Оседлавший Бурю
Шрифт:
Все промолчали, хотя и покосились друг на друга.
— Не надо бояться, господа. Приблизительно двести человек уже ушли в земли Пинанса. Я думал установить засады по дороге, но теперь это уже не имеет смысла. Каждый, кто хочет уйти, может сделать это прямо сейчас.
— Что вы собираетесь предпринять, милорд? — спросил один из офицеров, молодой, не старше двадцати, блондин с карими глазами.
Галлиоту подумалось, что он не похож на бойца.
— Я, юноша, собираюсь сражаться. Ледяной Кай поведет армии на север.
— Да, милорд, это очень вероятно. Его армии сильно превзойдут нас числом, и у них будет артиллерия.
— Без сомнения. К чему вы ведете?
— Пинанс затребовал пушки для осады замка. Сейчас они скорее всего уже в пути. Было бы логично послать отряды наперехват, пока до них не дошли последние новости и они не повернули обратно.
— Прекрасная мысль, — одобрил Мойдарт. — Теперь перейдем к организационным вопросам. У нас есть приблизительно семьсот младших офицеров. За этими стенами находится семнадцать тысяч солдат. Мне потребуется четыре генерала и двадцать полковников. В обычных обстоятельствах я бы прекрасно знал каждого из вас и сам смог бы оценить ваши сильные и слабые стороны. Однако с большинством из вас я даже не знаком. Поэтому сейчас вы сами выберете двадцать четыре полковника, которые из своего числа изберут четырех генералов. Через два часа генералы в сопровождении полковника Галлиота явятся ко мне. Есть ли вопросы? Вопросы были, но все промолчали.
— Хорошо, — ответил Мойдарт. — В таком случае, господа, я вас оставлю. Выбирайте с умом, не отдавайте голосов в расчете на повышение или на благодарность. От сегодняшнего выбора во многом зависят ваши жизни. — Он сделал паузу и обернулся к молодому офицеру, упомянувшему о пушках. — Как вас зовут, сир?
— Бендегит Лоу, — ответил он.
— Что ж, Бендегит Лоу, назначаю вас полковником. Сколько человек потребуется, чтобы перехватить пушки и привезти их в Эльдакр?
— Двух сотен кавалерии хватит, милорд.
— Возьмите людей и отправляйтесь, как только проголосуете.
— Да, милорд.
Мойдарт повернулся и покинул собрание.
Как только он ушел, начался гвалт. Галлиот отошел к дальней стене, сел на пол, прислонившись спиной к мраморному постаменту, и на несколько сладких мгновений задремал. Вскоре к нему подошел один из офицеров:
— Сир, как, по-вашему, лучше организовать выборы? Галлиот позволил себе насладиться блаженной мыслью о том, как он выхватывает пистолет и пускает подошедшему пулю в лоб, а затем устало поднялся на ноги.
Устал не только Галлиот. На плечи Хансекера все сильнее давил вес прожитых лет. Левое плечо болело — к дождю, — на сердце было неспокойно. Он действительно радовался удачному исполнению плана Мойдарта. Но в том, как он устал убивать, Жнец не признался даже Подермилу. Весь прошлый день он провел в потайных коридорах замка, дожидаясь ночи. Потом, когда вражеские генералы уснули, он вышел и перебил всех во сне. Племянник Пинанса проснулся, пытался бороться, схватил Хансекера за руку, разрыдался, но все равно погиб.
«Сколько уже? — подумал он. — Скольких человек я убил для Мойдарта?»
Хансекер давно сбился со счета.
Ждут ли они его на том свете?
Он поежился и побрел к комнатам Мойдарта. Усталость овладела им настолько, что он забыл постучаться, просто толкнул дверь, переступил порог и замер в изумлении.
Мойдарт стоял у стола, голый по пояс, и наносил мазь на рубцы, покрывавшие все тело. Из длинного шрама на левом боку сочилась кровь. Он был настолько поглощен своим делом, что не заметил Хансекера, который бесшумно вышел, закрыл дверь и постучал.
— Кто там? — раздался резкий голос Повелителя Севера.
— Я, милорд, Хансекер.
— Подождите!
Хансекер отошел от двери и сел на деревянную лавочку. Раны выглядели свежими и наверняка причиняли невероятную боль. Как можно жить в таких мучениях?
— Входите! — крикнул Мойдарт.
Хансекер вошел. Мойдарт успел облачиться в серый шелковый халат и сесть за стол. Баночка с мазью осталась на месте, почти пустая.
— Подермил пришел в себя? — спросил Мойдарт.
— Да, милорд, но страх не покинул его. Зато лорд Гэз вырвался из ловушки.
— Он все еще в опасности. За ним пошлют погоню. А вам нужно как можно скорее отправиться на север.
Сердце Хансекера снова придавил тяжелый камень. Кто на этот раз?
— Да, милорд.
— Там живет женщина по имени Мэв Ринг.
— Я не убиваю женщин, — сказал Хансекер. Слова вырвались прежде, чем он успел сдержаться.
— Что? О чем вы говорите?
— Простите, милорд. — Хансекер потер усталые глаза и вздохнул. — Я устал от убийств и неверно вас понял.
— Вы передадите ей письмо от меня. Опишите ей, что происходит, и убедите в том, что против общего врага необходимо объединиться. Ее помощь жизненно важна, Хансекер.
— Какого рода помощь, милорд?
— Она богата и, как все кельтоны, не имеет права хранить свое состояние в банке, значит, у нее где-то припрятаны немалые запасы золота и серебра. В письме я попрошу… — Вдруг Мойдарт покачал головой. — Не так давно я приказал бы изъять ее добро, а саму Мэв — повесить. Впрочем, нет смысла сожалеть о безвозвратно ушедших днях. В письме я попрошу заём.
— Но зачем посылать меня, милорд? Здесь я нужнее. Теперь у вас немало солдат, готовых отомстить за Пинанса.
— Без сомнения. Однако никто другой не справится, Хансекер. Она вам доверяет. Вы сможете убедить ее, что мне можно верить, и каждый чайлин вернется к ней с процентами.
«Но правда ли это?» — подумал Хансекер. Мойдарт пристально посмотрел на него.
— Вы сомневаетесь во мне, Жнец?
— Я верно служу вам, милорд, и всегда был верен. Вы сомневаетесь во мне?
— Пока нет, — осторожно ответил Мойдарт.
— Тогда я буду откровенен. Я помог Мэв Ринг из-за Гримо. Он был хорошим человеком, героем. И я пообещал ей, что, пока я жив, никто не причинит ей вреда. Этого обещания я не нарушу. Великодушие мне не свойственно, и я уничтожу каждого, кто замыслит против нее плохое.