Осада Севастополя, или Таковы русские, Ваненко Иван

Осада Севастополя, или Таковы русские

5.00 + -

рейтинг книги

Шрифт:

Англичане и Французы Нечестивому союзу С Туркой ревностно верны, Им душевно преданы, К нам свои пригнали флоты. Черноморски видят воды Побратавшихся врагов, Видят тучи их судов… И шумит, гневясь, волнами Геллеспонт меж кораблями Им непрошеных гостей: – Для каких пришли затей?.. Не добра же мне желая, Привалила эта стая? Англичанин и Француз Пушек вывез целый груз… Вывез, чай, не на продажу; Ведь не для, там, бон-куражу Он изволит разъезжать, На водах моих стрелять… Моему злодею Турку, Ухмыляясь, жмет он руку, Злобно к северу глядит, Гневно Русским он грозит… «Те ли полно то народы, Коих мчали мои воды В гости к Русским, как к друзьям? Где приют их кораблям Мирный Русские давали, С лаской, с честью принимали: Нагружали их добром, Наделяли серебром, Златом, хлебом – хлебом в волю!.. Их товары в нашу долю Шли на место барыша; Шла и слава хороша: Мастера они большие Делать штуки выписные!.. Вот за сало, кожи, лес, За хлеб-соль, за наши деньги, Нам заморский люд навез – Эластические кеньги [1] , Эластический камлот [2] . Бронзу

в разной переделке, Из папье-маше безделки – Словом, всякой дряни сброд! Из съестного вывез мало: Вместо хлеба, вместо сала, – Чем грузились корабли, – В коробочках золоченых, И сушеных и печеных Нам сластей понавезла; Вин шампанских, вонь испанских, Табаков американских – Все, что кой-где собрано, Было к нам привезено. – Ну, что делать, все мы брало; Не в кредит ведь, – нет, давали Им за это, что нужней Больше в жизни для людей. Их поили мы, кормили, Как честных гостей любили; В благодарность что-жь? – люд злой Угрожает нам войной!.. А за что?… сказать по правде: Русский сметил, к их досаде, Что всю эту дребедень Сладим дома, коль не лень: Сами выкроим из кожи Мы не хуже их калоши, После-ж русского сукна Их покрышка не нужна; Сахар свой у нас, свекольный, Из него сластей довольно; А ужь русское вино, Против их, куда хмельно!.. И шатай-моргай, и пьяно С одного у нас стакана; А кто легонькому рад, – Свой про тех и виноград На Дону, в Крыму родится; Русь им может похвалиться… Ради этаких причин Им и вышел комом блин: Стали Русские пристрастны К своему, – оно прекрасно И здорово, – да в тот час Деньга лишняя у нас. Пустяки-то мы в сторонку, Да иную поговорку С Иноверьем повели: Мы дадим де вам рубли, И отпустим-де вам хлеба, Сала, кожей – сколько треба; Только, за это, смекай, Что полезней, то давай! Нам не надо всякой дряни: Дайте прочные нам ткани, Дайте машины – у вас, Правда, лучше чем у нас; Ну – искуств своих изделья, Трудовые рукоделья: Все, что ладно, мы берем И поклон свой отдаем; А уж что-там белендрясы – Берегите для запаса; Нам не надо; будет с нас: Запаслися мы у вас! Так, глядите вот, за это Чуждый люд не взвидел света; И, за Турку будто, он Лезет к нам со всех сторон.

II.

