Ошибка Одинокого Бизона

Шульц Джеймс Уиллард

— Зачем ты это делаешь? — воскликнула мать. — Ты не пойдешь в бой вместе с воинами.

— Почему? У меня есть тайный помощник, — возразил я.

— Да, он пойдет с нами. Жена, не бойся! Радуйся, что твой сын хочет за тебя сражаться, — сказал отец.

И мать умолкла.

Пригнали лошадей. Белый Волк дал нам двух прекрасных коней, и не успели мы их взнуздать, как прискакали воины из главного лагеря. Топот копыт напоминал раскаты грома.

Громко приветствовали они моего отца, со всех сторон раздавались крики: «Ок-йи Ни-таи Стум-ик!» Все улыбались,

все были рады его видеть. А он видел их радость, и лицо его осветилось улыбкой, когда он отвечал на приветствия: «Ок-йи, братья!»

С отрядом старшин приехал и Одинокий Ходок. Обняв моего отца, он сказал:

— Я рад, что ты сегодня с нами. Расскажи нам о кроу. Где они? Много ли их?

— Мы жили в их лагере, у поворота реки Ракушки, — ответил отец. — Вчера их разведчики наткнулись на лагерь Коротких Шкур, но главного лагеря они не видели. Сегодня все племя кроу придет сюда, чтобы стереть с лица земли эти восемьдесят вигвамов. Скоро будут они здесь.

— Добрые вести! Добрые вести, дети мои! — воскликнул Одинокий Ходок. — А теперь посоветуемся, как нам получше их встретить. Одинокий Бизон, что ты скажешь?

Снова, как и в былые времена, обратился он за советом к моему отцу, первому воину нашего племени. И все, затаив дыхание, ждали, что скажет отец.

Зорко окинул он взглядом долину реки и твердо сказал:

— Пусть не знают враги, что нас много и мы их ждем. Пусть наши старики сидят у входа в вигвамы. Женщины будут, как ни в чем не бывало, дубить кожу и присматривать за детьми. Мальчики отведут лошадей в дальний конец лагеря. Мы, воины, разобьемся на два отряда: один отряд спрячется в лесу, на берегу реки Ракушки, другой — в зарослях у речонки Между Ивами. Я уверен, что враги спустятся в долину между этими реками и поскачут прямо к лагерю, так как не ждут они засады. И когда они проедут мимо нас, мы нападем на них с тыла.

— А что, если они не спустятся в долину и подъедут к лагерю с другой стороны? — спросил Одинокий Ходок.

— Мы выслали караульных. Они нас известят, какой путь избрали кроу, — возразил Белый Волк.

И все старшины признали план моего отца удачным.

Стариков усадили у входа в вигвамы, женщинам приказали заниматься обычной работой. Так как в маленький лагерь Коротких Шкур пришли все женщины и дети из главного лагеря, то им велели спрятаться в вигвамы: слишком густо населенный лагерь мог возбудить подозрения у кроу. Стариков из главного лагеря заставили изображать воинов нашего клана. Они сидели отдельными группами между вигвамами, делая вид, будто беседуют и курят, но оружие находилось у них под рукой, и почти у каждого старика хватило бы силы натянуть лук.

Закончены были все приготовления, и мы с нетерпением ждали кроу. Но ждать нам пришлось долго. Солнце высоко стояло на небе, когда с холма спустился караульный и объявил о приближении кроу. Направлялись они к долине между двумя реками, а далеко позади ехали женщины на лошадях, впряженных в травуа. На этих травуа думали они увезти домой добычу из нашего лагеря. Это известие нас развеселило. По-видимому, кроу не сомневались в победе.

— Займем поскорее наши места! — крикнул один из воинов.

— Нет, еще рано, — возразил отец. — Подождем, когда они спустятся в долину.

Вскоре прибежал второй караульный и возвестил, что кроу спускаются с холмов в долину.

Одинокий Ходок вопросительно посмотрел на отца,

— Не пора ли нам спрятаться? — сказал он.

— Да, пора! — отозвался отец.

Он повел отряд воинов к зарослям, окаймлявшим речонку, а Одинокий Ходок со своим отрядом спрятался в лесу. Мы притаились в кустах и не смели пошевельнуться. Отец должен был дать сигнал к наступлению и повести свой отряд в бой»

Сын мой, я невольно залюбовался этими кроу, рысью спускавшимися с холмов в долину. Пышные боевые наряды отливали всеми цветами радуги. Длинные хвосты их головных уборов из орлиных перьев развевались по ветру. Каждый воин держал в левой руке щит, окаймленный перьями. Даже лошадей они покрыли краской и разукрасили орлиными перьями, выкрашенными в желтый, красный, синий и зеленый цвет. И было их много — больше тысячи человек, и каждый держал наготове лук или ружье, Я боялся их! Казалось мне, нам не удастся остановить эту лавину людей.

Ехали они молча, но когда старики, женщины и дети, завидев их, разбежались с воплями в разные стороны, они запели боевую песню, и голоса их звучали как раскаты грома.

Лошадь моя стояла в кустах рядом с лошадью отца.

Он, вытянув шею, следил за приближающимися врагами и удерживал воинов, готовых броситься в атаку. Знаками он говорил им: «Рано! Еще рано!» Мы должны были выскочить из засады, когда враги проедут мимо нас.

Мы ждали, посматривая то на отца, то на кроу, скакавших между рекой и речонкой. Были они еще далеко от нас, когда непредвиденный случай разрушил хитро задуманный план моего отца.

Слева от меня сидел на большом вороном жеребце воин Красное Перо. Жеребец этот был выдрессирован для скачек; горячий и порывистый, он на скачках всегда приходил первым. И сейчас, заслышав топот копыт и возгласы кроу, решил он, по-видимому, что начались скачки. Он кружился на месте, выгибал шею, мотал головой, а Красное Перо напрягал все силы, чтобы его сдержать. Но лошадь оказалась сильнее всадника. Она поднялась на дыбы, рванулась вперед и, выскочив из зарослей, понеслась навстречу врагам. Красному Перу грозила смерть. Мы должны были спешить ему на помощь.

Когда раздался боевой клич отца, мы выехали из зарослей, хотя кроу находились слишком далеко, чтобы стрелы наши могли долететь до них.

Завидев нас, враги еще громче запели и стали хлестать коней. Вот тогда-то из леса выехал Одинокий Ходок со своими воинами. Этого кроу не ждали. Они поняли, что разведчики их ошиблись и сражаться им предстоит не с одним кланом, а со всеми пикуни. Они попали бы в западню, если бы не вырвалась из зарослей лошадь. И кроу обратились в бегство. Старшины, воины, юноши — все повернули своих коней и поскакали в ту сторону, откуда приехали. А мы гнались за ними.