Оружие забвения. Антология немецкой фантастики
Шрифт:
Мышь прибыл на место с опозданием всего в несколько минут. Он обнаружил расплавившиеся останки робота среди опаленных огневым лучом трав и кустарников. На ближайших скалах виднелись шрамы от разрядов радиантов, но убийца уже пропал из виду.
Эмир, бросив сочувственный взгляд на обугленный остов робота, телепортировал на высотку, откуда открывался вид на всю ширь долины, тянувшейся вплоть до моря. Он тут же заметил, что в пяти километрах от него в юго-западном направлении быстро перемещается маленькая точка: ее выдавали отблески
Вот он, сотый робот!
Мышь довольно потер лапки. Сейчас в нем проснулся инстинкт игры, который отличал всех представителей его расы. Наконец-то он сможет порезвиться вволю! Единственное, что удручало его в данный момент, — это отсутствие зрителей.
Хотя… это дело было поправимое.
Эмир материализовался в десяти метрах от робота и мгновенно сосредоточил на нем свои телекинетические возможности, парализовав двигательную активности.
RК-176 застыл, как если бы разом полетели все его внутренние энергосвязи. Но дело было совсем не в этом, скорее наоборот. Позитронный мозг принялся лихорадочно, но безрезультатно выяснять причины необъяснимой поломки.
— Ты лишил жизни четырех человек, — произнес в этот момент за его спиной на интергалакге мышь. — За это преступление я выношу тебе приговор: пустить тебя под энергорезак и выбросить на свалку. Можешь ли ты что-либо вякнуть в свое оправдание?
— Я действовал в соответствии с полученными указаниями. А они гласили: не допускать на стройку ни одного гозланина. Кто вы такой?
— Ох, как тебе хотелось бы это знать, не так ли? Хорошо, разрешаю тебе обернуться. Ко не вздумай стрелять в меня! Иначе сам получишь сполна!
Мышь знал всю бесполезность своего предупреждения, поскольку робот не мог не повиноваться обязанности уничтожить его.
Так оно и получилась.
Но оба сверкнувших молниями энергоразряда в цель не попали.
— Тем самым ты подписал себе смертный приговор, — заявил Эмир. — Ну а теперь, милый мой, пора отпустить тебя немного полетать!
RК-176 был создан для того, чтобы перемещаться по твердому’ грунту. А тут вдруг ему почудилось, что планетарное притяжение неожиданно уменьшилось; он стал легким, как ветерок, и даже еще легче. И вознесся в небеса, будто воздушный шарик.
Эмир же вновь вернулся ко входу в долину, откуда телеуправлял своей жертвой. Ловкость, с которой он это проделывал, наполняла его душу гордостью. Оба радианта RК-176 высветились фейерверком беспрерывно хлеставших из них зарядов, и это придавало дополнительную красоту необыкновенно зрелищному спектаклю — боевой робот под обломками, исходящий бесполезными огненными струями.
В этот момент возник Маршалл, который устремился вслед за Глазастиком. Он оказался свидетелем феномена взмывшего свечой вверх, прямо в зенит, боевого кибера. Вскоре тот превратился в едва различимую точку, беспорядочно источавшую всплески энергии. Затем он на мгновение застыл и начал падать.
Эмир, морща мордочку в улыбке, повернулся
— Эй, заткните уши! — посоветовал он. — Эта жестянка сейчас рванет, как петарда: я впервые позволяю себе что-то уронить со столь большой высоты.
— Зачем же его уничтожать? — взмолился Джон. — Мы могли бы его перепрограммировать…
— Нет, любого, но не этого. На его совести жизнь четверых гозлан. Да и вообще я не позволю вам испортить мне удовольствие!
— Но…
Телепат смолк, завороженный стремительным падением робота, который врезался в скалы в пятистах метрах от них.
Сверкнула бледная вспышка, затем всплыло белое облачко, которое быстро рассеял ветер, и громовое эхо прокатилось по горным ущельям.
— Какой штопор, какое пикирование, не правда ли? — ликовал мышь.
— Да, не замечал я за вами этого пристрастия к разрушению, — упрекнул его австралиец.
— Иногда это становится весьма забавным! — Затем, без паузы, он вдруг сурово гаркнул: — Быстро, вашу руку, Джон. Нам, пожалуй, лучше сейчас же вернуться на стройку.
Маршалл раскрыл было рот, чтобы потребовать объяснений, но, проследив за устремленным в небо взглядом Эмира, отказался от своих намерений.
Над холмами появился космический корабль цилиндрической формы.
— До чего же узка эта долина, — сказал Топтор Ранголу. — Я посажу корабль на высоком плато, а оттуда на шлюпе с эскортом отправлюсь на верфь. Вы же в это время займете боевую позицию на десятикилометровой высоте в полной готовности вмешаться в случае необходимости. Связь будем поддерживать по радио.
— Вы что, хотите покинуть корабль?
— Да. Пойду со своими людьми. Вы же внимательно следите за нашими действиями, но вступайте в дело только в крайнем случае. При малейшем подозрении на возможность заражения я тут же сменю планы.
Звездолет плавно опустился на намеченное Тяжеловиком плато, откуда, как на ладони, просматривалась стройка.
Бортовые люки, раскрылись. Наружу выполз шлюп; компенсационное антигравитационное устройство поддерживало его на полуметровой высоте над поверхностью. Солдаты, называемые по традиции «морской пехотой», перешли в него с корабля, герметически задраив космоскафандры. Их чудовищно раздутые силуэты разительно контрастировали с ловкими, отточенными долгой практикой движениями.
Люки закрылись, и корабль превратился в монолит, готовый отразить любое нападение, а по приказу Топтора и перейти в наступление. Тяжеловик через встроенную в шлем скафандра рацию поддерживал устойчивую связь со своим заместителем, оставшимся на Топт-1.
Шлюп бесшумно взвился вверх, миновал обрывистый край плато и в планирующем полете устремился к долине. Топтор не обращал внимания ни на действия пилотов, ни на двадцатку «пехотинцев», сопровождавших его: все внимание главаря карателей было сосредоточено на экране обзора.