Осетинская песня Севастополя

Веретельников Геннадий Анатольевич

Как сдали Севастополь

3 июля 1942 года Совинформбюро дало сводку о потере Севастополя и эвакуации всей армии из Севастополя в Новороссийск. Битва проиграна, но оборона Севастополя войдёт в историю Отечественной войны Советского Союза как одна из самых ярких её страниц. Севастопольцы раз и навсегда обогатили славные боевые традиции народов СССР. В боях за Севастополь в 1941-42 годах фашисты потеряли ранеными и убитыми около 300 тысяч человек (потерями на войне считаются солдаты, которые выбыли из строя – убитыми – это безвозвратные потери, и ранеными – это возвратные потери). Но я вам опишу то, чего нет в учебниках по истории, то, о чём не говорят ветераны, и то, что вы не услышите по радио и телевизору…

Почему на двести пятидесятом дне обороны города-крепости была озвучена командующим СОР просьба о разрешении бегства с боевого непотопляемого авианосца только командного состава, причём только старших офицеров? 12

Трудно понять логику командующего обороной Севастополя адмирала Октябрьского. Профессиональный моряк с детства, он отлично знал, что капитан покидает корабль последним. Должен покинуть

последним. Должен…

Но почему он пошёл на такой позорный шаг, решив убежать первым, прикрываясь тем, что надо эвакуировать весь командный состав?

12

Вместо организации обороны Херсонесского полуострова, куда стекались отступающие войска, 30 июня 1942 года, рано утром, командующий СОР (Севастопольский Оборонительный Район) вице–адмирал Октябрьский отправил донесение командующему Северо–Кавказским фронтом маршалу Будённому:

«Противник ворвался с северной стороны на Корабельную сторону. Боевые действия принимают характер уличных боёв. Оставшиеся войска сильно устали, ярко выражая апатию. Резко увеличилось количество самоутечки, хотя большинство продолжает героически драться. Противник резко увеличил нажим авиацией, танками, учитывая резкое снижение нашей огневой мощи; надо считать, в таком положении мы продержимся максимум два–три дня.

Исходя из данной конкретной обстановки, прошу вас разрешить мне в ночь с 30.6 на 1.7.1942 года вывезти самолётами «Дуглас» 200–250 ответственных работников, командиров на Кавказ, а также, если удастся, самому покинуть Севастополь, оставив здесь своего заместителя генерал–майора Петрова».

В итоге – в ночь на 1 июля 1942 года с мыса Херсонес самолётами и подводными лодками благополучно эвакуировалось большая часть командования, политотдел и штаб (в том числе и генерал Петров) и всё партийное руководство Севастополя. Остаткам войск СОР (во главе с командиром дивизии генерал–майором Новиковым) было приказано «Драться до конца»!

Позже, уже после войны, он оправдывал свои позорные действия стремлением спасти флот и командование, но никак не комментировал потери самой боеспособной армии на тот момент. Армии, которая могла воевать с фашистами голыми руками. Увиливал от вопроса, почему он также отдал на растерзание гитлеровцам десятки тысяч безоружных защитников города, которые работали в госпиталях, военных заводах, ремонтных мастерских?

Адмирал Октябрьский получил «добро» из Москвы, зачитал телеграмму и приказал:

Весь старший офицерский состав армии и флота должен был оставить свои боевые части, приготовиться (лично) к эвакуации и сосредоточиться в районе Тридцать пятой береговой батареи (35ББ). Генералу Петрову тоже подготовиться к эвакуации. Другой приказ назначал руководителем обороны генерала Новикова.

Приказ генералу Новикову гласил: «Драться до последнего, и кто останется жив, должен прорываться в горы к партизанам».

Всю армию было решено бросить на растерзание противнику, что он впоследствии и сделал. Эвакуация командования самолётами, подводными лодками и сторожевыми катерами была спланирована и началась 30 июня в 21:00.

Севастопольский оборонительный район вмиг стал обезглавлен. Бегство такого количества командного состава привело к полной деморализации всей, почти стотысячной армии и к полному развалу обороны города. Началось беспорядочное отступление армии вслед убегающим командирам.

