Ошибка 95
Шрифт:
Негр сделал шаг по направлению к двери, но Айвен в мгновение ока преградил ему путь и вцепился в рубаху.
– Вспомни! – крикнул он. – Вспомни меня Сэнди! Ты же солдат! Не сдавайся!
– Меня зовут не Сэнди! – в очередной раз попытался возразить негр. В голосе его была смесь испуга и злобы. – Отстаньте от меня! Отстаньте! – Он постарался высвободиться, но не смог.
– Вспомни! – снова заревел Смит.
– Отстаньте! – завопил негр и в свою очередь схватил Айвена за рубаху.
Неизвестно сколько продолжалась бы их перепалка, если бы Мила, подойдя к ним, не сказала бы:
– Господин Рэйни, если бы это была детская травма, ваш нос бы восстановили согласно программе бесплатного лечения детей. Почему вы не допускаете мыслей о том, что ваши воспоминания могут быть искусственными?
Мужчины повернулись к ней, на лицах обоих отражалась ярость.
– Я не знаю ни о какой программе и не хочу с вами обсуждать мой нос, – огрызнулся Рэйни. – Оставьте меня в покое. – Вдруг он дернулся с такой силой, что Айвен потерял равновесие и повалился вперед. Негр ловко отскочил в сторону и двинул противнику локтем в шею, но тот успел пригнуться, и удар прошел по касательной.
Рэйни в следующий миг оказался у двери, а его ладонь на опознавателе. Айвен стремительно развернулся и кошачьим движением запрыгнул негру на спину. От неожиданности у того подогнулись ноги, он повалился; одновременно с этим открылась дверь, и оба мужчины растянулись на полу прихожей. Послушалась возня, удары.
Когда Мила подбежала к открытой двери, Айвен уже восседал на лежащем на спине Рэйни. Схватив негра обеими руками за голову, он резко стукнул его затылком об пол, словно намеревался расколоть череп, как кокосовый орех. Бедняга клацнул зубами и затих. Подождав пару секунд, Айвен залепил ему пощечину. Голова Рэйни безжизненно развернулась.
Айвен припал ухом к груди негра, затем выпрямился, дал еще несколько пощечин.
Миле на глаза нахлынули слезы.
– Что же ты делаешь?! – вскрикнула она, бросаясь на помощь Рэйни. Мила, обхватив Айвена обеими руками за шею, принялась оттаскивать его назад. Она не допустит повторения того, что произошло в лесном коттедже! Ей удалось его опрокинуть. Она и сама упала и больно ударилась о косяк дверного проема, да так и осталась сидеть на полу, переводя дыхание. Айвен встал, как ни в чем не бывало, и прошелся по жилищу Рэйни.
– У него жена, – сказал он таким спокойным голосом, как будто никакой драки, а вернее, избиения ни в чем не повинного человека не было. – Она может прийти.
– Ты и ее… станешь бить?.. – Мила не пыталась унять слезы. Они бежали по щекам, капали на грудь.
– Зачем? – Айвен опять подошел к негру. – Мне нужен Сэнди. Не его жена, не этот странный, визгливый придурок, а Сэнди, мой бывший товарищ.
И он пнул голову негра с такой силой, что она дважды мотнулась туда-сюда. Мила вскочила на ноги, но тут же вновь полетела на пол. Айвен дал понять, что больше не потерпит ее вмешательства. В нем проступила такая ожесточенность, что показалось, внешность претерпела метаморфозу, и мягкое по звучанию имя перестало подходить этому человеку. Впервые Мила по-настоящему испугалась за свою жизнь и осознала, что ничем не сможет помочь Рейни. У нее спазмом перехватило дыхание, а когда он прошел, она зарыдала, закрыв лицо руками.
Самым пугающим было холодное прагматичное спокойствие Смита. Он думал о биосивере, представлял, как это устройство отделяется от тканей мозга, и как менеджер Стивен Рэйни снова становится капитаном Сэнди Каллагэном.
Сквозь рыдания Мила услышала еще два удара, затем шаги Смита, звук набираемой в ванной воды, снова шаги, опять плеск воды.
– Ну же, Сэнди, прошу тебя, вернись, – сказал он. – Ты мне сейчас нужен как никогда.
Негр слабо застонал, и Смит снова обдал его водой.
Мила отвела руки, осторожно открыла глаза и, приготовившись увидеть страшную картину, украдкой посмотрела на лицо Рэйни.
Щека его была рассечена от подбородка до виска, ухо в крови.
– Вы ответите за это… – глухо пробубнил негр.
– По-прежнему не узнает, – констатировал Смит. – Плохо.
И он ударил снова. Затем еще раз. И еще.
Мила впилась зубами в кулак. Слезы продолжали капать, но она больше не сводила глаз с происходящего. Удары сыпались на голову жертвы один за другим, превращая ее в подобие арбуза, с которого срезали корку.
«Не бей больше», – хотела попросить Мила, но слова застряли в горле.
Рэйни опять потерял сознание, и теперь Смит никак не мог привести его в чувства. Он вылил на негра четыре кувшина воды, красноватая лужа растеклась по всей прихожей, и платье Милы промокло. Она села на корточки, прижавшись спиной к стене, а Смит шлепал по луже, обхаживая полуживого негра. Вдруг он упал на колени и снова прислушался к сердцу, лицо его стало серьезным. Они с Милой встретились взглядами.
– Черт! – наконец сказал Смит. – Кажется, увлекся.
– Что?!! – К Миле вернулся дар речи. – Что значит увлекся? Ты убил его? Он умер?
Смит поднялся.
– Нет, он еще жив, – сказал он. – Но сердце стучит как-то не так. Перебои. Черт!
– Вызови врача! – крикнула Мила. – Немедленно вызывай!
Неожиданно появились силы. Она вскочила и бросилась в комнату, попыталась связаться со службой скорой медицинской помощи, но Смит выбил миником у нее из рук. Устройство упало на пол и развалилось на две части.
– Уходим, – сказал он и слегка подтолкнул ее к двери. – Иди вперед.
В бессильной злобе Мила топнула ногой и пошла. Айвен двинул следом.
Проходя мимо умирающего, он сказал:
– Прощая, Сэнди. Я знаю, ты сам попросил бы меня об этом. Не так ли?
В следующий миг Мила почувствовала затылком горячее дыхание Смита.
– Бежим, – сказал он. – К черту из этого больного города.
Фридрих Ганф попытался отвлечься от дел, забыть о навалившихся неприятностях и даже позволил себе выпить три бокала шампанского.
Его перевязь стала тяжелее на четыре с половиной грамма. Новый орден «За заслуги в деле гуманизма» дополнил вереницу предыдущих наград, став шестым и, как рассчитывал шеф-оператор, не последним.