Ошибка генерала Жукова
Шрифт:
Достаточно коротко и образно цели операции изложил сам Г. К. Жуков. Дело было так. Командующий Западным фронтом в июле 1942 года приехал в расположение 6-го танкового корпуса, который заканчивал формирование в Подмосковье. К тому времени уже было ясно, что основные сражения летне-осенней кампании 1942 года развернутся на юге — в районе Сталинграда и на Кавказе. Танкисты переживали, что их держат в резерве Западного фронта, в то время как на Волге Красная Армия истекает кровью. Командир корпуса генерал A. Л. Гетман обратился к командующему:
— У наших, наверное, там и танков не осталось. Товарищ командующий, был у нас митинг, весь личный состав просит: отправьте нас в Сталинград.
Жуков коротко объяснил: помощь Сталинграду нужно оказать
«То есть буквально уложенные в стихи слова Г. К. Жукова. Совпадение? — писал Гетман. — Может быть. Но когда я встретился с Твардовским — кажется, еще во время войны или тотчас по ее окончании, — я спросил у него об этом. Он засмеялся и сказал, что да, он слышал эту фразу, возвращаясь из танковой бригады, присел на пенек, чтобы привести в порядок свои записи. Слышит, неподалеку, за кустами, фразу о помощи Сталинграду под Сычевкой. Голос Георгия Константиновича Жукова. Встал, присмотрелся — он. Фраза запомнилась».
В действительности все было гораздо сложнее. Логические рассуждения следует строить прежде всего от тех оперативных задач, которые пыталось решить на северозападном и западном направлениях германское командование. После поражения наших войск под Харьковом немцы фактически завладели стратегической инициативой на всем протяжении советско-германского фронта и везде атакующими ударами пытались реализовать свои планы.
На западном направлении германское руководство прежде всего намеревалось устранить угрозу тылу 9-й и 3-й танковых армий со стороны нашей 39-й армии, выдвинувшейся еще зимой в район восточнее Белого. Затем встречными ударами с Демянского плацдарма и из района Ржева в общем направлении на Осташков намечалось окружить и уничтожить основную массу войск Калининского фронта, действовавшего западнее линии Осташков, Ржев. И, наконец, встречными ударами из района южнее Вязьмы и от Болхова в общем направлении на Калугу планировалось срезать выступ Западного фронта на участке Юхнов, Киров, Волхов и разгромить занимавшие его силы.
Группа армий «Север» имела задачей улучшить положение 16-й армии на демянском плацдарме и тем самым обеспечить возможность ее наступления на Осташков. Говоря о намерениях германского командования на лето 1942 года, бывший начальник штаба 16-й полевой армии вермахта генерал-лейтенант Бек-Беренц указывал, что «Генеральный штаб Германии планировал использовать участок фронта дуги у Демянска, как исходный рубеж для крупного немецкого наступления в восточном и юго-восточном направлениях, приблизительно через Осташков на Ржев… Эта операция имела бы цель установить связь между 9-й и 16-й армиями в районе Осташков, Холм, Торопец».
Наряду с этим группа армий «Север» должна была подготовить и провести наступательную операцию (под наименованием «Нордлихт»/«Северное сияние». — Примеч. авт.) с целью разгрома войск Ленинградского фронта и овладения Ленинградом.
Именно для этого на ТВД перебрасывали из-под Севастополя 11-ю армию вермахта под командованием знаменитого Манштейна. Этой операции германское командование придавало особое значение, так как захватом Ленинграда достигалась одна из важнейших стратегических целей войны.
Одной из последних операций по уничтожению вклинений, появившихся в результате зимнего общего наступления Красной Армии, стало наступление против войск 39-й армии генерал-лейтенанта И. И. Масленникова и 11-го кавкорпуса полковника С. В. Соколова, которые занимали обширный плацдарм в районе Холм-Жирковского.
Контрудары 9-й армии Моделя в начале 1942 года прервали основные коммуникации 39-й армии. Но успешное наступление 4-й ударной армии на Торопец сделало возможным снабжать 39А через «коридор» (в самом узком месте его ширина составляла 27–28 км) между находившимися под немецким контролем городками Оленино и Белый. Ответственность за «стенки коридора» несли командующие разных армий Калининского фронта: за северную — 22А, а за южную — 41А.
Удержание периметра вклинения 39А и 11 кк требовало выделения значительной группировки из состава сил 9А вермахта. Германское командование оценивало численность находившейся «в тылах» группы армий «Центр» советской группировки в 60 тыс. человек, что вызывало у немцев беспокойство. Было решено «спрямить» линию фронта. Операцию назвали «Зейдлиц», но из-за ранения Моделя реализовывать ее доверили новому командующему — генералу Шеелю.
Так как местность ТВД была лесистая, а северная часть «коридора» вообще пролегала по окруженной густыми лесами долине реки Лучеса, командование 9А вермахта организовало отдельную часть особого назначения, способную быстро передвигаться по лесным тропинкам — кавалерийскую бригаду под командованием полковника фон дер Мендена (самого в прошлом кавалериста. — Примеч. авт.). Кавбригада особого назначения командования 9А состояла из трех полков по 4–5 эскадронов в каждом. Эскадроны отличались «типом коня»: 6 — были на велосипедах, 7 — на лошадях. У солдат соединения имелось много автоматического оружия, а также в трех полках имелось 30 станковых и 72 ручных пулемета. Бригаде также было придано 14 танков. Подразделения тылового обеспечения были моторизованы, саперы передвигались на велосипедах, связисты также имели автотранспорт. Каждому из полков придавалось по шесть легких полевых гаубиц. Все подразделения прошли боевое слаживание в течение 4–6 недель и в конце июня 1942 года сосредоточились к югу от н/п Оленино в районе долины реки Лучесы.
Но главной ударной силой противника, конечно, была не «конно-велосипедная» бригада, а 10 пехотных и 4 танковые (1, 2, 5-я и 20-я) дивизии. Танковые полки трех из перечисленных выше четырех дивизий (1, 2-й и 20-й) остались в однобатальонном составе, так как из них были изъяты первые танковые батальоны, необходимые для усиления танковых и моторизованных дивизий, задействованных в основных наступательных операциях лета 1942 года. Во 2-й танковой дивизии на 20 июня насчитывалось 22 Pz.Kpfw.II, 33 Pz.Kpfw.38(t), 20 Pz.Kpfw.III, 5 Pz.Kpfw.IV и 2 командирских танка, в 20-й на 30 июня — 8 Pz.Kpfw.II, 39 Pz.Kpfw.38(t), 20 Pz.Kpfw III, 13 Pz.Kpfw.IV и 7 командирских танков. Данные по 1-й танковой дивизии имеются на 15 июля: 2 Pz.Kpfw.II, 10 Pz.Kpfw.38(t), 26 Pz.Kpfw.III, 7 Pz.Kpfw.IV и 4 командирских танка. Единственными танковыми соединениями с двумя танковыми батальонами в танковом полку являлась 5-я танковая дивизия, насчитывавшая на 25 июня 26 Pz.Kpfw.II, 55 Pz.Kpfw.III, 13 Pz.Kpfw.IV и 9 командирских танков. Все танки, имевшиеся во всех четырех бронетанковых дивизиях в тот период, были так называемых «старых» типов: новых «троек» с 50-мм орудиями длиной 60 калибров и «четверок» с 75-мм пушками длиной 43 калибра на вооружении вышеперечисленных «панцерсоединений» пока не поступало.