Участник обороны Севастополя Пискунов потом заявил в адрес адмирала: «У всех нас было общее настроение, что нас сдали в плен. Мы могли воевать и драться. Многие от обиды и горечи плакали».

Начались эпизодичные уличные бои и в течение 1 июля 1942 года армия откатывалась к району 35ББ, а немцы шли за ней по пятам. Все выжившие члены экипажа БП-5 «Железняков», во главе с командиром Михаилом Харченко вместе с оставшимися войсками севастопольского оборонительного района отходили к мысу Херсонес и 35-й Береговой батарее.

Брошенным на произвол судьбы войскам поставили последнюю боевую задачу – прикрыть район эвакуации командования. Оставшихся солдат, матросов и гражданских, ожидал разгром, гибель или плен. На берегах бухт Казачьей, Камышовой и Круглой все с надеждой ждали «эскадру». Слово «эскадра» было самым ходовым в той массе обреченных, которые верили, что их эвакуируют. У них до самого конца не укладывалось в голове, что командиры их бросили и помощи не будет.

Среди оставленной без командования армии защитников Севастополя находились и бойцы Приморской армии, организованно эвакуированные в октябре 1941 года из города Одессы. В Севастополе же ничего подобного не планировалось.

Эвакуация Приморской армии из окруженной Одессы была примером тщательно подготовленной и проведенной 15 октября с 19.00 до 05.00 часов практически без потерь операции. Отход армии прикрывали арьергардные батальоны, усиленные артиллерией. Перед отходом был нанесен удар по противнику артиллерией армии, бронепоездами и кораблями флота с имитацией наступления. Войска по плану покидали позиции и с тяжелым вооружением погружались на заранее расписанные корабли. После погрузки корабли покидали порт и уходили в море. Арьергардные батальоны по графику отходили в порт и на баркасах доставлялись на корабли. Для эвакуации и была задействована целая эскадра (более восьмидесяти кораблей различного назначения), прикрывали отход боевые корабли Черноморского Флота и сорок истребителей. За время перехода был потоплен только один транспорт, на котором погибло 16 человек. Было эвакуировано 4 дивизии с полным снаряжением, 38 тысяч человек, 570 орудий, 938 автомашин, 34 танка и 22 самолёта, и 20 тысяч тонн боеприпасов. И почти в полном составе они остались защищать Севастополь. 13

13

28 августа 1941 года начался прорыв из Таллина в Кронштадт основных сил Балтийского флота и сухопутных войск, которые обороняли эстонскую столицу. В историю эвакуация кораблей и вспомогательных судов вошла под названием «Таллиннский переход». В начале Второй Мировой войны Таллин был основной базой Балтийского флота. В результате поражения советских войск в ходе стратегической оборонительной операции в странах Балтии возникла угроза захвата столицы Эстонии. В июле 1941 года передовые части немецкой группы армий «Север» вторглись в Мярьямаа, и, хотя Красной Армии удалось оттеснить нацистов, близость фашистской армии к Таллину была очевидна. 23 июля немцы возобновили наступление, а 5 августа перерезали железнодорожные пути из Таллина в Ленинград. Через 2 дня советские войска в районе Таллина были отрезаны от основных сил Красной Армии. 20 августа немецкие части возобновили наступление и достигли окраины Таллина, что совпало с их поворотом к Ленинграду. Для обороны Ленинграда потребовались силы, и 26 августа Ставка Верховного главнокомандования приняла решение перевести флот и гарнизон Таллина в Кронштадт и Ленинград. Почти сразу стало ясно, насколько оно запоздало. Уже на следующий день немецкие войска ворвались в Таллин. Эвакуация началась 28 августа. Военные корабли, торговые, пассажирские и вспомогательные суда покинули таллиннский рейд и направились в Кронштадт. Отступление происходило под сильнейшим огнём противника, в большой спешке, с неоправданной потерей личного состава и военного имущества. С огромными потерями и жертвами произошёл и вывод военно-морских сил из города. В нём участвовало около 100 военных кораблей и 67 транспортных и вспомогательных судов с войсками. Официальная история военно-морского флота рассказывает о 62 потерянных военных кораблях и судах, а цифра потерь в личном составе варьируется от 5000 до 15 000 погибших. По мнению некоторых современных историков, Таллиннский переход является самым трагическим событием в истории Балтийского флота. Однако, несмотря на большие потери, его задача была выполнена. Основной отряд боевых кораблей прорвался в Ленинград и оказал помощь в обороне города.

