Осень в Пекине (др.перевод)
Шрифт:
— Если достроят…
Вдали послышался гул мотора.
— Тише, — сказал Моряк. — Что это?
— Это? Наверняка грузовики вернулись.
— Придется класть щебенку, — вздохнул Моряк.
— По всей длине трассы… — сказал Карло.
Моряк сгорбился, опершись на лопату. Гул моторов становился все громче и громче и, достигнув наивысшей точки, прервался пронзительным и жалобным скрипом тормозов, после чего воцарилась полная тишина.
II
Аббат
— Пришли, — сказал он.
— Прекрасно. Надо подождать детей… — напомнил археолог.
— Зачем? — возразил аббат. — Мне кажется, они прекрасно обойдутся без нас.
Афанарел улыбнулся:
— Уж надеюсь! Я буду рад за Анжеля.
— Счастливчик! — сказал Иоанчик. — Ради такой девушки я бы даже пожертвовал несколькими церковными льготами.
— Ладно вам… — произнес археолог.
— Под моей рясой бьется сердце настоящего мужчины, — уточнил Иоанчик.
— Сердцем можете любить ее, сколько угодно, дело ваше… — сказал археолог.
— Да… Конечно… — согласился Иоанчик.
Они остановились и посмотрели на зад. На свой, разумеется.
— Вон они! — сказал Афанарел. — А где же Медь?
— Это не Анжель, — возразил аббат. — Это его приятель.
— А у вас хорошее зрение.
— Дело не в этом, — сказал Иоанчик. — Я просто подумал, что Анжель не такой болван, чтобы делать это второпях с такой качественной партнершей.
— А это действительно тот, другой, — констатировал Афанарел. — Вы его знаете?
— Так, немного. Он всегда или спит, или вкалывает, или упражняется с секретаршей педика.
— Бежит… — сказал археолог.
Расстояние между ними и Анном быстро сокращалось.
— Красивый парень, — сказал Иоанчик.
— Его ведь никогда не видно… Что ему в голову взбрело?
— Сейчас вообще события приобретают особое значение.
— Вы правы. Бедный профессор Членоед!
Они помолчали.
— Здравствуйте! — сказал Анн. — Я — Анн.
— Здравствуйте, — отозвался Афанарел.
— Как ваше здоровье? — поинтересовался Иоанчик.
— Получше, — сказал Анн. — Я решил ее бросить.
— Кого? Вашу соблудницу?
— Мою соблудницу. Надоела она мне.
— Ищете следующую?
— Именно, господин аббат, — сказал Анн.
— Умоляю вас! — застонал аббат. — За что вы меня так! И потом…
Он сделал несколько шагов в сторону и пошел крутить колесо: с силой отталкиваясь от земли ногами, он описал вокруг них окружность.
— Шли три гнома в лес и несли гамак… — запел Иоанчик.
— Все втроем устав, завздыхали так… — подхватил археолог.
Анн продолжил:
— Кто же нам поможет нести гамак, ведь уж ночь…
И тут же замедлил шаг.
Иоанчик остановился и почесал нос.
— Надо же, тоже молитвы знает! — сказал он археологу.
— Да… — согласился последний.
— Так что? Возьмем его с собой? — спросил Иоанчик.
— Конечно, возьмите, — сказал Анн. — Я хочу посмотреть на негритянку.
— Ну вы и мерзавец, — протянул Иоанчик. — Вам что, всех подавай?
— Да нет, — сказал Анн. — С Бирюзой у меня все кончено.
— Говорите, кончено?
— Да, кончено.
Иоанчик задумался.
— А она об этом знает? — спросил он.
Анн, казалось, был смущен этим вопросом.
— Я ей еще не сказал…
— Таким образом, вы приняли неожиданное одностороннее решение, — констатировал аббат.
— Я принял его на бегу, когда догонял вас, — объяснил инженер.
На лице Афанарела лежала печать озабоченности.
— От вас одни неприятности, — сказал он. — Анжель опять будет переживать.
— Что вы! Наоборот! — воскликнул Анн. — Он будет только рад. Теперь она свободна.
— А она-то что по этому поводу думает?
— Откуда я знаю, — сказал он. — Вообще, думать — это не ее любимое занятие.
— Вы в этом уверены?..
Анн почесал щеку.
— Может быть, это где-то и будет ей неприятно, — согласился он. — Но лично мне это теперь совершенно безразлично, так что я могу об этом и не думать.
— Я вижу, вы быстро принимаете решения.
— Что поделаешь… Я инженер, — объяснил Анн.
— Даже если бы вы были архиепископом, — сказал аббат, — вряд ли стоило бы бросать девушку, с которой вы еще вчера спали, даже не сообщив ей об этом.
— Сегодня утром тоже… — сказал Анн.
— Вы просто поняли, что ваш товарищ наконец встал на путь умиротворения, — сказал Иоанчик. — И хотите, чтобы он вновь погряз в сомнениях. Я совсем не уверен в том, что он готов сойти с пути умиротворения ради девушки, по которой вы, можно сказать, танком проехались.
— Что это еще за путь умиротворения? — поинтересовался Анн. — Что он такого сделал?
— Трахается с роскошной бабой! — сказал Иоанчик. — У-у, гад!..
Он громко прищелкнул языком и тут же перекрестился.
— Я опять сказал запретное слово, — извинился он.
— Пожалуйста, ради Бога… — машинально отозвался Анн. — А кто эта женщина? Надеюсь, не негритянка?
— Нет, что вы! — сказал Иоанчик. — Негритянка предназначается исключительно отшельнику.
— Значит, тут есть еще женщина? — спросил Анн. — К тому же красивая?
— Послушайте, — сказал Афанарел. — Оставьте своего друга в покое…