Осада Сан-Диего
Шрифт:
Мужчины молча посмотрели друг на друга. Общее чувство невосполнимой утраты пронзило их и тут же уступило место ощущению единства и силы. Бланканалес дружески ткнул Болана кулаком в живот и молча исчез в темноте.
Их встреча продолжалась не более двух минут.
Человек в черном еще с полчаса стоял на вершине холма. Он мысленно воскрешал прошлое, взвешивал все «за» и «против», думал о том, куда же теперь бросит его судьба. Он вполне реально представлял себе, что война не может длиться до бесконечности и ему придется максимально эффективно использовать каждую секунду,
Ну а что касается возрождения Команды Смерти, пусть даже в неполном составе... Он поклялся не прибегать больше к помощи друзей, он не мог ставить их жизнь под угрозу. И так слишком уж много жертв было брошено на алтарь этой войны. Однако... и Политик, и Гаджет понимали, что не живут полноценной жизнью, а только существуют. И уж если они захотели вырваться из чистилища повседневной житейской суеты, чтобы вызвать на поединок судьбу...
Одному Господу известно, как не хотел Болан привносить в эту войну проблемы личного свойства, но судьба Хоулина Харлана Винтерса была ему небезразлична. А благодаря Политику и Гаджету настоящее и будущее Сан-Диего тоже стало глубоко интересовать Болана.
Однако Палач не торопился рубить с плеча. В городе преступность процветала, но город ничего не знал о том обязательстве, которое взял на себя Палач.
Болан вовсе не собирался тут же предать Сан-Диего огню и мечу. Прежде всего он нуждался в глубокой, всесторонней разведке, а для этого как нельзя кстати придутся способности оставшихся в живых членов его Команды.
Бланканалес обладал исключительным даром собирать и обрабатывать полученные сведения, к тому же, подобно хамелеону, он умел моментально сливаться с окружающей средой.
Шварц был гением от электроники. Он конструировал самые совершенные приборы наблюдения и подслушивания, пользуясь подручными средствами, двумя-тремя проводками и батарейкой.
К тому же оба знали, как себя вести, попав в перестрелку.
Ну а Хоулин Харлан Винтерс? Пока это была неизвестная величина. Друг или враг? Болан не мог сказать ничего определенного. Те сведения, что ему удалось собрать в Вашингтоне, заставляли его быть крайне осторожным... Но ведь не кто-нибудь, а именно полковник Винтерс цеплял ему на грудь ордена и медали, не раз они вместе попадали в такие переделки, когда смерть смотрела им в лицо...
Что готовит им встреча в Сан-Диего? Не сойдутся ли они лицом к лицу, стоя по разные стороны баррикады?
Может быть. Увы, если это так, то большего позора для нации уже невозможно представить.
Человек в черном печально покачал головой, вглядываясь в яркие огни города.
Да, черт побери...
Иногда нужно верить своему сердцу, своим инстинктам.
Итак, решено: Сан-Диего пополнит список городов, почувствовавших на себе тяжелую руку Палача. Будь что будет. Его приезд не останется в городе незамеченным.
Глава 1
Два добермана-пинчера, похожие друг на друга как две капли воды, с разбегу одновременно бросились на металлическую ограду, тщетно пытаясь просунуть мощные лапы сквозь сетку. Огромные белые клыки, сверкавшие в их раскрытых пастях, красноречиво говорили о том, что ожидает человека, находившегося по другую сторону ограды, если он рискнет перебраться через нее.
Болан радовался про себя, что находится вне досягаемости собак, но ему становилось не по себе, когда он думал о том, что, помимо собак, дом охранялся системой электронной защиты. В таком случае проникнуть на виллу ему будет нелегко. Не поискать ли какой-нибудь другой, более простой способ ведения разведки?
Дом находился на небольшой возвышенности в малонаселенной части побережья к северу от государственного парка Торрей Пайнс. Ему, конечно, было далеко до виллы миллиардера, но неоспоримым преимуществом являлась удаленность от города. Дом служил надежным убежищем для отставного военнослужащего, занявшегося бизнесом и, по всей видимости, чего-то опасавшегося.
Выстроенное в стиле Тюдоров здание, по мысли архитектора, должно было сочетать очарование века минувшего и роскошь нынешнего. Старому вояке такое убежище, несомненно, не могло не понравиться.
Ну а если уж говорить об особых мерах по соблюдению безопасности, то они вполне соответствовали той новой жизни, которую теперь вел генерал Винтерс. Как раз она и начала всерьез беспокоить Мака Болана.
По краю парка, почти у самого обрыва, росли чахлые деревца, за ними, на расстоянии примерно трех метров друг от друга, тянулись два ряда металлической сетки. Сама ограда была не очень высокой, но собачки, бегавшие по дорожке между рядами сетки, начисто отбивали всякую охоту у ночных посетителей проникнуть на территорию виллы. Кроме того, вдоль всей ограды через равные промежутки висели щиты, на которых крупными красными буквами было написано:
Внимание!
Владение охраняется сторожевыми собаками!
Несколькими днями раньше Бланканалес доложил результаты предварительной разведки Болану.
— У генерала есть пара доберман-пинчеров, которых он выпускает в узкий коридор между двойной оградой, окружающей участок. Пройти к дому без его разрешения нельзя, если не хочешь, чтобы тебя сожрали заживо.
Старая истина гласит: кто предупрежден, тот вооружен. Таким образом, Болан появился в Дель Маре перед оградой виллы Харлана Винтерса во всеоружии. Накануне визита к генералу он попросил Бланканалеса достать ему пневматический пистолет «кроссман» и проверить дозировку снотворного в гиподермических стрелках. Он не хотел убивать собак, вполне достаточно было вывести их из строя на полчаса.
Ночь выдалась ясная и светлая. Казалось, что луна и звезды сияли совсем низко, над самой головой — только протяни руку и сгребай их пригоршнями, как алмазы. Со стороны океана тянул легкий бриз, и его дуновение напоминало ласку влюбленного: о такой рекламе могут только мечтать туристические бюро.
«Ночь, созданная для любви, — с иронией подумал Болан, — а не для войны».
Но он был на войне...
Злобный лай собак ничем не напоминал шепот влюбленных. Громадные псы беспрерывно кидались на сетку, движимые инстинктом убивать.