Оседлай волну

Нанн Кем

Он слышал доносящийся из-за прибрежного шоссе рокот волн и пытался по звуку, прикидывая интервалы между ударами, угадать силу прибоя и направление ветра. Айк шел по безлюдным переулкам, мимо «Клуба Таити» и наконец оказался на шоссе. Прежде чем спуститься к морю, он на секунду задержался, окидывая взглядом пустынный пляж и волны, которые, как обычно, накатывали грядами на песок. Горизонт, где сливались воедино море и небо, был неиссякаемым и чистым источником, откуда шли новые и новые волны. Айк подумал, что этот город, прилепившийся к кромке океана, не более чем пылинка, крошечное пятнышко грязи на лике вечности.

Несколько дней перед этим ветер дул с запада,

но нынче ночью он уступил место намного более сильному юго-западному. Волны были выше человеческого роста, в такие он еще не рисковал заходить в Хантингтоне. Спускаясь по лестнице, Айк не отрывал от них глаз. «Утренняя вахта» уже была на месте, отвоевывая себе позицию возле пирса. Волны, хоть и немногим больше тех, которые они с Престоном видели на ранчо, были совсем другие. Там они шли широким полукругом, оставляя посередине полосу спокойной воды, где можно было передохнуть. А сегодня волны двигались длинными колышущимися грядами, похожими на пустотелые жернова или паровой каток. У Айка все еще не было гидрокостюма, и он зябко поежился, когда ему пришлось опуститься на мокрый песок, чтобы закрепить поводок. Прежде он думал, что уже готов серфовать у пирса, но сейчас понял, что это не так.

Первую ошибку Айк совершил, еще даже не зайдя в воду. Потом он никак не мог вспомнить, зачем так поступил. Решив зайти с юга, метрах в сорока от пирса, он не учел, откуда дул ветер. Айк греб минут пятнадцать, но так и не выбрался на открытое пространство, зато оказался в опасной близости от столбов. Эта старая конструкция, к которой он уже начал относиться с определенной нежностью, вдруг превратилась в зловещую угрозу. Он был так близко, что видел обрывки лески, птичье дерьмо и мох, а грохот пенной воды, которая выплескивалась из-за столбов, звучал для него как пушечные залпы.

Где-то далеко вверху маячили невозмутимые лица рыбаков. До «утренней вахты» было еще добрых метров тридцать, и Айк отчетливо осознал, что выбираться из этой передряги ему придется самому. И тут случилось то, чего он больше всего боялся: на горизонте сформировалась и двинулась к нему могучая плотная гряда. Одолеть ее не было никакого шанса. Он все продолжал грести, просто чтобы хоть что-нибудь делать, но руки будто налились свинцом. Там, между столбов, он и останется, прикованный к доске поводком. Теперь это стало очевидно: его отправят в Сан-Арко бандеролью.

Он был почти под пирсом, когда его настигла первая волна. Айк поднял глаза и увидел нависший гребень, а сзади была бетонная колонна. Он изо всех сил оттолкнулся от нее одной рукой, другой вцепился в доску и, буквально протолкнув себя сквозь толщу воды, оказался во впадине между двумя волнами. Тут он впервые за все утро поступил правильно: как бешеный принялся выгребать на северную сторону, надеясь, что успеет прежде, чем его настигнет вторая волна. И он едва успел. Айк выскочил из-под пирса, и в ту же секунду обрушившаяся лавина накрыла его и с бешеной силой потащила вниз. Ему показалось, что сердце сейчас лопнет, но бетонные колонны остались позади.

Айк долго не мог выплыть, и когда ему наконец это удалось, то не чувствовал ни малейшего желания продолжать сегодня эти игры. Он сидел на берегу, на краешке своей доски, когда увидел идущего к нему Хаунда Адамса. На нем были синие плавки и спасательный жилет, без которого он никогда не заходил в воду.

Хаунд опустил на песок свою доску и присел рядом с Айком.

— Разжевала и выплюнула? — поинтересовался он.

— Ну да.

— Зря ты зашел с юга, брат. Передохни немного, и пойдем. Я покажу, как лучше.