Да, точно, правдивые мысли те были: Суда иноверные волны покрыли Не с дружеской целью твои, Геллеспонт! На Русских войною идет вражий флот… И вот, нечестивый защитник ислама, Идет, не страшася укора и срама, Идет, как разбойник, на прежних друзей, – И гибель готовит с своих кораблей. Но Русские люди не ведают страха: Пусть веют три сильно враждебные флага, Три флота пусть идут чрез тесный Босфор: Мы, с помощью Бога, дадим им отпор! Вот враг в Черном море. И, полные злости, Вдруг начали битву враждебные гости: Враг первый нам Русским на бреге вредит – И малая крепость у Русских горит [3] . Но вот ополчились и наши. Европа Вздрогнула, увидевши пламя Синопа; И вражьи в волненьи и в страхе вожди; И думает Русский: «то ль будет, пожди!» Спешат три народа; громадная сила Все Русское море [4] далеко покрыла; И наш Черноморский, родимый наш флот, У брега родного, в защиту став, ждет… Ждет недруга он на кровавую сделку. Для тысяч – десятки, конечно, безделка; Но, помощью Бога, найдется один, Что грозного свалит тебя, исполин!.. И правда то: диво узрела Россия… Что в оные веки, как мужи святые, Призвав в помощь Бога, без шлема и лат, На облитых сталью текли супостат – И падали те, как ссеченное древо, Не силой руки, а от Божия гнева! Здесь видели мы, как второй Голиафь, Во образе флота пред градом представ, Грозя разрушеньем и пленом стращая, Но с Русском упорством что делать не зная, Всей силой орудий своих нас громил. Какую же славу за то получил?.. Да, славу-безславья про деянья громки, В чем примут участье его же потомки. Здесь, с верою в Бога, начальник герой, Хоть летами юн, но муж делом прямой, Лишь с горстью храбрых один устоял – Из двух он орудий лишь град защищал. И тщетно зубами враги скрежетали: Исполнены злобы, они отступали. Спаслась Одесса милостью Бога; Защитнику её хвала и честь! Да, сила там, где воля Бога есть: При благости Его, один – есть много!

III.

Озлобленный, но не смиренный враг, Желал отмстить позор неотразимо; Обдумал он решительный свой шаг, И силы все свои направил к Крыму. У мыса Лукулла явился их флот, Князь Меншиков храбрый готовил оплот; Но малые силы что сделать могли, Когда все прибрежье суда облегли?.. Угодно так было благим небесам: Враг в землю родную пожаловал к нам! Близ Алмы реки он свой лагерь разбил, И Русским оттоль нападеньем грозил. Здесь первая битва упорна была [5] , Так, многих здесь храбрых могила взяла!.. Неравные силы, – но враг задрожал: Здесь Русский за русскую землю стоял! Они за отчизну кровь лили свою… Вам вечная память, усопшим в бою! Осилила Русских, не храбрость, – число; Врагов было больше, так больше легло.

IV.

Враг нечестивый не отставал; Доблестный Русский не унывал; Вождь наш маститый силы сбирал: Он Севастополь мудро спасал. Заставил он троих собратов, Задорных, бойких чужехватов, Как говорят на русску стать, – У моря сев, погоды ждать! Нет им воды, хоть сильный жар; Нет им баранов от Татар. Ступай к своим, у них бери, – А ведь далеко Скутари [6] ! Враг батареи рыть; но тут Ему покою не дают: Из Севастополя палят, Его постройки все валять; А ночью, наш казак Донской, – Ужь беспокойный он такой, – Глядишь, врагу наделал бед: Вдруг подскакал – и снял пикет!

* * *

Но что-нибудь да надо делать; Добыть, на чтобы пообедать; Чай, дома ждут давно вестей От Русских незваных гостей: Француз про битву хочет слушать. А Англичанин хочет кушать, А Турок – тот ни тони сё, Он так прилип к ним, – вот и всё! Народу много; вот живее Давай устроивать траншеи. «Пусть Русские нас бьют, как быть: За тем мы здесь, чтоб нас и бить! Так мыслит враг, морей скитальник; – Не подчиненный, а начальник; – «Всех Турок дам перестрелять, А Севастополь надо взять!» Из Севастополя стреляли; Враги валились; работали Однако-ж дружно: как же быть. Как сатане не угодить! – И давний враг людского рода, На гибель своего народа, Помог устроить Русским вред; – Самим врагам-то сколько бед!.. Их батареи были сбиты, Артиллеристы перебиты, Из всех орудий их, едва Лишь

к вечеру осталось два. Но дорого и нам победа эта стала: Не ратников числом, – с врагом в сравненьи мало, – Но дивный наш герой при битве этой пал, Великий Руси муж – Корнилов Адмирал!

