Ошибка олигарха
Шрифт:
Он вылез из машины, поднял голову и задумчиво поглядел на звезды. Как это нас учили по философии, вспомнил он. Кажется, Кант говорил, что более всего его поражают в жизни две вещи. «Нравственный императив внутри нас и звездное небо над нами». Звездное небо будет таким еще миллионы лет, а нравственный императив в нем сегодня уничтожен. Раз и навсегда. Они не должны были так поступать с Инной. Они не имели права так поступать. Но они так поступили. И этот мерзавец бил девушку, измывался над ней, требовал сексуальных услуг. Нет, такой не имеет права жить на этой земле. Просто не имеет права. И
Ринат обошел машину. Затем достал носовой платок. Открыл бензобак, пытаясь просунуть туда кончик платка. Затем передумал. Достал веревку, которой были связаны ноги Инны. Засунул один конец в бензобак, смочил его бензином, вытащил веревку. Капли бензина стекали по ней. Затем сунул сухой конец веревки в бензобак, а другой вывел к земле. Снова подошел к автомобилю. Лежавший там тяжелораненый пошевелился.
– Умри, – сказал с ненавистью Ринат.
Он достал зажигалку и щелкнул ею, поджигая веревку. Затем схватил лежавший на земле «дипломат» и побежал в сторону «Мерседеса», стоявшего за углом. Он еще не успел добежать до здания школы, когда прогремел мощный взрыв. Ринат обернулся. Автомобиль горел так, словно его подожгли со всех сторон. Шарипов несколько секунд смотрел на это страшное зрелище. Затем завернул за угол и увидел подъезжающий «Мерседес». Ринат быстро уселся на заднее сиденье.
– Что там случилось? – спросил сотрудник службы безопасности, сидевший за рулем. – Я слышал сильный взрыв.
– Ничего, – ответил Ринат, – я ничего не слышал. Тебе показалось.
– А почему в салоне пахнет бензином? – не унимался непонятливый парень. – У вас руки пахнут бензином?
– Нет, – ответил Ринат, глядя на свои руки. – У меня руки пахнут не бензином. Они пахнут смертью. Поворачивай быстрее, я еду домой.
Глава 14
Сидевший за рулем парень всю дорогу сосредоточенно пыхтел, но не посмел задать ни одного вопроса. Он услышал взрыв и увидел марево. Поверить, что «Хонда» взорвалась сама по себе, было сложно. Он понял, что там произошло нечто настолько страшное, что об этом лучше не спрашивать. Когда они уже подъезжали к дому, Ринат позвонил одному из уехавших охранников и спросил:
– Вы уже приехали в больницу?
– Да. Но нас не отпускают, ждут сотрудника милиции. Говорят, что у них такое распоряжение. Если доставлен человек с пулевым ранением…
– Это я понял. Что с Талгатом?
– Пока не знаем. Мы его только недавно сдали. Его повезли сразу в операционную. Мы сидим в приемной и ждем. Как только что-нибудь узнаем, мы вам сразу перезвоним.
– Хорошо. И скажите, что вы просто подобрали Талгата. Вы не знаете, кто он, откуда и кто стрелял.
– Мы все скажем, не беспокойтесь, Ринат Равильевич.
Он хотел спрятать телефон в карман, когда раздался звонок. Это была Тамара. Он совсем забыл о своих сотрудниках. Они все еще находились в «Асторе».
– Я все знаю, – заявила Тамара. – Ваш водитель позвонил нам и все рассказал. Вы спасли Инну, это очень здорово. Жалко, что убили Талгата.
– Его не убили. Он ранен и сейчас в больнице.
– Значит, будет долго жить. Я вам нужна?
– Нет. Спасибо всем. И поблагодарите от моего имени Надежду Анатольевну. Эта ночь была беспокойной. Пусть завтра все не выходят на работу.
– Так нельзя, – сказала Тамара. – Завтра днем, или, вернее, уже сегодня, мы с вами вылетаем в Киев. Слава богу, все обошлось и вы можете улететь.
– Нет, – ответил Ринат, – я никуда не лечу. Позвони в Киев и сообщи, что я прилечу к ним через два дня.
– Но они подготовили все документы, – напомнила Тамара, – вы должны туда полететь.
– Я никому и ничего не должен, – ответил Шарипов. – Позвони и Киев и отмени встречу. Ничего не случится, если я полечу туда через два дня.
– Простите меня, Ринат Равильевич, – решила возразить Тамара, – но это акции. Любые слухи на бирже вызывают колебания цен. Вы должны меня понять. Если мы не полетим в Киев, если вы сегодня не подпишете необходимые документы, акции могут существенно упасть в цене. Инвесторы решат, что вы сознательно уклоняетесь от этой сделки.
– Даже если я разорюсь, то и тогда никуда не полечу, – устало произнес Ринат. – Ты позвонишь и скажешь, что я буду только через два дня. И меня не интересует, что они об этом подумают или скажут. И все инвесторы в мире, и все акционеры меня тоже не волнуют. Больше мне не звони. Я буду отдыхать. А ты реши все вопросы с Киевом. До свидания.
Она хотела еще что-то сказать, но Ринат отключил телефон.
«Мерседес» въехал во двор Шарипова. Ринат взглянул на часы. Алиби у него, конечно, не будет. Дежурный консьерж и охранник, работающий в доме, подтвердят, что Шарипов приехал домой под утро. Ну и черт с ним. Никто не видел и не знает, что именно он сделал. Никто и не узнает. Он вспомнил лицо Инны и сжал кулаки. Если бы нужно было сжечь этого мерзавца еще раз, он бы не колеблясь это сделал.
– Машину отгони на стоянку и помой, – приказал он охраннику, который сидел за рулем. – Чтобы на ней не было никаких пятен или остатков земли.
– Может, я поднимусь вместе с вами? – предложил охранник. Ему было лет двадцать пять, он был самым молодым среди тех, кто работал в службе безопасности «Астора».
– Нет, – ответил Ринат, – не нужно. У нас в доме везде установлены камеры. Там мне ничто не угрожает.
Он вышел из автомобиля, сильно хлопнув дверцей. Сидевший за рулем охранник проводил его испуганным взглядом. Ринат подумал, что теперь слухи о том, что именно он сделал, все равно не удастся пресечь. Там было слишком много людей. Даже если Иосиф Борисович сумеет доказать, что Ринат всю ночь был в своей квартире, то и тогда сами охранники будут шепотом рассказывать о том, что произошло на заброшенном пустыре позади старой школы.
«Ну и пусть, – упрямо подумал Ринат, – чтобы скрыть свою собственную гибель, мой дядя не пожалел собственной жены и ее малолетнего сына, устроив им взрыв в вертолете, в котором они летели. А я, видимо, ничем от него не отличаюсь. Хотя нет, все-таки отличаюсь. Я не убивал невиновного человека. Я сжег мерзавца, который посмел избить мою невесту. Какой я был недальновидный кретин. Нужно было давно сделать предложение Инне и заставить ее переехать в мою квартиру. Теперь я никуда ее не отпущу. Пусть все время живет со мной. Только так. Иначе я опять могу ее потерять».