Оружие
Шрифт:
В то время флотом миротворцев руководил адмирал Кольсар, бравый вояка. Он, как и большинство кевтов, состоявших в ордене, присутствовал на процессе, и, когда зачитали приговор, адмирал, одетый в парадный мундир, увешанный орденами, полученными за годы службы у миротворцев, поднялся со скамьи, рывком сорвал медали и знаки отличия с груди и кинул их к трибуне, за которой стоял Арельсар. И так поступил каждый, кто поддерживал этого парня. Мы вставали со своих мест, срывали ордена и бросали их ему под ноги.
Когда последний слушатель покинул зал, перед трибуной скопилась такая куча орденов и медалей (кто-то даже погоны поотрывал), что по вышине она дошла до ступеньки судьи. Большинство кевтов в знак протеста покинули армию миротворцев. А уже потом, когда через десять лет меткий выстрел террориста сделал Ортена частью земного поля, новое руководство ордена вынесло амнистию некоторым военным заключенным, в том числе и чинньезу.
– Ямарский судебный процесс, - прошептала я.
– Так вот, значит, как...
– Вот так-то, девочка. Кевты - камни, им дана долгая жизнь, но, растворись мое поле, мы никогда не боялись её потерять.
"Отбирать жизни вы тоже не боялись".
Мы, молча, наблюдали за морем. Судно покачивалось на волнах, и вокруг царила такая тишина, что давило на уши.
– Что, полегчало?
Я обернулась. Арельсар стоял, прислонившись плечом к огромному ящику, закрепленному на палубе.
– Да, - я полной грудью вдохнула соленый воздух.
– Спасибо, капитан. Благодарю за беседу.
Кевт улыбнулся и отсалютовал мне.
– Удачного дня. На ужин не опаздывайте.
– Что за беседа?
– поинтересовался Арельсар, когда я подошла к нему.
– Ничего не наболтала?
– Нет. Капитан рассказывал о пауках.
– Как... познавательно, - офицер проследил взглядом за удаляющимся кевтом.
– Если они управятся с уловом дотемна, завтра вечером будем на базе.
Я пристально смотрела на Арельсара, пытаясь осознать, что тот герой войны, о котором только что рассказывал капитан, и этот нелепо одевающийся, с кривым чувством юмора и тучей любовниц, охотник на демонов - одно лицо. И ведь после всего того, что сотворил с ним орден, у него хватило сил сохранить честь, не уйти в террористическую группировку "Дети Теней", как это сделали некоторые представители его расы, и даже продолжить службу у миротворцев! И это не говоря о том, что он ловил для них демонов...
– Арельсар, а ты уверен, что мне нужно вступать в орден?
– спросила я.
– Ты считаешь, миротворцам можно доверить оружие?
– А чего бы ты хотела, оружие?
– кевт, насмешливо вскинув брови, уставился на меня.
– Вернуться домой? Повести за собой негуров? Уничтожить оркские ракеты распада? Дать гоблинам или дворфам силу все-таки обрести независимость? Или, может быть, ты хочешь вернуть кевтам их земли? Или даже защитить эльфов от террористов?
Я растерялась.
– Ну... Не знаю... Я бы хотела обеспечивать мир, предотвращать войны.
– Хм... Звучит благородно. Только знаешь что, - Арельсар перевел взгляд на море.
– Избежать войн можно лишь уничтожив всех до единого представителей разумных раз. У тебя, кстати, такой шанс есть. Сможешь попробовать, только как-нибудь потом, не в мою смену.
До поры до времени чинньез и офицер СБО существовали в моих мыслях как два совершенно разных кевта с одинаковыми именами.
***
Стояла ночь, когда ловкая "Энейри" пришвартовалась к плавучей базе посреди бескрайних вод моря Робе. Я сидела между ящиками и из своего укрытия наблюдала за кевтами.
– Не стой столбом, - один из рыбаков пихнул локтем в бок зазевавшегося напарника.
– Куч не видел?
Плавучая база, или куча, как презрительно называли её рыбаки, представляла собой довольно странное сооружение - высоченную ступенчатую пирамиду со множеством отверстий у подножия, в которые заходили суда. В центре пирамиды располагались морозильные камеры, коды которых настраивались по иденкартам капитанов промысловых судов. Рыбаки, заполнив трюмы, сканировали море на наличие поблизости плавучих баз, где можно было бы оставить на хранение груз и зарегистрировать его на торгах, после чего снова отправлялись на промысел. Плавучие базы в море Робе принадлежали, в основном, миротворцам, которым рыбаки платили мзду за хранение и размещение груза, а обслуживающий персонал обеспечивал, в свою очередь, строгий регламент проведения торговых операций.
В море Робе водилось множество гадов, которые шли не только на столы богачей, но и в их персональные аптечки и подпольные химические лаборатории. Тем и были хороши кучи - здесь интересовались только данными поставщика и торгового представителя покупателя. А уж кто там был покупателем и зачем ему рог глубинной деафемы, вызывающий сильнейшее опьянение, совершенно никого не интересовало.
Всё это рассказал мне капитан, и теперь я, укрывшись между ящиками, с некоторой опаской рассматривала темную громаду кучи, заслонившую небесные звездные пути. Арельсар сидел рядом на одном из ящиков и, опустив голову на грудь, дремал.
– Не думала, что миротворцы поощряют сомнительные сделки, - заметила я, зевая.
– Здесь продают то, что покупают, - отозвался кевт, не открывая глаз.
– На этом контроль со стороны миротворцев заканчивается.
– Вы и военные конфликты решаете подобным образом?
Арельсар обернулся ко мне.
– Отнюдь. Военные конфликты решаются сами собой.
К нам подошел капитан, и Арельсар, тряхнув головой, уставился на него.
– Будешь продавать кота в мешке?
– Пффф, нет, только пауков. Ничего вкусного не попалось. Но фитти много в этот раз, да. Не жалуемся.
– Говорят, пошлины подняли.
Капитан кашлянул.
– Не до берега же плыть. Торговля морскими тварями идет в море, мощами пусть промышляют светопоклонники, - кевт внезапно посерьезнел.
– Ты говорил сегодня с Прэном. Что-нибудь слышно о решении эльфйиских засранцев?
– Въезд в резервацию пока не открывают, но, скорее всего, дадут разрешение на миссию. Молодежь бастует. "Это наша земля, наш дом!".
Кэп сжал кулаки, исподлобья глянул на Арельсара.
– Грянет гром, Рельс, - процедил он сквозь зубы.
– Ох, как грянет! Наши-то дети теперь сильнее их. А она...