Осенний любовник
Шрифт:
– Не разговаривай, – сказала Элисса, – Береги силы.
Что-то вроде улыбки возникло на лице Мака. Когда он заговорил, его голос стал громче, будто он собрал последние силы.
– Я умираю, Сэсси.
У Элиссы перехватило дыхание, она сжала руку Мака.
– Эти чертовы развратники Калпепперы, – сказал Мак с презрением в голосе. – Лишь бы поиметь женщину. Украли индианку.
Веки Элиссы дрогнули.
– Дураки. Я им прямо так и сказал. А потом… ушел в болото. – Он судорожно вздохнул несколько раз, и каждый вздох говорил, какую боль ему приходится преодолевать перед смертью.
– Это был ты? Ты застрелил Гэйлорда, прежде чем он успел выстрелить в Элиссу?
Мак медленно посмотрел на Хантера, а потом так же медленно на Элиссу, уставившись на ее одежду.
– Она была похожа на мужчину, – сказал Мак. – И дралась, как мужчина. Она вела себя храбро. Я никогда такого не видел. И не мог позволить им убить, Эб догадался, что это я. Он всадил мне пулю в живот, чтобы я умирал… медленной… трудной… смертью.
Мак дышал неровно, прерывисто, его рука, которую держала Элисса, была вялой и безвольной.
Слезы без остановки падали на руку Мака.
Но Мак не чувствовал. Он уже не чувствовал ничего.
В каком-то смысле Элисса завидовала ему, она знала – ее самая большая боль впереди.
Когда Хантер понял, что произошло, он накрыл Мака одеялом и повернулся к Элиссе.
– Не плачь, дорогая, – сказал он ей. – Он не достоин твоих слез.
– Я плачу не только из-за него. Я плачу из-за боли, гнева, предательства. О прошлом. Какое горькое наследство! Как все запутанно!
Хантер молчал. Элисса знала – он думает о споем прошлом. О предательстве, гневе, боли.
От этого сердце Элиссы обливалось кровью. Она могла оплакивать свое прошлое, но прошлого Хантера она не вправе касаться. И. ничем не могла ему помочь.
Она могла лишь потерять Хантера.
"Нет, это не совсем правильно, я не могу потерять то, чего никогда не имела.
Хантер никогда не отдавался мне. Он только взял то, что я предложила. И дал мне удовольствие.
Не сердце. Не доверие. И, уж конечно, не любовь. Просто удовольствие".
Когда Элисса снова посмотрела на Хантера, глаза ее были так же пусты, как и сердце.
– Что Кейс сказал о лошадиных следах? – спросила Элисса.
Хантер посмотрел на нее и поразился отрешенности, абсолютному отсутствию чувств. Все исчезло. Элисса стала совершенно другой. Он ощутил перемену.
"Да, пройдя войну, человек меняется. Узнав о предательстве близких людей – тоже.
Ведь это изменило и меня".
Но такая перемена в Элиссе отозвалась в душе Хантера неожиданной болью. Он много бы дал, чтобы темная тень в ее глазах сменилась светом веселья и страсти.
– Эб Калпеппер направился в Спэниш-Боттомз, – наконец сказал Хантер.
– Значит, вы с Кейсом скоро уезжаете.
Прежде чем Хантер успел что-то ответить, заговорил Билл.
– Хантер и шага не сделает с Лэддер-Эс, пока не женится на тебе, – сказал он.
Элисса испуганно повернулась к Биллу.
– Что?
– Ты слышала – что, – ответил Билл. – Из того, что рассказала Пенни и что я вижу своими глазами, я делаю вывод: на Лэддер-Эс нужен священник. Немедленно.
– Ну да, венчать вас с Пенни, – сказала Элисса.
– Это будет двойная свадьба, – заявил Билл.
– В этом нет необходимости.
– Ну да, – сказал Билл. – Вы с Хантером…
– Я же не беременна, – перебила его Элисса. Хантер издал странный звук.
– Ты уверена? – спросил он.
– Абсолютно.
– Тот факт, что он сам об этом спрашивает, означает – будет двойная свадьба. Я лично прослежу.
– Нет, – сказала Элисса.
– Сэсси, – начал раздраженно Билл.
– Нет, – повторила она.
– Почему? – резко спросил Хантер. – Ты знаешь, нам хорошо вдвоем.
Элисса повернулась к Хантеру, точно принимая вызов от мужчины, которого не теряла – ведь он ей никогда и не отдавался.
– Муж должен хранить верность своей жене, – сказала Элисса ровным голосом. – Ты верен своим умершим детям. И Кейсу.
Хантер поднял руку, будто хотел коснуться Элиссы или предотвратить удар.
Или и то, и другое.
– Я хочу тебя, – сказал он. – И могу заставить тебя хотеть меня.
– Хотеть – для брака мало.
Хантер не спорил. Белинда научила его этому.
– Брак требует доверия, – сказала Элисса. – Потому что без доверия невозможна любовь. Ты не веришь ни одной женщине после Белинды. Я не виню тебя за это. Но ты обжегся и больше не доверяешь огню.
Хантер отвел глаза. Он не мог вынести того, что видел в глазах Элиссы.
Как бы ему хотелось не слышать ничего такого. Слова еще больнее ударяли по сердцу, чем взгляд. В голосе были усталость, понимание, сожаление, и его душа рвалась на части.
– Я думала, я смогу повлиять на твой разум или сердце, – сказала Элисса. – Но я ошиблась: ни в уме, ни в сердце у тебя нет места для будущего. Там только прошлое.
Сверху раздался голос брата:
– Хантер! Если ты все еще намерен отправиться со мной за Калпепперами, – давай, а то след остывает.
Хантер напрягся. Он посмотрел на Элиссу и увидел: она все поняла – он уезжает.
– Элисса, – прохрипел он.
– Иди, – прошептала она. – Тебя здесь ничто не держит. Мы были просто любовниками. Просто любовниками.
Но Хантер колебался, в напряженной тишине искал взгляда Элиссы, чтобы прочитать в нем нечто…
«Просто любовники».
Боль пронзила Хантера так же глубоко, как страсть, и душа разрывалась.