Оружие
Шрифт:
Едва не свалив его с ног, я повисла на нем, рыдая, как маленький ребенок - истерично, громко, надрывно
Поначалу он просто стоял, раскинув руки, а потом обнял меня, крепко прижав к себе.
– Пожалуйста, только не бросай... Не бросай меня одну, - повторяла я, всхлипывая.
– Я сойду с ума... сойду с ума...
– Тише, - Арельсар погладил меня по спине.
– Теперь я тебя не оставлю.
Глава шестая. Сила единства.
Не знаю, от чего меня мутило больше - от качки, от запаха рыбы или от неимоверной духоты, но чувствовала я себя отвратительно. Судно с красивым именем "Энейри" представляло собой фиттилов и предназначалось для ловли морского паука фитти - премерзкого создания с маленькой башкой, круглым пузом и восьмью тонкими кривыми ногами, питавшегося исключительно вонючей рыбкой махуаху. Блестящая желтая рыбешка после смерти выделяла пахучую слизь, привлекающую фитти, паук бежал по дну на запах трупа и утаскивал рыбку к себе в нору. Рыболовы, или, наверное, пауколовы, использовали махуаху как приманку, загружая её в клетки-ловушки, которые затем опускались в предполагаемых местах гнездования фитти. Естественно, чтобы привлечь паука рыбка должна была сдохнуть и провонять. Так вот, махуаху, ещё живую и пахнущую, как любая другая рыба, загружали в ловушки, развешивали по бортам судна и ждали, пока рыбка помрет и изойдет слизью. Зрелище не для слабонервных, надо сказать, а учитывая мое общее состояние после каникул у верховной воншесс, яда змей и бегства по дворфийскому лабиринту, стоило мне только почувствовать запахи махуаху, как я едва не свалилась в обморок.
Из-за неимоверной жары (даже дышать в таком пекле было больно) рыбаки надевали специальные защитные костюмы, а лица закрывали масками, напоминавшими обычные респираторы, только с двумя трубками, идущими от фильтра к маленьким фляжкам, закрепленным на шее. Что уж рыбаки заливали во фляжки, я не знала, но предполагала, что точно не обычную воду.
Притом, что команда состояла только из пяти кевтов, для пассажиров места не имелось, поэтому нас разместили в наспех прибранной кладовой, постелив матрасы поверх ящиков с провиантом.
И теперь я лежала на койке в тесной подсобке, в изголовье стучали друг о друга какие-то металлические прутья, ноги упирались в пустые баки из-под пресной воды, а напротив меня спал, похрапывая, Арельсар.
Капитан судна, огромный бородатый кевт, предусмотрительно вручил мне пустое ведро.
– Я бы посоветовал тебе подышать свежим воздухом, - пробасил он, наблюдая за тем, как я зеленею.
– Но свежего воздуха у нас нет. Вот тебе ведро, не стесняйся!
Я стеснялась и терпела. Арельсар дал таблетки от морской болезни, но для начала их следовало проглотить, а в этом и заключалась главная проблема.
Харису повезло больше - ему не от кого было скрываться, и он вместе с дворфом из ордена улетел на Прэн в тот же вечер, как Арельсар вытащил меня из лабиринта.
Кевт ни словом не обмолвился о плане побега, сказав лишь только, что в храме усилили охрану, но его агентам ничего не угрожает.
Хотелось многое узнать, но в тот момент я не просто не могла беседовать, у меня и рта открыть не получалось. Где-то наверху переругивались члены команды. Все они были кевтами, жившими в поселениях на Прэне. И все они прошли Первую индустриальную.
Арельсар, как будто почувствовав мой взгляд, открыл глаза, черные, как тьма лабиринта.
– Не спиться?
Я помотала головой.
– Что ж не воспользуешься полями?
Гребаная змея, я и забыла, что могу успешно хилить себя. Уже через несколько минут я провалилась в сон и проспала, по меньшей мере, часов четырнадцать.
