Осенний мадригал

Абдуллаев Чингиз Акифович

Глава 10

Дронго вышел из здания и посмотрел на небо. Собирались тучи, но до дождя было еще далеко. В Баку вообще дожди не слишком частые гости. Зато ветры хозяйничают в городе триста дней в году. Считалось, что само название Баку происходило от персидского «Бад кубе», что в переводе означало «Обдуваемый ветром».

Дронго повернулся и зашагал на соседнюю улицу, к зданию прокуратуры республики.

Эта улица носила имя великого поэта Низами, но отрезок в центре города назывался Торговой улицей. В шестидесятые годы здесь прохаживались пижоны, как тогда называли одетых по последней моде молодых людей. Дронго поднимался по улице, вспоминая,

как ребенком гулял здесь со своим отцом. С тех пор все поменялось, теперь здесь были другие магазины, другие учреждения. А чуть дальше возвышались построенные в последние годы отель «Плаза-Рэдисон» и здание Международного банка. Если подняться еще выше, можно было пройти мимо Центрального универмага, помпезного здания Министерства внутренних дел, примыкавшего к колхозному рынку. Когда-то этот рынок считался самым дорогим в городе. Сюда приходили за покупками сотрудники центральных ведомств, находившихся рядом. Но постепенно дороговизна начала отпугивать все больше и больше. Рынок захирел, многие торговые ряды пустовали.

Дронго поднимался по улице все выше и выше. Баку расположен амфитеатром вокруг бульвара, его улицы поднимаются наверх, как ступеньки, хотя и не такие крутые, как в Лиссабоне. Город скорее похож на Неаполь, но гораздо больше своего итальянского собрата.

Здание прокуратуры республики находилось в одном квартале от здания МВД. Оба ведомства охранялись сотрудниками полиции. Дронго вошел в бюро пропусков, предъявил паспорт. Джафаров уже заказал для него пропуск, и поэтому разрешение было получено достаточно быстро. Через несколько минут он сидел в кабинете.

Кабинет следователя по особо важным делам был небольшим, но уютным, выходившим на боковую улицу. В углу стоял старый сейф с немного облупившейся краской. Вдоль стены тянулись шкафы, заполненные книгами и папками с документами. За спиной Джафарова висела карта Азербайджана. А на столике, слева от него, на котором стояли три телефона, был еще и небольшой портрет президента республики.

Дронго с любопытством огляделся, устраиваясь на стуле, спиной к окну и лицом к входной двери.

— У тебя удобно, — кивнул он хозяину кабинета, — только почему у тебя три телефонных аппарата? Или тебе провели правительственную связь?

— Нет, — улыбнулся следователь, — нам она не положена. Такой телефон есть только у начальников управлений и заместителей прокурора республики. У меня один обычный городской, а два других — прямая связь с генеральным прокурором и его заместителем по следствию. Никаких секретов.

— Не работа, а санаторий, — пошутил Дронго. — Ты сколько раз был ранен?

— Два. Нет, три! Да, три раза. А почему ты спрашиваешь?

— К вопросу о санатории. Хочешь, поделюсь новостями, которые мне удалось получить за сегодняшнее утро?

— Важные новости?

— Для тебя — да. Информация в обмен на информацию. Договорились?

— Ты никак не хочешь успокоиться! Тебе же посоветовали не браться за это дело.

— А я не люблю слушать чужих советов, даже если меня просит об этом мой старый знакомый. Да, забыл тебе сказать: супруга Рагима Самедова лично просила меня о помощи.

— Надеюсь, у вас с ней не было ничего предосудительного? Иначе тебе нужно срочно уезжать: в Баку не любят подобных фокусов.

