подтвердил офицер.
— Так вот, когда встал вопрос о назначении первого пилота космического корабля, я почти сразу подумал о вашей кандидатуре.
— Служу Великой Германии. — Вытянувшись в струнку, вурдалак преданно ел глазами патрона.
— Что ж, удачи, мой мальчик. — Благосклонно кивнул шеф. — К сожалению, вводить вас в курс дела вне моей компетенции.
Поднявшись, Эрвин Роммель обошёл стол и пожал руку избранного. Невзирая на опасность, связанную с пилотированием экспериментального аппарата, он слегка ему завидовал. Если всё получится, перед представителем молодого поколения откроются самые блестящие перспективы. Ну, а если нет. Смерть будет быстрой и безболезненной. Слава тоже обойдёт стороной, так как сообщать о неудачах традиционно не принято. Да и не за чем. Все знают, что немцы — высшие существа. И просто не могут ошибаться.
Покинув кабинет, Гуннар увидел, что секретарши в приёмной нет. Вместо неё поджидали два огромных вампира в чёрной форме без знаков различия. Если бы не доверительный разговор с Роммелем, ягдфлигерфюрер решил бы, что дни его сочтены. Но, так как руководству незачем было ломать дешёвую комедию, спокойно воспринял присутствие незнакомцев с повадками убийц.
— Мы проводим вас до места. — Ничего не выражающим голосом сообщил провожатый, и у видевшего не одну смерть Гуннара по коже побежали мурашки.
Пожалуй, только теперь он осознал, что испытывали его многочисленные жертвы.
— Я готов, господа. — Твёрдо изрек он, злорадно уловив на почти бесстрастных лицах лёгкое разочарование.
Хотя, вполне возможно, просто принимал желаемое за действительность.
Дисколёт стоял на крыше Министерства Пищевых ресурсов, однако, выйдя из лифта, шагавший слева мягко придержал за локоть, направляя в сторону чёрной стреловидной машины. Поднявшись по трапу, гаупштурмфюрер оглянулся на верного коня, и его пронзило странное ощущение утраты.
Гуннар пожал плечами и, усевшись в пассажирское кресло, автоматически пристегнул ремень безопасности. Раз уж сам Рейхсфюрер принял участие в его судьбе, то, каким бы не был исход, возврата к прошлому не предвидится.
Мягко заурчали силовые генераторы
Летели довольно долго и всё время кандидат провёл в полусне. Ждать, как известно, одно из самых поганых занятий во Вселенной.
— Здравствуйте, меня зовут Херберт. — Представился встречающий. — Первое время я буду вас опекать.
Гуннар назвался и, пожал костистую руку.
— Сначала некоторые формальности. — Гид извинительно улыбнулся.
Упырь молча поставил подпись под стандартной формой и краем глаза уловил, как ждавшие за спиной громилы, тихо испарились.
— Что я должен делать?
— Весь период обучения, и, возможно, некоторое время после окончания запуска, вам придётся провести на территории секретного комплекса. — Пояснил худощавый гемоглобинозависимый.
Жуткий анахронизм, ни в коей мере не нужный существу его породы, висел на носу, вызывая раздражение.
— Извините, привычка. — Видя реакцию собеседника, яйцеголовый поспешно снял очки и спрятал в карман. — У вас второй класс допуска. Это значит, что вы имеете право находиться практически где угодно, исключая отдельные лаборатории. — Впрочем, программа занятий столь интенсивна, что, думаю, на праздные экскурсии просто не останется времени.
Досуга и, в самом деле, практически не было. Всё время занимали выматывающие тренировки при многократных перегрузках. Поначалу три-четыре-пять "же", не выглядели таким уж страшным испытанием. Но где-то через неделю непрерывного сидения в центрифуге, он почувствовал усталость. Питание предоставлялось в обычном для любого активированного режиме. То есть, планировалось, что хватит одного раза в месяц. Увы, действительность немножко отличалась от радужных прогнозов. И Гуннар пришёл к неутешительному выводу, что возможность дальних полётов с максимальным ускорением находится под большим вопросом.
Впрочем, на первый раз в задачу минимум входило лишь, достигнув первой космической скорости, вывести корабль на орбиту и, сделав несколько витков вокруг Земли, приводниться в Балтийском море.
Гаупштурмфюрер так и не понял, производились ли запуски до него и, если да, чем закончились. Херберт тему замалчивал, а спрашивать самому курсант посчитал неудобным. Хотя, судя по отсутствию сообщений об успехах — пока нет. Неизвестно, правда, сколько предшественников сложили головы на нелёгком пути к звёздам. Но проявлять любопытство новичок посчитал, по меньшей мере, неблагоразумным.
Практически весь путь до Владивостока проделали в состоянии анабиоза. Израильтяне оказались удивительно неразговорчивыми. Мишель, хоть его и распирало любопытство, с несвойственной для столь юного возраста прозорливостью, проявлял завидную скромность. Не говоря уже об Анне и умудрённой немалым опытом Носферату, для которой общение с представителями пусть и союзного, но чужого государства, до получения подробных инструкций являлось чем-то вроде табу.
Ингвар фон Мольтке, ограничился скупым: "всё узнаете на месте". Возможно, и сам был не в курсе. Или, наоборот, очень хорошо представлял, в чём дело, и предпочитал отмалчиваться по каким-то, одному ему ведомым причинам.