Мы дети отчизны, мы Русские люди, У нас бескорыстно сердца бьются в груди, Любовию чистой, святою горя, В честь веры, отчизны, родного Царя! Мы крови последней им каплей послужим, И мы же о падших героях потужим… Потужим?.. неправда: им райский удел! И всякий из нас той бы смерти хотел: Да лучше-ль, на мягком одре изнывая, Ждать смерти, страшиться ее, умирая? – Потужим же мы о своих о грехах: Приимет ли нас так Господь в небесах?.. Послушаем, братья, про дело святое, Как в битвах мрут истинно Русски герои!

VI. Кончина Вице-адмирала Корнилова

Свищут бомбы и гранаты, Севастополю вредят; Наши Русские солдаты Как гранитные стоят. Полны взоры их отвагой, Смерть летает их кругом, Но они назад ни шагу. – Крепко борятся с врагом! На удар удары мещут. Дым расстлался, не видать, Как во тьме враги трепещут, Видя Божью благодать: Видя, как их козни злые, Их несметное число, Не страшат сынов России, Не туманят им чело, – Пусть враги им строять ковы… Весь в дыму и весь в огне, Вождь их пылкий и суровый Грозно мчится на коне. Бастион за бастионом Объезжает наш герои, Награждая ласки словом Храбрых, выступивших в бой; Он влагал словами силы, Был опорою дружин – Адмирал, герой Корнилов, Храбрый, верный Руси сыпь! Здесь, за жизнь его в боязни, В громе пушек и мортир, Сердца в искренней приязни Молвил младший командир [7] , Обращаяся к герою: – «Для чего же, Адмирал, Не брежете вы собою? Или кто вам повод даль К недоверчивости?.. Верьте: Каждый воин, каждый полк, Не поддавшись страху смерти, Честно выполнит свой долг!.. Внемля правому совету, Удалитесь Адмирал!» Что-ж соратнику на это Русский Витязь отвечал? – «Благодарен!.. вы щадите Жизнь мою?.. В ней властен Бог; И за чем же вы хотите, Чтобы я забыл свой долг? Видеть всех – вот долг мой главный!» Он был прав, Корнилов славный! – Где лишь он ни проезжал, В сердце мужество вливал. Ядра, бомбы повсеместно, Направляясь перекрестно, Вкруг разносят гул и стон; Но герой от них хранен. И под градом бомб свистящих, Смертью, ранами грозящих, Хладнокровно Адмирал Доблесть войска наблюдал. Долго смерть его щадила; Но, в честном бою, судила Непостижно Божья власть, В этот день герою пасть.

VII.

Вот на Малаховом кургане, Как бы предчувствуя заране, Враги героя стерегли, Роковый выстрел берегли… Корнилов, средь орудии грома, С коня слезает боевова, Слезает он в последний раз: Стерег его здесь смерти час! Он все покончил: долг исполнил, Своих он мужеством наполнил, Врагов отвагой удивил, – Царю он верно послужил!.. И шлет Господь венец терновый, Поверх его венец лавровый, – На смерть бессмертие легло, Венчая мужества чело! Свистит ядро – и, роковое, На смерть Корнилова героя Кладет. И Руси верный сын, Пример великий для дружин, Во цвете лет, во цвете славы, Кончает подвиг величаво… Удар смертельный! – Только стон Не вырвал у героя он… Безмолвно, как сраженный тополь, Меж окружающих он пал. «Отстаивайте-ж Севастополь [8] !» К нему приникшим он сказал.

