Осада Шарпа
Шрифт:
— Можем ли мы спустить «Фуэллу» на воду?
— Нет, сэр. Выглядит так, будто они сняли все самое ценное, а остальное бросили. — Капитан Киллик был бы рад услышать это заявление, ради такого впечатления они и работали. Они с трудом открекинговали шхуну, расчертив древесную и медную обшивку полосами смолы, чтобы создать впечатление подпалин, и жгли сырую траву, якобы в глубине корабля что-то горит. — А еще они сняли носовую фигуру, — с надеждой добавил Мартин.
— Ага! — эта информация приятно порадовала Бэмпфилда. Ни один моряк не снимет носовую фигуру, если корабль все еще живет. — Звучит так, будто ей конец! — И, несомненно,
— Так точно, сэр. — Мартин, отпущенный Бэмпфилдом, шмыгнул из комнаты.
Главным беспокойством для Бэмпфилда была не «Фуэлла», а шторм. Безветренная погода сменилась странным жарким ветром и каждый взгляд на барометр убеждал в том, что давление падает. Тот факт, что американский капер продолжает свое существование, пусть даже и выброшенным на берег и оставленным командой, был всего лишь неприятностью, но она смягчалась тем, что Бэмпфилд отыскал два превосходных французских брига, которые теперь в качестве призов находились на пути в Англию. Шасс-маре ушли на юг, в форте стоял гарнизон из морской пехоты, и за исключением американца Бэмпфилд мог считать, что работа выполнена отлично. Все, что он сейчас хотел, это де Макерра с известием, что Бордо готов восстать.
Но граф де Макерр не вернулся, и Бэмпфилд не решался отплыть без известий от него. Если де Макерр не вернется ко вторнику, то шторм застигнет флотилию и потребуется невероятное искусство, чтобы выйти в открытое море из этого мелководного побережья.
По крайней мере, если он должен ждать до вторника, Бэмпфилд может послать морских пехотинцев на шлюпках, чтобы атаковать американцев в деревне Гужан. Эта мысль заставила Бэмпфилда нахмуриться. Палмер ведь должен обыскать деревню Гужан, так где же этот чертов капитан морской пехоты? Захвачен? Заблудился в тумане? Черт бы его побрал! Проклятье! Бэмпфилд посмотрел на карту. Если послать два брига прикрывать пехотинцев огнем от береговой батареи Киллика, то пехотинцы смогут подобраться с бочками пороха, смолой и китайским огнем и спалить «Фуэллу» до основания. Если погода продержится. Если.
Он забрался на стены форта Тест-де-Бюш, и идущий теплый ливень усилил его опасения. Восточный ветер, думал он, был бы гораздо лучше. С ним можно было бы легко увести суда мористее, где они были бы в безопасности от шторма, а вот западный ветер может уничтожить корабли, и никакие хвастливые депеши не помогут капитану, потерявшему семидесячетырехпушечный линейный корабль в защищенной гавани. Бэмпфилд отвел взгляд от деревни на севере, в которой мигали крошечные огоньки. Если бы де Макерр вернулся к утру, то Бэмпфилд бы оставил в форте мощный гарнизон, отвел свою флотилию подальше в море и успел вернуться, чтобы возглавить наступление на восставший Бордо. Шторм может отложить этот момент славы на два дня, но зато даст возможность окончательно добить раненую американскую шхуну.
Пока же, при падающем барометре, надежды Бэмпфилда на славу и почести были безжалостно порушены. Лейтенант Форд разбудил капитана в пол-четвертого утра.
— Сэр!
Бэмпфилд, борясь со сном отметил, что ветер задул сильнее, также как он дул перед тем как опустился туман.
— В чем дело?
— Прибыл граф де Макерр, сэр. Вместе с человеком из мэрии Бордо. Они заявляют, что новости неотложные.
Неотложные или отложные, но Бэмпфилд настоял, чтобы одеться как следует, и через полчаса, полностью экипировавшись,
— Майор Шарп захвачен в плен, — первым заговорил де Макерр.
— В плен? — Бэмпфилд смог повторить только это слово?
— Бонапартистами, — продолжил Фавье, — они знали, что вы на подходе, капитан. Была развернута целая бригада. Они пока задерживаются, но будут здесь завтра к полудню.
— Бригада? — отправляясь спать, Бэмпфилд поздравлял себя с успехом экспедиции, а теперь уставился на честное лицо Фавье. — Французская бригада?
Фавье удивился, какую еще бригаду может иметь в ввиду этот толстяк. Совершенно верно, месье. Они побили Шарпа, морских пехотинцев вместе с ним, и идут сюда, чтобы и вас тоже побить.
Бэмпфилд был поражен.
— Пехотинцев? — Казалось, он не способен был выдавливать из себя больше, чем по одному слову в ответ на этот поток ужасных новостей.
— Пехотинцев, капитан, — доброжелательно сказал Фавье.
Так вот куда он пропал! Отчалил со стрелками. Бэмпфилд взял себе на заметку, что нужно будет вырвать Палмеру кишки или придушить, если, конечно, тот еще жив.
— Идет сюда? Бригада?
Фавье кивнул.
— Мы предупреждаем вас с риском для себя, капитан. Бордо ропщет, понимаете, и наш мэр на стороне короля Луи, но, увы, — Фавье пожал плечами, — мы все еще под пятой тирана и мы ничего не можем сделать.
Бэмпфилд, чьи мечты о славе рухнули, посмотрел на де Макерра.
— Но вы же говорили, что в Бордо нет войск!
— Теперь есть, — сурово сказал де Макерр.
— И Шарп захвачен в плен? — Бэмпфилд прояснил еще один момент в потоке новостей.
— Или мертв. Там была ужасная бойня, — нахмурился Фавье. — Солдаты генерала Кальве — ветераны российской кампании, капитан, и эти дьяволы безжалостны. Им ничего не надо кроме крови врага. Я бы мог вам такого понарассказывать, — Фавье пожал плечами, будто эти истории были слишком ужасны для ушей флотского капитана.
— И они идут сюда?
— Точно так. — Де Макерр подумал, сколько же раз надо повторить это, чтобы до этого идиота наконец дошло. — Прибудут к завтрашнему полудню. Он повторил это еще раз. Он сомневался, что войска Кальве доберутся до Аркашона даже за четыре дня, но Дюко хотел отрезать Шарпу путь к отступлению, а чем ближе опасность будет к Бэмпфилду, тем быстрее он эвакуируется.
Бэмпфилд с ужасом смотрел на двух французов. Его надежды с успехом возглавить высадку, которая захватит Бордо, испарились. Но в этот момент у Бэмпфилда появился еще больший повод для беспокойства. Он повернулся к барометру и увидел, что ртутный столбик ощутимо упал.
— Вы, конечно же, отправитесь с нами?
Жюль Фавье, полковник французской армии и доверенный человек Дюко, возликовал. Сработало!
— Я не могу, монсеньер. У меня в Бордо семья. Как я могу уйти, если буду постоянно беспокоиться об их судьбе.
— Конечно, — Бэмпфилд представил закаленных в побоищах в России солдат, вырезающих форт.
— У меня здесь нет никаких дел, — де Макерр отчаянно хотел остаться во Франции, но Дюко настоял, чтобы тот вернулся в британскую армию и докладывал новости, — так что я поплыву с вами, капитан.