Ошибка одинокого бизона(сб.)
Шрифт:
Тогда я высказал вслух то, о чем все время думал:
— Один раз я заманил бизонов, но, быть может, больше мне никогда не удастся зазвать стадо. Я боюсь еще раз испробовать свои силы.
— Не будь трусливым, — сказал мне Не Бегун. — Конечно, ты научился зазывать бизонов, и неудачи быть не может. Два месяца мы с тобой не виделись; расскажи мне, что случилось за это время.
Когда я окончил свой рассказ, нас позвали в вигвам Одинокого Ходока, где мы застали вождя плоскоголовых и старшин обоих племен. Снова пришлось мне рассказывать о том, как верхом на лошади я заманил бизонов. Все слушали внимательно; трубка, переходившая
Рассказав, как бизоны последовали за мной к древней ловушке кроу, я заметил, что слушатели недоверчиво относятся к моим словам. Раздосадованный, я крикнул:
— Дайте мне возможность еще раз заманить стадо, и тогда вы узнаете, что я открыл тайну!
— Будь по-твоему, сын мой! — отозвался Одинокий Ходок. — Две ночи мы будем отдыхать здесь, потом переселимся к древней ловушке, починим изгородь, и ты заманишь для нас стадо.
Вернувшись в свой вигвам, я долго не мог заснуть. Мне было страшно; я жалел о том, что вождь принял мое предложение. Что, если постигнет меня неудача? Я знал, что не найду покоя, если не удастся мне заманить бизонов в ловушку.
В течение следующего дня между плоскоголовыми и пикуни шла оживленная меновая торговля. Потом охотники из племени плоскоголовых переправились на другой берег реки и убили много бизонов, а вечером оба племени пировали. Меня и Не Бегуна приглашали то в один, то в другой вигвам, и я должен был снова и снова рассказывать о своем подвиге. Но говорил я мало и без всякого воодушевления. Тревожно было у меня на душе. Хотелось остаться одному, сосредоточиться и молиться.
Утром мы снялись с лагеря и отправились в путь. Ехали мы по южному берегу реки и, доехав до ловушки, расположились станом как раз против нее. Вожди обоих племен отдали приказ, чтобы никто, кроме караульных, не смел переправляться на другой берег. И все лошади паслись на южном берегу.
По примеру Маленькой Выдры и других зазывателей я раскинул свой вигвам в стороне от большого лагеря. Вместе с, караульными я переправился через реку, поднялся на скалу и увидел стадо бизонов, которые паслись неподалеку от ложбины.
— Следите за бизонами и известите меня, когда они приблизятся к каменным грядам, — сказал я караульным. — Сегодня я начну поститься.
Я чувствовал смущение. Казалось мне — я был еще слишком молод, чтобы отдавать приказания.
Асанаки по-прежнему жила в нашем вигваме. Когда пришли пикуни, она отыскала двух своих дальних родственников, но предпочла остаться с нами, а мы были обрадованы ее решением. Но сейчас мне пришлось отослать ее и Питаки в вигвам Не Бегуна, так как с этого дня начался для меня пост. Сюйяки выкрасила себе лицо и руки черной краской и осталась со мной в вигваме. Вместе мы пели Песню древнего бизона и другие священные песни…
Настал третий день поста. Вечером вернулась Сюйяки, ходившая к реке, и сказала, что старая ловушка уже исправлена. Сюйяки встретила мою сестру, которая знаками сообщила ей, что воины построили высокую прочную изгородь.
— Боюсь, что напрасно они работали, — сказал я. — Вряд ли удастся мне заманить бизонов в пропасть.
— Как не стыдно тебе говорить такие слова! — прикрикнула на меня старуха. — Вспомни два прошедших месяца. Разве ты не видишь, что боги тебе покровительствуют? Конечно, ты заманишь стадо в ловушку. Споем-ка еще разок Песню древнего бизона.
Ее слова меня подбодрили. Мы спели Песню бизона и Песню
Настал четвертый, и последний, день поста. На рассвете подбежал к моему вигваму караульный и сказал, что большое стадо бизонов показалось по ту сторону ложбины, как раз против каменных гряд. Я послал караульного к Не Бегуну с просьбой привести мне маленького гнедого жеребца. Когда его привели, я взял шкуру бизона и хлыст, а затем вскочил на лошадь. Переправившись через реку, я поднялся на скалу и увидел очень большое стадо, двигавшееся по направлению к ложбине. Я сказал четырем караульным:
— Пусть один из вас переправится на другой берег и позовет людей. А вы трое останьтесь здесь и предупредите загонщиков, чтобы они шли медленно и не показывались стаду.
Ведя лошадь за уздечку, я отошел в сторону и уселся на землю. Я не спускал глаз с бизонов и молился. Вскоре услышал я тихие шаги людей, пробиравшихся вдоль каменных гряд, но я на них не смотрел. Подошел Не Бегун и сел подле меня. Когда он заговорил, голос его дрожал, и я заметил, что руки его трясутся, словно от холода. Я тоже весь дрожал.
— О, сын мой, — сказал он, — я так боюсь за тебя, что у меня даже в глазах темнеет. Неужели постигнет тебя неудача? Нет, во что бы то ни стало ты должен заманить стадо в ловушку!
— Молись за меня! — ответил я. — О, как мне страшно идти туда! Но я должен и я иду!
С этими словами я встал, вскочил на лошадь и, проехав между каменных гряд, спустился в ложбину. Выехав на равнину, я остановил лошадь у подножия холма, заслонявшего от меня стадо, и оглянулся. Загонщики шли вдоль каменных гряд, и я подождал, пока все они не заняли своих мест… Тогда я выехал на холм. Стадо увидело меня, и в эту минуту я снова обрел уверенность в своих силах.
Когда первая самка повернула голову и уставилась на меня, я припал к шее лошади. Длинная шкура закрывала и меня и мою лошадь, и для животных, смотревших на меня издали, я был бизоном — быть может, несколько странным, но все-таки бизоном. Я не дал им присмотреться внимательнее. Повернув лошадь, я пощекотал ее хлыстиком между задних ног, а когда она начала брыкаться, поскакал к каменным грядам. Стадо тотчас же последовало за мной.
Прислушиваясь к оглушительному топоту копыт за спиной, я мчался все быстрее и быстрее, пересек ложбину и выехал к каменным грядам. Стадо меня нагоняло. Тогда я повернул на восток и, проехав между нагроможденных камней, скрылся за восточной грядой. О, как я был счастлив, когда, оглянувшись, увидел, что бизоны мчатся прямо к пропасти! Из-за гряд выскакивали загонщики; они кричали, размахивали плащами, заставляя животных ускорить бег. Гремели копыта, облако пыли вилось над стадом. Срываясь со скалы, бизоны лавиной катились в пропасть. Когда последняя старая самка рухнула вниз, загонщики по тропинке сбежали к ловушке.
Я остался один между каменных гряд. Подъехав к краю пропасти, я сошел с лошади, опустился на землю и посмотрел вниз. Гигантские туши громоздились одна на другой, воины добивали искалеченных животных.
Когда был убит последний бизон, женщины тоже вошли за ограждение и вместе с мужчинами начали сдирать шкуры с животных и рассекать туши. Целый день кипела работа. Долго сидел я на вершине скалы, потом спустился к ловушке. Мужчины и женщины приветствовали меня громкими возгласами:
— Апок! Апок! Вот идет Апок, Дарующий Изобилие!