Осенний мадригал

Абдуллаев Чингиз Акифович

— Верно, — согласилась Эсмира. В глазах у нее мелькнуло любопытство. — А что еще они должны были проверять?

— Вы сказали мне, что звонили с вокзала. Я выяснил, что в этом месте четыре телефона стоят вместе.

— Возможно. И вы проверили все эти четыре телефона? — Ей было интересно его слушать.

— Я попросил дать мне распечатки звонков по всем аппаратам, — кивнул Дронго. — И тогда выяснилось, что примерно через десять минут после звонка к вам с другого аппарата позвонили по похожему телефону. Только у вас в конце номера стоит девятка, а там

был ноль. — Он достал и показал распечатку. — Вы меня понимаете?

— Честно говоря, нет. — Эсмира посмотрела на оба номера и подняла глаза на Дронго.

— Звонивший в первый раз по вашему номеру просто спутал его, от волнения набрав другую цифру, — пояснил Дронго. — Услышав голос, он сразу начал ругаться. А затем бросил трубку. Я сразу подумал, что это была ошибка. Просто не мог себе представить, чтобы ваша дочь была связана с какой-то неподобающей компанией. И тем более никто бы не решился звонить дочери заместителя председателя Верховного суда и ругаться по телефону. К тому же без всяких видимых причин. Поэтому-то я и проверил все аппараты на вокзале. Примерно через десять минут неизвестный позвонил еще раз уже с другого аппарата и снова начал ругаться. Вот по этому номеру — видите, он похож на ваш, кроме последней цифры. Мне оставалось только позвонить по этому номеру и все проверить. Там находится фирма по продаже оконных рам. И по этому номеру отвечает бухгалтер фирмы. Она вспомнила, что примерно месяц назад ее руководитель звонил и все время ругался из-за неправильно оформленного платежа. Вот вам и разгадка телефонного звонка. Между прочим, бухгалтером работает молодая девушка лет двадцати пяти, и ее голос можно было спутать с голосом вашей дочери.

Эсмира молчала, глядя на списки Дронго. Он положил их перед ней на столик и сел в кресло.

— Нужно уметь посмотреть на факты с разных точек зрения, — пояснил он. — Нужно уметь немного отвлекаться от конкретной цели, тогда виден весь горизонт. А иначе трудно достичь цели. Так что вы напрасно поменяли свой прежний номер. А сотрудники полиции допустили обычную оплошность. Они проверили только два телефона, тогда как нужно было побывать на вокзале. Тогда бы они увидели все телефонные аппараты, проверили их и, может быть, получили бы результат.

— Поцелуйте меня, — вдруг тихо попросила она.

— Что? — Он словно наткнулся на препятствие.

Повторить то же самое она не смогла.

Он молчал, ошеломленный услышанным. Как будто какая-то неведомая сила придавила его, и он не мог пошевелиться в своем кресле.

— Вы боитесь? — неожиданно спросила она. — Боитесь моего мужа?

— Скорее самого себя, — пробормотал он. — Не думаю, что это хорошая идея… Простите, что я осмеливаюсь так говорить. И не нужно сразу обижаться и уходить! Но… мне очень трудно. Я вчера был на вашей даче. Познакомился с вашим мужем…

— И ваши моральные нормы не разрешают вам целовать замужнюю женщину? — Она неожиданно поднялась и поцеловала его.

Губы лишь соприкоснулись. Это был скорее дружеский поцелуй, чем любовный. Да и длился он от силы две-три

секунды. Но оба непроизвольно вздрогнули, словно электрический заряд проскочил между ними.

Она вернулась на свое место и не без иронии спросила:

— Что, мне нужно извиниться за мой поцелуй?

— Ваша профессия иногда довлеет в разговоре, — заметил Дронго. — Надеюсь, вы специализируетесь не на сексуальных расстройствах?

— Нет, — улыбнулась она весело, — моя специализация — состояние индивидуума в момент стресса. Если хотите, я больше невропатолог, чем психиатр.

— Учту на будущее. Но мне кажется, что эксперименты обычно проводят на морских свинках или на собачках. Павлов, например, так и делал. А вы проводите свои эксперименты на мне.

На этот раз она улыбнулась еще шире, закусив нижнюю губу, чтобы не расхохотаться.

— На Нобелевскую премию я не рассчитываю, — ответила Эсмира. — Но мне почему-то кажется, что моя премия будет ничем не хуже!..

— Если завязать меня бантиком, то может получиться неплохой подарок, — пошутил Дронго. — Но боюсь, что в ближайшие несколько дней вам будет не до подарков.

— Вы думаете, что убийство Парвиза как-то связано с нашей семьей? — поняла она.

— Пока не знаю. Вы действительно ничего не слышали?

— Абсолютно ничего. После того как вы позвонили и сообщили мне, что не приедете, я отправилась к себе в спальню и лежала на кровати, читая книгу.

— Я могу узнать, какую книгу вы читали?

— Ремарка. — В ее глазах заплясала тысяча чертиков. — Мне было интересно прочитать книгу этого «импотента».

На этот раз Дронго не стал сдерживаться. Он поцеловал ее, и этот поцелуй был более долгим. Наконец они оторвались друг от друга.

— У вас потрясающий секретарь, — сказала Эсмира. — Она не заходит в ваш кабинет без вызова.

— Я ей передам ваши слова, — кивнул Дронго, возвращаясь в кресло. — Мне кажется, что наш разговор становится все более интересным. Но боюсь, что мне придется вас огорчить.

— В каком смысле?

— Вы забыли сказать мне, что ваш муж вчера днем приезжал на дачу.

— Нет, не забыла. Вы не спрашивали, поэтому я не стала ничего говорить. Я ему сообщила, что хочу с вами встретиться завтра днем и вы приедете к нам на дачу. Наша кухарка отпросилась с вечера, муж знал, что я буду одна. И хотя на соседних дачах было много людей, он решил приехать, чтобы не оставлять меня одну. Когда он узнал, что вы приедете вечером, то уехал обратно в город.

— Он был один?

— Со своим водителем. Они приехали буквально на полчаса, даже меньше. И сразу уехали.

— Разве нельзя было все узнать по телефону?

— Он привез продукты, — возразила Эсмира. А затем осторожно спросила: — Вы подозреваете его или меня?

— Ни вас и ни его. Я хочу установить истину. Тем более что вы сами вчера меня об этом попросили. Значит, он приехал и сразу уехал?

— Почти сразу. Я спустилась вниз, Бахрам сложил на кухне все продукты, и они уехали.

— И больше вы никого не видели?