VIII.

Под ядрами грома несмолкнувшей битвы Пробилися слезы; безмолвно молитвы Неслися усердные, к Господу сил, От тех, кто героя тогда окружил. Смерть страшно носилась при громе орудий; Земля трепетала, и падали люди; – Но, как бы забывши все злое земли, Покойно герои героя несли. И вот он вне битвы лежит умирая, Но все-таки, гулу сраженья внимая, Он жив; в силах муку еще он стерпеть: Великих героев страшится и смерть. Вот он приподнялся; а бои еще длился… Божественных Таин герои приобщился: Как истый сын Церкви, герой умирал; Чрез пастыря детям своим завещал: «Скажите» – он молвил, собравши все силы, – «Чтоб верно Царю и отчизне служили!» То детям отца был последний завет. Вступая бесстрашно в иной, лучший свет, Предавшись на волю Десницы Благия, «Спаси Боже, – молвил, – Царя и Россию! Спаси Севастополь, спаси Русский флот! И доблестный Русский помилуй народ! Я счастлив, я благость Господнюю чаю; Я рад – за отчизну мою умираю! Скажите всем (ведущим силу Креста): Сладка смерть тем людям, в ком совесть чиста! [9] » Явилися с вестью, что враг отступает; Все сбито, из двух лишь он пушек стреляет… Услышав то, вскрикнул Корнилов «ура!» – И кончилась тяжкая жизни пора: Отшел он в обитель святого покоя… Там Лазарев встретит приветом героя. Гордися Русь достойными сынами! Господь привел их видеть между нами; За доблесть их, нас приведет Господь Врага Руси достойно побороть!.. Чрез них Он нам спасенье посылает: Мольбы, в бою усопших, нас спасают; Их твердость в смерти, к смерти их хвала, Пробудят в Русских доблести дела.

IX.

Смотрите, карает Господня Десница Неверных: едва лишь проглянет денница, Они точно тени, тревожен их сон, Невольный из уст исторгается стон; Честная к возврату закрыта дорога, А в помощь им страшно призвать имя Бога: То совесть претит им, она нечиста: Отверглись они от Святого Креста. Меж тем, пока враги сбирают силы Нам вновь вредить, – их на море ветрилы Крушатся, и, боря волну с волной, Свой ежегодный начинает бой Эвксинский Понт. – Свое он помнит право, Как древле, он не изменяет нрава; Он взбушевал, горами восстает… Да, он таков, Эвксинский древний Понт! Разсвирепел он сильно, расходился, Флот вражеский носить он надсадился, Он на берег их мечет корабли – И вот они, как раки на мели!.. Пускай враг шлет еще дружины новы. Пусть хитрые устроивает ковы – Им гибель Понт готовит, а не честь: Отверженцам страшна Господня месть!

* * *

Во храм, пред Богом склонивши чело, Помолимся, братья, – да минет нас зло! Помолимся мы, как едина семья: Спаси Боже, Господи, люди Твоя! Твоим осени нас, Владыко, Крестом! Победу ДЕРЖАВНОМУ дай над врагом! Прослави на нас, Спасе, Имя Свое! Спаси, Боже, Русь – достоянье Твое!

Гуммиластиковые калоши.

Непромокаемые шинели.

Крепость Св. Николая.

Черное море, во времена Греческой Империи, именовалось Русским морем; оно же носило имя Геллеспонта и Понта Эвксинсного.

8-го Сентября 1854 г.

Скутари у Константинопольского пролива. Отсюда неприятель получал съестные припасы и пресную воду.

Командир бастиона, Капитан-Летенант Ильинский.

«Он упал. Левая нога у самого живота была оторвана: отстаивайте же Севастополь!» сказал он нам, офицерам, взявшим его на руки.» (См. Ведом. Моск. Гор. Пол. № 228)

Последние слова Корнилова.