Оседлавший Бурю
Шрифт:
— Что будем делать?
— Останемся здесь, пока не получим приказ из Эльдакра, Исток улыбнулся нам, Кэлин Ринг, не знаю почему, да и наплевать. Может, Мойдарт религиозен?
— Если так, то я противник его религии.
Спустя день после внезапного отступление вражеских армий Мойдарт призвал генералов в Эльдакр на совет. Разведка доложила, что враг сосредоточился в сорока милях от города и производит перегруппировку. Варлийцев оказалось приблизительно сорок пять тысяч, значительно меньше, чем Мойдарт предполагал
Но
Совет проходил в восточном крыле замка. Утреннее солнце ярко сияло в весеннем небе, озаряя комнату сквозь высокие окна. За столом собрались Гарон Бек, Гэз Макон, Кэлин Ринг, Ганли Конин и Ортис Мантилан. Бал Джас и Бендегит Лоу отправились на разведку.
Ганли Конин заговорил первым. До войны он двадцать лет пробыл в духовном сане и лишь четыре года назад был назначен командовать кавалерией. Его тонкий ум не остался незамеченным, вскоре Конина назначили полковником, однако потом перевели в армию Пинанса из-за разногласий с лордом Ферсоном.
— Мне кажется, мы получили лишь отсрочку, не более. Враг не собирается отступать. Я полагаю, Ледяной Кай, объединив армии, двинется на Эльдакр.
— Согласен, — кивнул Гарон Бек. — Но не понимаю, зачем? Исходный план был безупречен. Мы продержались бы не больше пары месяцев.
— Думаю, я дам вам ответ, — вмешался Мойдарт. — Подермил, наш провидец, сообщил, что всякая магическая деятельность Искупителей внезапно прекратилась. Сначала он подумал, что держава Краноса исчерпала себя и нуждается в восполнении магии, но дело, судя по всему, не в этом. Искупители лишились державы. Проще говоря, Ледяной Кай лишился магической силы, запаниковал и окружил себя армией, как стеной.
— Самое время нанести удар, — сказал Кэлин Ринг.
— Будь у нас еще несколько тысяч человек, и я бы согласился, — ответил Гарон Бек. — Беда в том, что мы не успеем ударить в полную силу. У нас есть одиннадцать тысяч годных солдат и еще пара тысяч новобранцев, которые не отличат мушкет от палки. За неделю мы пополнили бы наши ряды и обучили бы тех, что уже есть. Сомневаюсь, что у нас будет эта неделя.
Следующим заговорил Ортис Мантилаи, коротышка с копной седеющих волос, двадцать лет прокомандовавший мушкетерами.
— У меня два вопроса, — сказал он. — Во-первых, как лорд Винтерборн лишился державы Краноса, и, что гораздо важнее, где она сейчас? Если она настолько сильна, как говорят, нам она пригодилась бы.
— Она у меня, — ответил Гэз Макон. Над столом нависла тяжкая тишина. Все потрясенно воззрились на молодого генерала. — Ей нельзя пользоваться. Мы не должны. Иначе мы выпустим зло, стократ превосходящее все, что может натворить Винтерборн.
— Почему он сам этого не сделал?
— Он не мог. Мы можем. Череп — это все, что осталось от повелителя сидхов, Керунноса. Теперь он ищет способ вернуться к жизни.
— Это всего лишь волшебная безделушка, — заявил Мойдарт. — Ледяной Кай ей пользовался, значит, и мы можем.
— Поверь, отец, держава — не простая безделушка. В ней живет дух Керунноса. Я разговаривал с ним. Также я разговаривал
— Она отдала тебе череп?
— Да, отец.
— Как он к ней попал?
— Она взяла его у Ледяного Кая в лесу Древа Желания. Мойдарт покачал головой:
— Ты можешь объяснить, зачем Каю делать такую чудовищную глупость?
— Его заставил Керуннос. Чтобы возродиться, сидху нужна ригантская кровь. Именно поэтому он заставил Ледяного Кая затеять этот поход на север.
Гэз подробно пересказал все, что Ведунья рассказала о Керунносе: как он правил миром и как погиб от руки собственного сына, Ригантиса, который обезглавил отца золотым мечом. Все слушали, не перебивая.
Когда Гэз закончил, заговорил Кэлин Ринг.
— Я ничего не знаю о Керунносе, — сказал он. — Зато я знаю Ведунью. Ее слова всегда верны. Если она считает, что сидху нельзя позволить возродиться, значит, так оно и есть.
— Я предложил вовсе не возрождение древнего бога, — возразил Мойдарт. — Ледяной Кай нашел способ использовать магию державы в своих целях. Почему нам нельзя сделать то же самое?
— Чтобы понять ответ на этот вопрос, — сказал Ганли Конин, — возможно, нам стоит приглядеться к Винтерборну. Посмотрите, что творят его Искупители: сплошь предательства, убийства, сожжения. Не станем ли и мы такими же злодеями?
— У нас нет времени на теологические дебаты и дискуссии о природе зла, — перебил Мойдарт. — Люди веками убивали друг друга, не ища оправданий в волшебных черепах и побрякушках. Однако, поскольку мой сын непреклонен и считает, что этого оружия нам следует избегать, давайте перейдем к более приземленным вопросам. Как нам победить с войском в тринадцать тысяч?
Еще час не утихали споры, но к концу совета четкий план так и не выработался. Гэз говорил мало. Когда все уходили, Мойдарт попросил его задержаться и налил сыну кубок вина.
— О чем ты умолчал? — спросил он наконец.
— Что ты имеешь в виду?
— Проклятие, мальчик! Не я, а ты находишься во главе армии. Вернувшись, ты сам это заявил. А теперь больше часа не проронил ни слова, позволив им выдвигать нелепые предложения. В чем дело?
Гэз посмотрел на отца и вздохнул.
— Керунносу нужен я. Он хочет, чтобы именно я взял в руки его череп и каким-то образом принял его в себя. Тогда он возродится в моем теле.
— Почему именно тебя? Гэз ответил не сразу.
— Я видел его лицо, отец. У нас одинаковые глаза. Мы с ним как… братья. Наверное, поэтому.
— Мне до слез надоели эти разглагольствования о добре и зле, — заявил Мойдарт. — Если, как ты говоришь, череп нельзя уничтожить, то они получат его обратно, как только победят нас. И если это существо и вправду древний бог, то он с легкостью найдет себе другого потомка ригантов. — Мойдарт налил вина и себе. — Хотя я с трудом представляю, зачем кому-то, обладающему божественной силой, пытаться править людьми. Мне казалось, что у богов предостаточно других способов развлечься.