Ошибка природы
Шрифт:
— В ванную, — пожала я плечами. — Труп все еще там.
— Так ты что, не шутила?
— Я похожа на кретинку?
— Да уж…
Лариков прошел в ванную и опустился на корточки, внимательно рассматривая нашего «купальщика».
— А милицию вызвали? — спросил он.
— Пока нет. Людмила боится, что в убийстве обвинят ее.
— Правильно боится, — безжалостно подтвердил ее опасения мой босс. — Лично у меня сразу возникают такие подозрения. А у них эти подозрения станут настойчивыми до маниакальности…
— Но ведь ее посадят, и мы лишимся ценного свидетеля, — возмутилась я.
— Попробую уговорить их повременить с приговором, — вздохнул Лариков. — Хотя ничего утешительного сказать ей не могу. Вполне закономерно обвинить ее в убийстве, поскольку…
— Есть еще двое, которых точно так же можно в этом обвинить, — мрачно сообщила я. — А Людмила, к слову сказать, вообще этой ночью отсутствовала. Была в Покровске.
— Кстати, кто этот человек?
Он встал в полный рост и задумчиво рассматривал лицо покойника.
— Никто сей тайны не открыл, увы, — развела я руками. — Более того, вся собравшаяся тут компания уверяет, что личность убиенного им неизвестна. Я могу только заключить из собственных наблюдений, что человек этот относится к «новым русским», то есть к «новым восточным». Судя по его крупному носу и длинным ресницам, а также по темному оттенку кожи.
— Значит, кто-то должен был видеть его машину, — хмуро кивнул Лариков. — «Новые русские» без машины даже в туалет не ходят.
— А если он прибыл сюда ночью?
— Зачем?
— Господи, Андрей! — возмутилась я. — Ну откуда мне знать, зачем он сюда притащился? Я пока вообще ничего не понимаю в этой истории…
— Ладно. Делаем так. Я все-таки вызываю ментуру, а ты едешь домой и ждешь меня. Может быть, когда нам удастся выяснить что-то о времени его гибели, мы сможем действовать уже более целенаправленно.
Я была благодарна ему за то, что он без лишних слов понял, что я уже немного устала созерцать этот труп.
Сколько ни работаю, а к этому зрелищу привыкнуть трудно.
Оставив Нещадовых на попечение Ларикова, я удалилась. Может, не слишком-то вежливо, но находиться в этой квартире я уже больше не могла. Моему мозгу необходим был свежий воздух, ибо от утренних потрясений он скорее напоминал «туманность Андромеды», нежели рабочий орган моей головы.
Во дворе было пустынно — только голоса с набережной доносились сюда, приглушаясь.
Я обошла весь двор в поисках хотя бы одного живого лица, но тщетно!
Казалось, жизнь тут вымерла. Впрочем, рабочий день кончился, все ушли — еще одна незадача!
Впрочем, очень скоро подъехала «ментовская» машина, и высунувшийся оттуда круглолицый опер спросил меня:
— Девочка, это дом семь?
Я кивнула.
Менты выскочили из машины и рванули в нещадовский подъезд, громко цокая ботинками.
Шофер остался, заинтересованно рассматривая меня. Он даже дерзко подмигнул, на что я решила не обращать внимания. Пусть себе… Общаться мне с ними не хотелось — на это у нас есть сэр Лариков, а у меня дела поважнее.
Я вышла на набережную и поплелась к троллейбусной остановке.
История совсем мне не нравилась. Сестрицу нещадовскую, конечно, было жалко, но влипать из-за нее в неприятности совсем не хотелось.
Кроме того, меня не оставляла мысль, что Люсенька пытается что-то скрыть. Но вот что?
Сам факт присутствия в ее затхлой квартирке этого «нувориша» был странным и пока необъяснимым. С чего бы ему выползать из своего «джакузи» и отправляться в старую обшарпанную ванну без крайней на то нужды?
Итак, я дождалась троллейбуса и, все еще чувствуя себя немного разбитой от утренних впечатлений, поехала вовсе не домой. Поскольку был еще один человек, который совсем неплохо знал Нещадовых и мог просветить меня насчет Людмилы.
Владик Мещерский.
Именно к нему я и направлялась сейчас, наблюдая сквозь запотевшее стекло, как старые дома сменяются красивыми особняками, в одном из которых и проживал Владик собственной персоной. Вместе со своим супер-пупер-папочкой.
Хорошо, что за время моего пристального наблюдения за жизнью юного Мещерского я успела его довольно неплохо изучить.
Доехав до конечной, вышла и осмотрелась.
Дом белел недалеко от остановки — украшенный, как водится, спутниковыми антеннами и прочими мульками.
Двери надеждо защищал домофон. «Да уж, к Мещерским вот никто не подкинет подарочек в виде трупа, — усмехнулась я. — Странно, как это Нещадов с его пролетарским самосознанием выносит рядом с собой этого «новорусского» барчука?»
Я выбрала симпатичную лавку, откуда видела все, но не слишком-то видели меня — опять же благодаря своей подлой деятельности, я уже совсем неплохо знакома была с окрестностями. И стала ждать, когда наш замечательный юноша появится в конце улицы, возвращаясь из своего колледжа.
Было ужасно холодно. Вы, кстати, не обращали внимания на то, что зима наступает внезапно?
Даже никогда не успеваешь к ней толком подготовиться!
Я начинала замерзать. Поэтому вылезла из своего укрытия и стала разгуливать вокруг дома, топая замерзшими ногами, чтобы снова ощущать их.
Владик все не появлялся, хотя, по моим подсчетам, он явно задерживался.
Я посмотрела на часы. Если Лариков начнет мне сейчас звонить, ничего хорошего из этого не выйдет.