Айк хотел было отказаться, но вспомнил, как Престон ждал его после первой волны на ранчо. Они встали, и Айк пошел к воде вслед за Адамсом.

— Главное —

здесь, — показал Хаунд на голову, когда они ступили в воду. — Волна требует уважения. Когда ты берешь волну, отрешись от всего остального и не сомневайся, что справишься. Греби, выкладывайся по полной. Старайся оседлать ее побыстрее и не теряй над собой контроль. Не пасуй. Будь с ней одним целым, понимаешь?

Айк кивнул и шагнул в воду. Вставало солнце, и по небу разлилось чудесное сияние. Над пляжем повисла золотистая дымка, а над гребнями волн засветились крохотные радуги. У столбов пирса плясали бесчисленные голубые и зеленоватые блики.

В этот раз было легче. Айк греб точно за Хаундом. Они заплыли с северной стороны, обошли пирс, метрах в десяти от него развернули доски на сорок пять градусов. И вот Айк рядом со всей компанией серферов. Он больше уже не зевака с пирса, а один из них — укротителей волн.

С того дня, как его ударил незнакомый серфер, Айк, следуя совету Престона, не входил в воду у пирса. Но среди зрителей он бывал довольно часто и не раз видел, как серферы, полные азарта и возбуждения, соревнуются за лучшую позицию, ни минуты не оставаясь на месте. И сейчас Айк тоже боролся за то, чтобы удержаться с краю и не попасть внутрь группы. Кое-кого он узнал: Фрэнка Бейкера и одного из самоанцев.

Народу в воде было немало, но существовал определенный порядок. Айк и раньше подмечал, что, например, из сорока человек лучшие волны всегда приходятся на долю одних и тех же двенадцати. Отчасти этому помогало их мастерство, отчасти же с ними просто боялись связываться. И еще Айк заметил в то утро, что ни один из серферов не взял столько волн, сколько Хаунд Адамс, хотя там были молодые ребята, никому не уступавшие в умении и сноровке.

Сегодня для Айка кататься оказалось не легче, чем грузить вагоны. Он пытался вскарабкаться на волны, но они лишь расступались и проглатывали его. Может, и вправду все дело в голове. Айк почти ничего не видел, но, случайно взглянув на берег, заметил быстро движущееся сверкающее пятно: солнечные блики на хромированном металле. Потом большой сверкающий объект распался на множество маленьких, и все они свернули с шоссе к пирсу. Но Айк этого уже не видел. Лишь когда Хаунд во всеуслышание объявил, что на сегодня достаточно и он побрел за ним по песку, то наконец заметил мотоциклы и среди них знакомый приземистый байк Морриса.

Хаунд и один из братьев Терри Джекобса шли впереди. Они как раз ступили на гравийную дорожку, когда до Айка дошло, чьи это мотоциклы. У него сразу обмякли ноги. Он окликнул Хаунда, но как только тот обернулся, байкеры двинулись вперед. Один из них был Моррис, троих других Айк не знал. Айк решил, что им нужен прежде всего самоанец, но ему тоже наверняка не поздоровится.

Байкеры поджидали их за стоящей поодаль кирпичной будкой уборной. Они вышли по двое с каждой стороны и быстро направлялись к серферам. В руках у них сверкали цепи и монтировки. Раздался характерный скрежет фибергласса об асфальт. Айк подумал, что это упала доска самоанца, но точно сказать было трудно. Он смотрел во все глаза, пытаясь видеть всю картину целиком и сообразить, как ему себя вести. Ноги плохо его слушались. Он отступил на несколько шагов, но не побежал. Снова его охватило то же самое чувство, что он испытал в воде, когда пытался продраться сквозь водную толщу, а над ним готовы были сомкнуться гигантские каменные челюсти старого пирса. Мгновение невозможно было понять, что происходит. Все смешалось в стремительной неразберихе: заляпанные машинным маслом джинсы, татуировки, кованые сапоги, выбивающие искры из асфальта, и сверкающее на монтировке солнце. А потом вдруг дерущиеся распались на две группы по обе стороны от Айка.