***
– Эй, лентяйка, ты будешь ужинать?
– Буду, - я потянулась, зевая во весь рот.
В дверях каюты стоял капитан, сверкая темными глазами. Странно, но они были скорее серыми, чем черными. Мгновение я разглядывала кевта, а потом, схватив куртку, валявшуюся на полу, вскочила с кровати. Ещё не успев толком проснуться, я уже прицепилась к полям, поэтому сейчас чувствовала себя вполне приемлемо.
– Пообвыкла?
– капитан пропустил меня вперед.
– Вторая дверь направо.
– С полями играю.
– Мы здесь все такие.
В кают-компании стоял невообразимый гвалт - кевты делали ставки на будущий улов. Как я поняла из воплей, днем им попался девятиногий фитти, а это сулило удачу.
Кому - девятиглавые кобры, а кому - девятиногие пауки.
Лишнюю лапу благополучно оторвали и прибили прямо над столом. Я закусила губу и устроилась спиной к этому фетишу, чтобы не портить аппетит, который и так был ни к демону плох. Арельсар сидел по диагонали от меня и дожевывал кусок хлеба.
– Оооо, вот и она!
– завопил один из мужчин.
– Так, кто ставил, что девчонка не выйдет к ужину? Рели, Чиптат, а ну-ка гоните мне двадцатку, чьепета некват!
– Так нечестно, ты знал, что она - маг!
– Ничего я не знал!
– возмутился игрок.
– Деньги гони.
– Поднимайте-ка задницы, и пошли ставить баки, - рявкнул капитан так, что у меня уши заложило. По комплекции он лишь слегка уступал орку.
– Хватит жрать! Живо наверх. Погода ясная, надо до ночи клетки развесить. Завтра на рассвете, глядишь, и спустим.
Мужчины вышли один за другим, снимая со стоявшей у входа вешалки глянцевые ярко-зеленые плащи и маски. Арельсар проводил рыбаков взглядом и, отодвинув пустую тарелку, обернулся ко мне.
– Поужинай. Потом поговорим.
– Здесь можно?
– Есть или говорить?
– кевт вскинул брови.
– Не хмурься. И то, и другое безопасно. Относительно.
Я быстро похлебала суп, пару раз подавившись, и, закончив, бросила ложку в тарелку.
– Как Азар?
– До сих пор в коме, - Арельсар внимательно посмотрел на меня. Похоже, его несколько удивил мой первый вопрос.
– Из-за чего произошла авария?
– я старалась сохранять спокойствие, но меня колотило, как при лихорадке.
– Занесло на скользкой дороге, на повороте, где трасса огибает лес.
Я посмотрела на подживающие царапины на тыльной стороне ладони и, закусив губу, спрятала руки под стол. Кевт уже говорил, что воншесс удерживала меня в храме почти целый месяц. Это известие повергло в шок - теперь я ни в чем не могла быть уверена. Я не знала, могу ли исцелить Азара. Теперь не знала. Абстракции подводили меня, взаимодействие стало отнимать слишком много сил. Воншесс забрала мою уверенность в полях, показав во всей красе их уязвимость. Она использовала против меня мою же силу.
Могла ли я таким же образом...
– Не хочешь вернуться в каюту?
– спросил Арельсар.
– Нет, - я покачала головой, отгоняя лишние мысли.
– Сейчас самое время вспоминать.
– Тогда расскажи всё по порядку.
Как же это оказалось тяжело...
Память подводила меня. Месяц жизни у воншесс был похож на калейдоскоп ярких картинок с преобладанием голубого. Я говорила медленно, замолкая на полуслове, силясь вспомнить или хотя бы понять, почему тогда я поступала так, а не иначе. Арельсар, вставляя в мой рассказ едкие замечания, пытался приободрить, но только ещё больше запутывал. В итоге он перестал задавать вопросы, решив слушать молча.