Оружие забвения
Шрифт:
— Неужели все? — на сей раз иронично отреагировал Балл.
— Я же говорю тебе, что нам совершенно необходим этот корабль! Во-первых, чтобы тщательно его изучить. А затем… Но пока для нас важна не сама цель, а средства, с помощью которых мы могли бы ее достигнуть! Нам придется отказаться от применения силы, потому что уверен: роботы запрограммированы также и на то, чтобы в конечном счете скорее уничтожить этот звездолет, чем сдать его противнику.
— И что же нужно сделать, чтобы воспрепятствовать выполнению такой команды?
— Надо их застать врасплох. И снова пустить в ход блеф.
Последние слова были восприняты присутствующими как сенсация. Никто не был в курсе того, что мышь получил столь ответственное задание.
— Как, Глазастик? — не удержался все же от возгласа Балл. — И он уже там?
— А разве кто-нибудь из нас имеет больше шансов преуспеть в этом деле, чем он? Ему помогают не только паранормальные способности, но особенно его внешний вид. Роботы примут его за безобидного зверька и просто не обратят на него внимания.
— Насколько я его знаю, — проворчал Балл, — подобное безразличие к его персоне будет уколом для его болезненного самолюбия!
— Но Эмир слишком умен, чтобы придавать этому значение. Кстати, мне думается, что он там не станет долго задерживаться, поскольку знает, с каким нетерпением я ожидаю его доклада.
— Командир…
Это был голос Дерингхауса. Родан жестом предложил ему продолжать.
— Позвольте мне высказать одно соображение: к чему такие предосторожности? Если я спикирую на верфь с пятью десятками космических истребителей, да при поддержке «Центуриона», роботам не устоять!
— Ни в коем случае не делайте этого! Вы не сможете разом уложить их всех. А чтобы запалить заряд и взорвать звездолет, достаточно уцелеть одному. У нас единственное оружие — хитрость. И в этой области мы поднакопили кое-какой опыт.
— Когда должен вернуться Эмир? — поинтересовался Маршалл.
— Повторяю: жду его с минуты на минуту. Но нельзя исключать, что могут помешать какие-то непредвиденные обстоятельства. Если он задержится слишком долго, придется отправить на его розыски Тако.
— Если хотите, могу это сделать хоть сейчас! — предложил японец. — Вдруг Эмир попал в какую-нибудь ловушку? Нам непременно нужно выручить его!
— Давайте подождем еще с полчаса, Тако. В сущности, у меня появятся основания для беспокойства лишь по истечении договоренного срока.
Балл сидел, устремив взор на пульт управления, но тем не менее, казалось, совсем не видел его. Он был явно погружен в глубокие раздумья. Наконец он задал вопрос:
— К чему вся эта игра в таинственность по отношению к бородачам? Разве они должны по-прежнему не знать, кто (в данном случае это были мы, земляне) нанес им столь чувствительное поражение?
— У меня на то есть свои причины. Если я не ошибаюсь, патриарх Эцтак до сих пор не оставил мысли о захвате Сола и его планет. Первый раз мы его здорово шуганули. Но этот урок оказался недостаточным, и однажды — надеюсь, это случится не скоро — он вернется со свежими силами. Но в случае если он будет думать, что здесь, в системе тэта Лиры, он натолкнется на другого, столь же могущественного, противника, то будет более осторожен. Он не решится начать боевые действия сразу
— Да так ли уж нам пристало их бояться? — вскинулся Балл. — Да мы их раздавим, как и в первый раз!
— Ничуть не сомневаюсь, что мы действительно разгромим их, и без особого труда. Но, как я уже говорил, предпочитал бы встретиться с Перевозчиками не на поле сражения, а за столом переговоров. Пока что нет смысла даже думать об этом. Эцтак удрал от эпидемии, которой вовсе и не было. Но ему понадобится время, чтобы убедиться в этом.
— А как с другими кланами? — спросил Маршалл. — Известно, что связи между всеми этими бродягами космоса одни из самых непрочных. Не найдется ли какой-нибудь бородач, который захочет прихватить себе оставленное на Горре оборудование?
— Вы не учитываете объявленного карантина, Джон. После такой меры здесь никто не имеет права совершать посадку! Да и решится ли кто из бородачей проигнорировать столь ужасную болезнь? Ради какой выгоды? Разве что из-за роботов, которые — это я охотно признаю — представляют собой весьма ощутимую ценность.
— Ты забываешь о звездолете! — напомнил ему Балл.
Никто из присутствовавших и не подозревал, насколько он окажется прав в совсем недалеком будущем.
Мышь проявил достаточно мудрости, чтобы не лезть на рожон, и предпочел материализоваться в горах, на весьма почтительном расстоянии от верфи. Фортуна улыбнулась ему, поскольку предпринятый в общем-то наугад и вслепую бросок завершился на каменном скате, где цеплявшийся за скалистые обломки худосочный кустарник все же создавал хоть какую-то возможность для укрытия в случае нежелательной встречи. Если Эмир не ошибался, то его цель находилась на расстоянии двух-трех километров от этого места. Но в силу природной лености он не захотел преодолевать его нормальным путем, то есть пешком, а стал готовиться к новому скачку, тщательно его просчитывая.
Он осмотрелся, навострил уши. Ни единого шороха. Его телепатический центр не улавливал постороннего присутствия, что не удивило его, так как даже самый талантливый спец в этой области не мог считать «мысль» какого-нибудь робота
Солнце нещадно палило, выжженная зноем почва была раскалена, а Эмир, уроженец наполовину уже погибшей планеты, очень плохо переносил жару. Поэтому он для начала левитировал, зависнув в тридцати метрах над осыпью. Там было посвежее, да и сектор обзора существенно расширился.
Спрятанный от чужого глаза звездолет должен был находиться чуть севернее, но Эмир не видел ничего, кроме отвесных скал и весьма негостеприимных ущелий. Да, унылое местечко выбрали Перевозчики для размещения своей секретной базы!
И вдруг вдали что-то сверкнуло, словно луч света отразился от полированной металлической поверхности. Мышь, прищурившись, узнал силуэт робота, который вышагивал туда-сюда перед входом в одну из узеньких долин, которыми изобиловала местность. Было яснее ясного, что кибер находится здесь отнюдь не случайно.