Ошибка молодости
Шрифт:
Волна желания захлестнула ее. Нет, это не болезнь, с ужасом подумала Элис. Просто я хочу его, и никуда от этого не деться.
Моя сестра погибла, напомнила себе девушка. И ее ребенок тоже. Тони убил их. Желание немного отступило. К величайшему стыду Элис, оно исчезало куда медленнее, чем ей хотелось.
Антонио насмешливо улыбнулся, словно понимая, что творится сейчас в душе девушки.
— Так, значит, все по-прежнему, — с восхищением произнес он. — Ты заводишься с одного взгляда, с одного жеста — достаточно лишь дунуть на твою сверхчувствительную кожу. — Он окинул Элис томным
— Это уже оскорбление! — негодующе воскликнула Элис. — Да меня от тебя просто тошнит!
— Ты уверена?
Он обвел понимающим взглядом трепещущее тело девушки, и, к своему смятению, Элис ощутила, как по ее коже побежали мурашки, и вся потянулась к нему. Антонио ласкал ее взглядом, а ей чудилось магическое прикосновение его пальцев. Ей стало по-настоящему дурно — тело изнемогало от желания, разум приказывал устоять. Элис с трудом заставила себя выговорить:
— Да, я уверена.
— А по-моему, ты ни в чем не уверена. Тебя выдают твои огромные синие глазищи, — презрительно протянул Тони. — В них читается страх и мольба.
— Нет! — возмутилась Элис, отводя взгляд.
Тони усмехнулся.
— И твои губки так мило просят поцелуя. — Он дотронулся до ее слегка припухшей нижней губы, легко провел пальцем до уголка рта, и девушка с трудом сдержала стон. — И потом — твое дыхание.
— Мое… что? — выдохнула Элис. При виде ее ужаса и смятения Тони торжествующе улыбнулся.
— Оно прерывистое и учащенное, — заявил он. — У тебя поднялась температура или это из-за меня?
Тело опять предает меня, с раздражением подумала Элис. У него слишком долгая память. На мгновение она представила себе Тони в его великолепной смугло-золотистой наготе. Она была тогда так невинна и испытывала такую чистую радость! Отогнав воспоминания об их сладостной близости, Элис сделала попытку сосредоточиться.
— Это от злости! — выпалила она.
Антонио иронически поднял бровь:
— Ну уж нет.
— Не нет, а да, — буркнула Элис.
— В таком случае, я бы не советовал тебе сердиться слишком часто, — заявил Тони. — Гнев делает совершенно удивительные вещи с твоими прелестными грудками, и только святой сможет удержаться, чтобы их не потрогать. А ведь я, если ты помнишь, вовсе не святой.
Последнее замечание было совершенно излишним, мрачно подумала девушка, складывая руки на груди.
— А ты бы поменьше глазел на меня! — сердито сказала она. — Садись лучше в свою роскошную тачку и убирайся подобру-поздорову.
— Поверь мне, я бы с радостью это сделал, но не могу, — нарочито беспомощно развел руками Антонио. — Я слишком хорошо помню, как пылко ты отзывалась на мои ласки. Например, в тот день, когда у меня было свидание с Джесс, а потом я оставил ее у тетки. Мы с тобой тогда сидели в машине, а вокруг бушевала метель…
Элис сразу ощетинилась:
— Я просто замерзла, а ты сказал, что согреешь меня. Это ты начал приставать ко мне.
Губы Антонио снова изогнулись в легкой улыбке, и Элис беспомощно уставилась на них, вспомнив его первый осторожный поцелуй.
— А по-моему, ты хотела того же, что и я, — спокойно отозвался Тони.
— Я испугалась, — защищалась Элис. Его поцелуи были как чудесный сон. И она по наивности просила целовать ее снова и снова. Тони, разумеется, с готовностью откликнулся. А потом она уже сама не могла остановиться. — Мне хотелось, чтобы меня успокоили. Я боялась, что нас завалит снегом.
— Да ничего ты не боялась. Наоборот, ты на это надеялась, — безжалостно заявил Антонио.
— Только из-за того, что мне хотелось прогулять школу, — упрямилась Элис.
Тони расхохотался, блеснув ослепительными зубами. И сердце девушки екнуло, как тогда, в далекой юности. Она ведь была безнадежно влюблена в парня своей лучшей подруги. И тот первый поцелуй в машине — казалось, сбылась ее самая сокровенная мечта. После Теда Коннорса, своего вечного соперника, Антонио пользовался самым большим успехом у девушек. И если Тед был образцовым мальчиком, то в Антонио было что-то опасное, возбуждающее и притягательное. Любая мать мечтала бы о таком поклоннике для своей дочери, как Тед, Тони же она приберегла бы для себя.
— Не пытайся обмануть себя, — продолжал насмехаться Тони. — Ты была от меня без ума.
— Я действительно потеряла разум, — с горечью отозвалась девушка. — И не видела, как ты фальшив. Тебе удалось всех нас одурачить.
— Но теперь мне это, конечно же, не удастся? — Глаза Тони затуманились, и он провел кончиком пальца по обнаженной руке девушки. — У тебя сейчас вид настоящей грешницы-искусительницы.
Страх уже пересилил в душе Элис все остальные чувства. Она попятилась. Антонио не двинулся с места, но Элис видела, что он пожирает ее глазами. Сердце девушки бешено заколотилось.
— Не прикасайся ко мне! — прошептала она.
Тони схватил ее в объятия, и Элис затаила дыхание. Он решительно просунул руку под тенниску и сжал ее грудь.
— Не могу, — тихонько произнес Антонио. — Этого требуют моя душа и тело. Иначе я никогда не успокоюсь. Как ты не понимаешь? — И он прильнул губами к ее рту.
Элис больше не могла сопротивляться. Сгорая от стыда и гнева, она сжала губы, а он уже ласкал ее сосок, трепещущий и набухающий под его пальцами. Изголодавшееся по любви тело девушки отзывалось на это прикосновение мучительной болью. Она уже не помнила себя, ей хотелось, чтобы эта ласка никогда не кончалась. Элис застонала. Внезапно рука Тони скользнула на ее талию. Элис, всем своим существом жаждавшая продолжения, задохнулась от разочарования. Он вовсе не собирался идти дальше. Тони медленно поднял голову и пристально посмотрел в лицо девушки.
— Ты капитулируешь? — хрипло прошептал он.
— Я… — Элис отчаянно пыталась прийти в себя.
— Сдавайся, Элис! — негромко произнес Тони. — Ты же знаешь, как нам может быть хорошо. У тебя ведь никогда не было мужчины лучше меня?
Девушка встрепенулась, уловив вопросительные нотки в его голосе. Бросив на Антонио быстрый взгляд, она поняла, что он вовсе не так неуязвим, как кажется. Он прерывисто дышал, грудь вздымалась, глаза затуманились. Он по-настоящему желал ее. И добивался подтверждения, что он самый лучший любовник на земле. Что ж, это давало ей в руки оружие.