Осенние визиты. Спектр. Кредо
Шрифт:
Мартин не сказал ни одного бранного слова. И даже не стал играть словами – чего тот наверняка ждал.
Но, видимо, Мартину удалось задуманное. Парень побагровел, прошипел что-то нечленораздельное и замахнулся…
До лица Мартина долетел порыв ветра от кулака. Сам кулак исчез, как и его хозяин.
Троица на диване остолбенела.
– Это именно так и происходит, – любезно объяснил Мартин. – Вам не делают предупреждений. Вам все объясняли заранее… дорогие.
– Черт… – сказал мужчина. На лбу у него проступил пот. – Черт…
– На
– Вы его подставили, – тихо сказал мужчина.
– Да, я его подставил, – согласился Мартин. – Мне кажется, это справедливо.
– Ты козел! – завопил один из дружков исчезнувшего, враз теряя наигранный акцент и забывая коверкать слова. – Сволочь, паскуда!
– А ты меня ударь, – предложил Мартин.
– Мы тебя найдем, куда бы ты ни отправился! – смешно подпрыгивая на диване, но не решаясь встать, кричал парень.
– Факью, – сказал Мартин. – Он же Мардж. Родной мир дио-дао. Милости прошу. Но учтите, что по их законам убийство половозрелого существа не является преступлением. А я всегда соблюдаю местные законы.
– И вы готовы их убить? – тихо спросил еврей. Похоже, несмотря на весь свой гнев, он не желал парню такого конца… и теперь не знал, как держать себя с Мартином.
– Защищаясь – да, – признался Мартин.
– В убийстве врага нет ничего постыдного, – донеслось от двери. Мартин обернулся.
В проеме стоял геддар. Высокая фигура, уши-полукружия, разнесенные слишком далеко глаза, темно-серый нечеловеческий цвет кожи… Чужих трудно различать, но Мартину показалось, что это лицо ему знакомо.
– Мы встречались? – спросил Мартин.
– Библиотека, – коротко ответил геддар, и Мартин узнал его окончательно. Кадрах, друг Давида. Разумеется, тот факт, что Мартин знал имя геддара, не давало ему оснований произносить его вслух, и Мартин лишь кивнул:
– Да, я помню тебя.
Шелестя пышными оранжево-синими одеяниями, геддар мягкой походкой подошел к нему. В зале притихли все – и молодые обалдуи, и нормальные путешественники.
– Когда тебя оскорбляют словами, не стоит доставать меч, – продолжил геддар. – Надо убить врага словами. У тебя получилось. Я восхищен.
– Никто не знает, что случается с исчезнувшими, – сказал Мартин.
– Для Вселенной он умер, – совсем по-человечески пожав плечами, сказал геддар. – Убить тоже можно по-разному… Нам надо поговорить.
– Вы знакомы? – тихо спросил Мартина еврей. – Это ведь геддар?
Похоже, из разговора он ничего не понял. Значит, готовился пройти Вратами первый раз и еще не получил знание туристического.
– Да, – ответил Мартин. – Удачи вам. Я думаю, эти ребята теперь будут вести себя тихо.
– Нам надо отойти туда, где нас не услышат, – сказал геддар.
Под общее молчание Мартин и геддар вышли из зала ожидания. Мартин молча шел за Кадрахом, который уверенно двигался к какой-то цели. Разумеется, можно было занять одну из гостевых
– Тебя не смущает выбор этого места для разговора?
Мартин окинул взглядом помещение. Четыре очка, разделенные не достающими до потолка перегородками, причем два из них – явно рассчитанные не на людей. Два писсуара. Странное приспособление, которое могло бы пригодиться существу, справляющему естественные потребности через отверстия в широко разнесенных руках… или щупальцах.
Жизнь бывает удивительно причудлива во всех своих проявлениях.
– Нет, не смущает, – сказал Мартин. – Это традиция шпионских романов и детективов – вести важные разговоры в сортире.
– Я уважаю традиции, – согласился Кадрах. На взгляд Мартина, геддары не просто уважали традиции, а жили ими, но он промолчал. – Мне стоило больших трудов найти вас на Земле, – продолжил Кадрах, – а найдя, я едва не упустил вас. Хорошо, что московская Станция так загружена.
– Слушаю очень внимательно, – сказал Мартин.
– Это был мой кханнан, – сказал Кадрах. – Тот, кто убил девушку.
2
Геддары могли курить – табак действовал на них иначе, но все-таки являлся слабым наркотиком. Мартин угостил Кадраха сигаретой, и они дымили в туалете, будто убежавшие с контрольной нерадивые школьники.
– Кханнаны – предразумны, – пытался растолковать Мартину какие-то основы своих знаний Кадрах. – Предразумные существа обожествляют своих хозяев. Они не могут изменить. Погибнуть – легко, ведь в их сознании еще нет понимания смерти как конца существования. Но не изменить!
– Как собаки, – кивнул Мартин.
– Ваши собаки на грани предразумия, – поправил его Кадрах. – Мы видели их, мы знаем. Мы живем с кханнанами в одном мире десятки тысяч лет. Разум мог достаться и им… а нам – лишь ростки разума.
– Почему же твой кханнан убил девушку?
– Кто-то стал для него новым богом. – На лице Кадраха появилась улыбка. Мартин не стал обманываться по поводу чувств, которые за этой улыбкой стояли. – Кто-то заставил его поступить вопреки всем моим заветам.
Теперь косо улыбнулся Мартин. Животное-отступник, нарушившее заповеди своего персонального бога…
– Не знаю, кто способен на такое, – сказал Кадрах.
– Знаешь, – возразил Мартин.
На лице Кадраха мелькнуло страдание.
– Да. Прости, я вру. Я знаю, кто способен. Но ключники не ответили на мой вопрос.
– Они никому не отвечают, – согласился Мартин. – И все-таки иной альтернативы нет. Только они в состоянии были науськать твоего кханнана на Ирину.
– Честь требует от меня мести, – тихо сказал Кадрах. – Я обещал кханнану защиту и благополучие. Я не выполнил обещанное и должен отомстить. Но ключники настолько сильнее народа геддаров, насколько я сильнее тли. У меня нет шансов.