Осел и морковка
Шрифт:
Совершив все, что было положено, я наконец дала себе волю и разрыдалась. Ревела долго и со вкусом: завывала, приостанавливалась, всхлипывала, вытирала слезы рукавом, сморкалась и снова начинала слезоразлив с завываниями. Оплакивала не столько Вэня: он ушел так, как хотел, а свою никому не нужную жизнь. Все меня бросили, все оставили. Отпустили на свободу: живи как хочешь! А кто-нибудь спросил: нужна мне такая жизнь? Я опять всех потеряла. Снова одна. Вот так и поверишь, что это моя судьба: терять всех, кто дорог, и коротать жизнь в одиночестве.
Когда стало темнеть, я опомнилась. Если не хочу
Пришлось сложить все в сумку, подняться и идти назад. К счастью, дорогу я запомнила, а когда стало совсем темно, то впереди забрезжил свет от костра, который разжег Лей. Ориентируясь на него и добралась, по счастью, не переломав себе на камнях ноги.
Хитрый толстяк отлично знал, куда и зачем повел меня Вэнь, я это прочла по его лицу. Первой фразой было:
— Ну что, сделала все, как велел учитель?
Я сумрачно кивнула.
— Значит, дальше пойдем без задержек. До Сиразы еще три дня.
Никаких утешений, сожалений, простая будничная констатация факта. Как ни странно, это меня успокоило, вернее, загнало страдания куда- то глубоко. Некогда переживать, надо идти дальше.
Утром, пока Лей, любивший поспать, не проснулся, я достала карту и внимательно ее рассмотрела. Сираза находилась чуть ли не в центре континента, от нее до моря — огромное расстояние. Но я обещала Вэню, значит, как только в горах стает снег, пойду к морю. Скорее всего в Кармеллу, там я смогу что-то узнать об Армандо.
Прикинула маршрут. Если идти назад по той же дороге, это займет уйму времени. А вот если перебраться через горы… За Сиразой лежала долина Ласерн, с озером того же названия, из которого вытекала одноименная река. Формально долина принадлежала Элидианской короне, но проезжих дорог туда не вело. Только тропки через перевал. Зато по реке Ласерн можно было доплыть как раз к самой Кармелле.
Она несла свои воды сначала по границе Элидианы, затем огибала опасные для меня государства Гремон и Лиатен и впадала в огромную реку Зергу, протекающую по землям Империи. Там магия была под запретом, но магов как таковых не преследовали, если они не колдовали. Бумаги Динь, дающие мне право проезда по этим местам, были в порядке. Так что я могу при желании путешествовать по Зерге. Нанять лодку, например, или устроиться пассажиром на речное судно. Денег должно хватить.
Когда Лей наконец встал, у меня все было собрано и завтрак дожидался едока.
Я ни слова не сказала ему о своем решении. Лей стал бы меня отговаривать, а я не была готова ему противоречить, слишком много душевных сил потратила вчера.
Мы снова двигались медленнее, несмотря на то, что вес повозки уменьшился на одного человека. Дорога все время забирала вверх, ослик с трудом справлялся. Зато на дороге появились расставленные на расстоянии дневного перехода трактиры, где мы ночевали в тепле и относительном уюте.
Сираза показалась на третий день. Добрались мы до дома Лея уже во второй половине дня. Он отправился покупать еду, а мне велел привести все в порядок. Дом производил впечатление заброшенного, каким, собственно и был. Единственное, что радовало — огромный запас дров, сложенный в подполе. Разумно, в другом месте его давно бы разворовали. В горах дрова ценность не из последних. Я применила свои знания бытовой магии и скоро все засверкало чистотой. К сожалению, уюта это не добавило. Когда Лей вернулся с полными корзинами, в камине горел огонь, над ним висел чайник и котелок с водой на случай, если он принесет что-то, из чего можно сготовить суп или кашу.
Но маг явно посетил местный трактир и купил все готовое: жаркое из свинины, лапшу, запеченную в омлете с зеленью, соус в горшочке, лепешки, сыр, вяленое мясо и колбаски, чтобы жарить на шпажках. Любовь толстяка к еде от времени и лишений только возросла.
Еще он принес кувшин отличного сидра, который мы с ним оба любили значительно больше пива. Когда же я разомлела от еды, толстяк вдруг повел такую речь:
— Милая моя Динь, совсем мы с тобой одни остались. Учитель нас оставил и теперь придется нам строить жизнь без его мудрых советов.
Что это он о нас заговорил? Нет нас, есть он и есть я. Учитель его давно из учеников выпустил, а меня только третьего дня. Он уже давно жизнь строит на свой страх и риск, а у меня на нее совсем другие планы. Не нравятся мне такие речи.
А Лей продолжал разливаться соловьем. Сначала хвалил меня, затем стал расписывать свои достоинства и заключил уже ожидаемым:
— Не следует ли нам дальше идти по жизни вместе?
Ага, размечтался. Вот только этого любвеобильного прохиндея мне для полного счастья и не хватало. Ведь не я ему нужна, а деньги и книги Вэня. Хотя и от молодого тела пузанок не откажется. А он схватил мою руку и стал покрывать ее поцелуями. Б — ррр! Меня аж в дрожь кинуло от омерзения.
Отняв руку, я вскочила и быстро выговорила:
— Спасибо за лестное предложение, но я пока не готова его принять.
— А когда будешь готова? — задал он вопрос.
Хотелось крикнуть: "Никогда!", но я промолчала, только пожала плечами и убежала в комнату, которую сама себе приготовила. Заперлась изнутри, села на постель и задумалась. Придется бежать. Здесь оставаться нельзя. А если бежать, то завтра, в крайнем случае послезавтра. Я не знаю, сколько времени мне понадобится, чтобы добраться до долины Ласерн, а перевалы закроются совсем скоро. Пусть я ведьма, но против снежной лавины ничего не могу. Дорогу в горах находить, опять же, не умею, хотя знаю одного типа, который этому обучен. Бак, мой ослик! С ним и уйду.
Следующий день я потратила на подготовку. Первым долгом закупила еды, как будто в дом. Отдельной тратой стал мешок морковки самого лучшего качества. Это для Бака. Еще я купила себе шубу, шапку и меховые сапожки. Впереди зима, а в горах она суровая. Все эти траты не были чем-то необычным. Я покупала только то, чему могла найти оправдание.
Лей за мной приглядывал, опасаясь, что уйду, но был уверен: если что, я пойду по дороге обратно. Путь через Ласерн он даже не рассматривал. По горным тропкам повозка, даже такая маленькая и легкая, не пройдет. Он не знал всех волшебных качеств повозки своего учителя. А она теперь была моя и все ее секреты были мне открыты.