35ББ была переполнена комсоставом армии и флота пережидая бомбежку в подземелье. У входа стояли часовые, заграждая проход для младших офицеров и простых солдат. Батарея эта имела свой подземный, скрытый выход к причалам. Часть командиров уже уплыла или улетела, а часть ожидала эвакуации. Всё бы ничего, но не учли стихийную реакцию на бегство командования, негодующей, скопившейся на плацдарме массы бойцов, которые и получили приказ – прикрывать посадку командиров в транспорты для бегства.

Глубокой ночью адмирал Октябрьский в сопровождении штаба по подземному ходу (под охраной автоматчиков НКВД) вышел на аэродром.

Свидетель событий лейтенант Воронов потом написал: «Адмирал прибыл к самолёту, переодевшись в какие-то гражданские обноски, в потертом пиджаке и неказистой кепке». Адмирал Октябрьский после войны оправдывался, что это была не его идея, а «особистов», так как ему сказали, что немецкие шпионы охотились за ним. Когда самолёт с адмиралом взлетел, вслед ему раздались автоматные очереди, как прощальный салют от брошенных бойцов в спину своему командующему. В ту ночь транспортными самолётами было вывезено 232 офицера (политработников, старших командиров, сотрудников НКВД). Той же ночью генерал Петров в сопровождении штабных работников Приморской армии и высшего командного состава (генералы и адмиралы) по подземному ходу вышли из 35ББ к причалу. Он охранялся автоматчиками НКВД, которые были готовы открыть огонь по скопившемуся возле причала множеству военных и гражданских людей. Буксир переправил их на две подводные лодки, «щуку» и Л–21, стоящие на рейде причала. Не оглядываясь, они скрылись в глубине лодок, которые незамедлительно погрузились в Чёрное море.

Генерал Петров, уже на борту подводной лодки пытался застрелиться, но у него выбили из рук оружие…

Попытки генерала Новикова организовать оборону без командиров, оказались тщетными. Связи нет, полная неуправляемость частей и отдельных групп.

Это был конец. Плюс нет боеприпасов, но есть одно но – боеприпасы в Севастополе были, и они были в несметном количестве: патроны, снаряды, гранаты… Да мой читатель, всё это хранилось в штольнях завода шампанских вин в поселке Инкерман 14 , в пределах СОРа, но в ночь на 30 июня 1942 года штольни были взорваны. 15 Документы об эвакуации раненых из четырех госпиталей 16 я нашел, только из одного. За двое суток до взрыва военно-морской госпиталь № 41 был эвакуирован. Всего же в штольнях находилось около двух тысяч человек в четырех госпиталях. Почему не был организован вывоз боеприпасов в предполагаемый район обороны – я не знаю. Думаю, что те, кто должен был об этом думать, скорее всего ожидали эвакуацию в подземелье Тридцать пятой батареи. К вечеру фашисты приблизились к 35ББ на расстояние километра. Новиков дал приказ контратаковать. И вот атака, без выстрелов (каждый патрон на вес золота), десяток тысяч матросов и красноармейцев, практически каждый перебинтован, с криком «ура» произвела такое жуткое впечатление на фашистов, что немецкие роты обратились в бегство. К вечеру фашисты приблизились к 35ББ на расстояние километра. Новиков дал приказ контратаковать.

14

В штольнях (своды до 30 метров) расположился целый подземный город, с госпиталями, школами, фабриками, военными заводами, мастерскими и военными складами, в которые завозили боеприпасы в течении многих месяцев, 50–60 грузовиков в день.

15

Взорвал штольни некто Саенко, сотрудник НКВД. Это был самый сильный по мощности не ядерный взрыв из всех, за всю историю человечества. Фашистам он не причинил никакого вреда.

16

Военно-морской госпиталь № 41, № 40, медсанбат № 47, ППГ–268.