— Не нужно мне этого говорить, — мрачно ответил Дронго. И перевел разговор: — Во-первых, мне удалось найти «телефонного хулигана». Оказалось, что это никакой не хулиган, а руководитель учреждения, звонивший своему бухгалтеру. Он решил, что это она сняла трубку, и с ходу начал ругаться. А дочь Самедовых от страха бросила трубку. Через несколько минут он снова позвонил, но уже с другого аппарата, и опять обругал

своего бухгалтера, которая неправильно оформила платежное поручение. У меня есть распечатки по всем аппаратам. Оказывается, нужно было проверить соседние телефоны. Так вот: он позвонил с другого аппарата и наконец попал в свой офис. Как видишь, все просто — нужно было проверить другие аппараты, но полицейским не смогла прийти в голову подобная свежая мысль.

— Дай распечатки, — потребовал Джафаров. Он взял бумаги и долго изучал их, проверяя номера телефонов. Затем поднял голову и широко улыбнулся: — Будем считать, что убедил. Теперь расскажи о другой информации.

— Погибший Парвиз Самедов отличался любвеобильностью и особым отношением к женщинам. С одной стороны, он не мог без них жить, а с другой — постоянно их третировал и обижал. Кое-что становится ясным. Врач, который его лечил, уверяет меня, что у него были нежизнеспособные сперматозоиды, поэтому у него не могло быть детей.

— Ну и что?

— Он лечился от сифилиса. Несколько лет назад, до возвращения в Баку. Представляешь, как он ненавидел всех женщин? И презирал их, хотя они меньше всего виноваты в его собственной неосмотрительности.

— А что дает твоя информация?

— Нужно проверить, что он делал на даче своего двоюродного брата, — пояснил Дронго. — Возможно, он оказался там случайно и удар убийцы был направлен против другого человека.

— От этого нам не легче. — Джафаров взглянул на часы: — Через двадцать минут ко мне на допрос должен приехать Бахрам, водитель Самедова. Хочешь присутствовать на допросе?

— А как ты думаешь?

— Тогда оставайся. Может, водитель скажет нам то, чего не хочет говорить его хозяин.

— Боюсь, что ты не до конца понял мою информацию, — пояснил Дронго. — Если Парвиз был болен и у него не могло быть детей, об этом могла узнать его молодая жена.

— Что, ты ее тоже подозреваешь?

— Пока нет. Но нам нужно проверить всех, и в первую очередь братьев Самедовых. Тебе следовало бы вызвать их на допрос.

— Ты, очевидно, не все понимаешь. Кто я такой, чтобы вызывать на допрос самого заместителя председателя Верховного суда? Он и не приедет по моей повестке. Просто порвет и выбросит ее. Или попросит генерального прокурора отправить меня в психиатрическую больницу для обследования. Да и вообще, кто у нас посмеет обвинить такого чиновника в убийстве? Теперь ты все осознал?

— Тогда лучше сразу закрой дело. Как охранники с дачи? — поинтересовался Дронго. — Надеюсь, полицейские не забили их до смерти?

— Не забили, не волнуйся. Зато в прокуратуре города выяснили, что брат одного из подозреваемых является членом оппозиционной партии. Более того, он член правления Народного фронта. Представляешь, какая удача? Они готовы обвинить несчастного парня — дескать, по поручению своего родственника он готовил убийство ответственного судебного чиновника.

— Какая подлость, — с возмущением фыркнул Дронго, — у людей не осталось ничего святого.

— Если все пройдет нормально и я одобрю их полуненормальный план, то они одним ударом убьют сразу несколько зайцев. Во-первых, формально найдут убийцу и отчитаются о своих «выдающихся успехах». Во-вторых, помогут Самедову стать председателем Верховного суда республики, а такие услуги не забываются. И в-третьих, окажут услугу правящему режиму, найдя опасного преступника и установив, кто именно мог убить известного тележурналиста. Нравится тебе такое развитие событий?

— Нет, не нравится. Убийца бывает один. И настоящий. Всех остальных только могут подставить под преступление. А нам нужен настоящий, реальный убийца. А вовсе не статистические отчеты по этому делу.