Ошибка невозможна
Шрифт:
– Нет, нет!
– закричал он, вскакивая с кресла.
– Вы ошиблись! Скажите, что вы ошиблись...
Он дрожал, синева глаз померкла. Ассистент кинулся к сифону с водой.
Решетов вскинул голову от удивления. Оно было вызвано не самими словами - он ожидал чего-нибудь подобного, - а тем, как они были сказаны. В них слышалась неподдельная боль.
– Успокойся, мой мальчик, - Решетов ласково взял его за локоть.
– У тебя великолепный
Он ногтем подчеркнул красные значки на листке. Юноша послушно проследил взглядом. Да, великолепные способности, отличные профессии, спору нет.
– Но я не хочу их!
– вырвалось у него.
– Я хочу своего!
Лицо Решетова сделалось строгим.
– Ты пришел сюда сам. Чтобы узнать правду о себе, не так ли?
– Да, я верю науке! Но себе я тоже верю!
– Я тоже верю науке, мой мальчик. И потому не советую пренебрегать ее рекомендациями. Конечно, никто не неволит тебя. Но вспомни: свобода есть осознанная необходимость. Вот мы и помогаем тебе, другим, а если эксперимент удастся - всем найти себя и свое место в мире. Никто не может быть талантлив во всем, увы, это исключено природой. Но у каждого человека - повторяю, у каждого!
– обязательно есть две-три творческие способности к чему-либо выше средних. Каждый талантлив по-своему, понимаешь?
– К чему все это?
– тихонько сказал юноша.
– А к тому, что все это было известно давно. Но каким именно талантом обладает тот или иной человек, наверняка сказать никто не мог. И юность вслепую искала свое призвание. Ей помогали учителя, но тоже вслепую! Иногда человек находил свое, а иногда нет - даже при самых благоприятных условиях. И становился неудачником. И не было ему счастья, и он не мог понять почему. Счастливый человек не бывает злым, а такие люди очень часто становились циниками, подлецами, пьяницами и делали несчастными других. То, что мы делаем сейчас, это выстрадано, пойми. Если этот эксперимент кончится хорошо, каждый человек по достижении зрелости будет узнавать от нас, в чем его призвание. И он уже будет застрахован от всех этих мук прошлого - разве это не великолепно? Ты участвуешь в великом опыте, который должен резко увеличить меру счастья людей, отнесись к нему со всей ответственностью.
– Знаю!
– юноша отстранился.
– Знаю, на что и ради чего шел!
Теперь его глаза были сухи. Он стоял лицом к окну, и в его глазах плыли крохотные
– Да, - устало сказал Решетов. Его обволакивающий голос опытного психолога зазвучал глухо.
– Да, ты можешь стать поэтом. Ценой неимоверного труда, самовоспитания ты можешь стать... средним поэтом. Хорошим никогда! По крайней мере до тех пор, пока мы не научимся перестраивать аппарат наследственности в соответствии с мечтами и пожеланиями каждого. Но это будет не скоро.
Юноша взял со стола свою карточку. Покрутил ее в руках, потом смял и швырнул в окно. Листок упрямо распрямился, ток воздуха подхватил его и понес в сияющую синеву.
– А все-таки я буду хорошим поэтом!
– крикнул юноша, исчезая за дверью.
– Дубликат будет ждать тебя здесь!
– прокричал ему вслед Решетов.
И комнату наполнила тишина, бело-голубая тишина неба.
– Иногда мне кажется, что это слишком жестоко - лишать юность уверенности в том, что она может все, - сказал ассистент, не глядя на Решетова.
– Любая операция причиняет боль, - отозвался доктор, в задумчивости расхаживая по комнате.
– Но ведь она быстротечна, эта боль. Зато спасительна: она ограждает от худших бед - от разочарования, от неверия в себя. Нет, мы поступаем гуманно, очень гуманно.
– А некоторые все же кричат вот так... Они надеются, что мы ошиблись.
– Ошибка невозможна, ошибка невозможна, - повторил несколько раз доктор.
Но думал он о другом. Не о Югове. Он думал о тех, кто безоглядно доверяет им, настолько доверяет, что уж не терзает себя никакими сомнениями, а берет призвание готовеньким, невыстраданным и уходит отсюда, насвистывая, самоуверенным шагом, словно по разостланному ковру, навстречу предопределенному будущему. Маршрут указан, и человек, быть может, еще не успев почувствовать любви, уже вступает в брак с профессией. А ведь талант еще не все, ох, далеко не все, мало его найти, надо его и воспитать. Уж не дарим ли мы им вместе с карточкой иллюзию легкости? Иллюзию, что и впредь от них не потребуется усилий, раз бремя ответственности за их судьбу принял на себя кто-то другой.
"Ладно, опыт только начат, будущее покажет", - наконец успокоил себя доктор фразой, которой все сомневающиеся успокаивали себя испокон века.
– Следующий, - крикнул он.