Осенняя скука, Некрасов Николай Алексеевич

Осенняя скука

на обложку

Некрасов Николай Алексеевич

Шрифт:

Анисья. Да на что вам вдруг таперича шуба понадобилась?

Ласуков. Посмотреть хочу. Холодно становится… Может, завтра мороз будет…

Анисья. Да не будет завтра морозу.

Ласуков. А как будет?

Анисья. Ну так завтра и посмотрите.

Ласуков. Завтра? Надо ее прежде выколотить… починить… Да ведь она у тебя в шкапу лежит и табаком пересыпана,-- прикажи достать -- вот и дело с концом! (Он лукаво смотрит на нее, Анисья потупляет глаза.)

Анисья. Ах вы! (Качает головой,

отчего ее цепочки и шарики приходят в страшное движение.) Уж всегда такой… как что вздумаете… Вот вздумал, право! (Уходит.)

Снова во весы доме начинается беготня и тревога, гораздо сильнее прежней. На потолке и стенах появляются светлые пятна, показывающие, что по двору ходят с фонарями. Со двора долетают голоса, хлопанье и скрипенье дверей. Лицо старичка опять озаряется лукавой и довольной усмешкой.

Ласуков. Отлично! отлично! ну задам же я им работу! Ищите, друзья мои, ищите! ха-ха-ха! Прежде небось никто не подумал… только бы есть да лежать… а вот теперь и побегаете… Дармоедов!

Входит мальчик.

Что же шуба?

Мальчик. Не знаю, сударь! Ищут…

Ласуков (с видом величайшего изумления). Как ищут? да разве она не в шкапу лежит?

Мальчик. Не знаю-с.

Ласуков. Поди скажи, чтоб давали!

Является Анисья с шубой на руке.

Анисья. Вот ваша шуба.

Ласуков. Покажи-ка!

Анисья. Нет, вот у ней крючок оторван, так я велю пришить… (Она хочет идти.)

Ласуков. Нет, не надо! не надо! Давай ее так! Я хочу другие, серебряные крючки поставить…

Анисья. Ну так где они у вас? давайте я пришью.

Ласуков. Нет, шубу-то покажи!

Анисья (медленно подвигается вперед, причем шарики и цепочки звенят, и показывает издали шубу Ласукову). Да вот же она! Ну чего не видали?.. Вот у ней маненечко воротник моль тронула, так я хотела…

Ласуков. Моль тронула! Не может быть! Ведь она у вас в шкапу лежала?

Анисья молчит.

Табаком была переложена?

Анисья в смущении потупляет голову и молчит.

Не может быть! Ну, покажи!

Анисья (стоит неподвижно, с потупленной головой, и тяжело и громко дышит). Право, охота вам таперича шубой заниматься… Ведь сегодня гулять не пойдете… читали бы в книжку, право…

Ласуков. Читаю, читаю, да вот и вычитал, что и по вечерам иногда полезно прогуливаться…

Анисья (громко и решительно). Да нельзя же вам в ней прогуливаться! Вот ее забыли в горенке… а таперича вот ее всю моль поел! (Проговорив это одним духом и без обычной протяжности, Анисья испускает глубокий вздох, причем грудь ее сильно колышется и цепочки на висках дрожат сильнее обыкновенного.)

Ласуков (с притворным ужасом). Всю моль поел! (Вскакивает и хватает шубу из рук Анисьи.) Ай! ай! ай! (Встряхивает шубу, отчего в воздухе образуется туча пуху и пыли, а пол покрывается клочками полусгнившего меха.) Это что такое? (Указывает на огромные плешины и дыры, выеденные молью.)

Анисья молчит.

Что это такое?

Анисья (с досадой). Да я же вам говорила, что ее моль поел!

Ласуков. Моль поел!.. А где она лежала?

Анисья. Да в горенке… на чердаке…

Ласуков. В горенке… А кто ее положил в горенку? а?

Анисья. А я почем знаю…

Ласуков. Ты не знаешь… Не знаешь! хороша домоправительница! Кто же знает? (Кричит.) Мехоедов!

Является мальчик.

Ты не знаешь, кто бросил шубу на чердак?

Мальчик. Не знаю-с.

Ласуков. Кто же знает?