Осада
Шрифт:
— Входи, Брим, — сказал Колхаун из-за стола и объявил Онраду:
— Отвечаю на ваши пять и поднимаю до десяти. — Перед ним лежала внушительная груда кредиток — гораздо больше, чем у прочих игроков.
Онрад, красивый, плотный мужчина с острой бородкой, подмигнул Бриму и сказал:
— Я пас, Кол, — подвигая некоторую часть своих денег к Колхауну.
— Я тоже, будь оно неладно, — проворчал Голсуорси, отделяя несколько меньшую долю от своей кучки. — Брим, это все из-за тебя. Как правило, я играю в креаль превосходно.
— А
Онрад подтянул к столу еще один стул.
— Садись с нами, Вилф. Мы проводим такие совещания на высшем уровне каждую неделю. Техника Кола, если можно так выразиться, заряжает нас для борьбы с Негролом Трианским на всю неделю.
— Ваше величество, — приложил руку к сердцу Колхаун, — как можете вы так отзываться о моем таланте игрока?
Онрад сунул значительно уменьшившуюся пачку кредиток в бумажник.
— Я всегда был известен, как правдивый монарх, — с большим достоинством произнес он при этом.
Брим сел, и все четверо с улыбками обернулись к нему.
— Вилф, — сказал император, — мы рады, что ты вернулся. Расскажи, как там дела в Содеске.
— Раньше было хуже, ваше величество. Кто-нибудь из вас читал мои донесения Колу?
— Это чуть ли не единственные КА'ППА-граммы с театра военных действий, чтением которых я себя утруждал, — хохотнул Драммонд.
— Угу, — подтвердил со смешком Голсуорси. — Ты делал их достаточно короткими, чтобы можно было прочесть. А если серьезно, то ты один не включаешь в свои сообщения разную политическую белиберду.
— Думаю, мы все это оценили, — кивнул Онрад. — Но что стряслось с ноф Вобоком? Неужто Ник взаправду убил этого жукида?
— Еще как, — заверил Брим. — Я сам видел, как он свернул ноф Вобоку шею, а потом оглушил им, как дубиной, еще двух-трех важных лигеров. Я так и не узнал, что с ними сталось, но они не шевелились, когда Труссо увозила нас на своем «Норде». Надо было торопиться, видите ли.
— Этому я не удивляюсь, — хмыкнул Драммонд.
— Брим, — покачал головой Онрад, — никогда больше не встречал того, кто столько раз оказывался в критических ситуациях — и у кого было бы столько друзей, готовых рискнуть ради него головой. Как это у тебя получается, скажи ради Вута?
— Я всего лишь простой пилот.
— Как же, как же, — проворчал Колхаун, собирая разноцветные карты в красивую инкрустированную шкатулку. — Ну, кем бы ты ни был, ты присутствовал при самом важном событии этой войны — по крайней мере для содескийцев. По нашим источникам, как раз смерть ноф Вобока заставила Трианского приостановить наступление и дождаться прибытия подкреплений.
— Тогда этот жукид загнулся в самое время. Так называемое затишье, позволило Урсису собраться с силами.
— Кстати, о силах, — вмешался Голсуорси. — Расскажи-ка нам о трех эскадрах, которые берешь с собой в медвежье царство. Насколько я понял, ты отрываешь их с мясом не от кого-то, а от меня.
Брим улыбнулся. Он давно отрепетировал ответ на этот вопрос — и они это знали.
— Ну, начнем с того, что мне нужны «Звездные Огни». Возможно, новые 5-В — ведь Облачники бросили против медведей свою новейшую технику. И запасные части, чтобы ремонтировать их вдали от дома. Они все время будут в гуще боя и неизбежно привлекут к себе внимание врага, поскольку отличаются от содескийских кораблей.
— Выходит, мы жертвуем ими? — спросил Голсуорси. — Мы, естественно, всегда готовы к потерям, но заведомой жертвы я одобрить не могу. Что скажешь, Вилф?
— Не думаю, что на это так просто ответить. Бос. Для начала, что вы понимаете под жертвой?
— Хотя бы то, — подумав, сказал Голсуорси, — что мы обрекаем эти корабли и их экипажи на гибель в боях, которых медведи все равно не выиграют.
— Ну что ж, — согласился Брим, — полагаю, что во время этой кампании большая часть «Звездных Огней» действительно погибнет — и никто не может ручаться за то, что первое контрнаступление завершится удачно. В этих условиях мы, возможно, действительно приносим жертву.
— Похоже, ты хочешь добавить «но», — сказал Голсуорси. — В чем же оно заключается?
— Каков был средний срок жизни наших эсминцев во время битвы за Авалон? — задал встречный вопрос Брим. — Примерно одиннадцать вылетов, верно? Но тогда мы не считали, что жертвуем ими.
— Потому что выиграли эту битву, — заметил Голсуорси.
— Да, я понимаю. Это важный фактор. Но не забудьте, что победа и поражение — вопрос времени, и нельзя предугадать исход содескийской кампании, поскольку там «битва» еще не закончена.
— Погоди-ка! При чем тут время?
— Для наших трех эскадр оно имеет решающее значение — только оно покажет, будут их называть «бессмысленными жертвами» или просто «потерями».
— Время, говоришь? — прервал император. — Брим, это несколько превышает мое понимание.
— Сомневаюсь, ваше величество. Вспомните, как погиб мой собственный «Звездный Огонь» в прошлом году. В тот день — и даже месяц — его гибель была бессмысленной жертвой, поскольку мы со всей очевидностью проигрывали бой.
— Но в контексте пяти месяцев сражения это просто потеря, — кивнул Онрад. — Теперь понимаю. А ты, Бос?
— Ну конечно, понимаю, ваше величество. Я просто не хочу, чтобы эти три эскадры сразу же расколошматили без всякого толку.
— Никто не может знать, — заметил Брим, — какую помощь содескийцам окажет каждый отдельный корабль. Если один из них сунется под огонь «Горн-Хоффа» в первый же свой вылет, он, конечно, пропадет ни за грош, но…
— Но это не значит, что он падет жертвой безнадежной ситуации, — закончил Колхаун.