Ошибка сказочника
Шрифт:
«Неужели, всё так просто? – думала она. – Просто поверить?»
– Просто поверить? – Шмидт проговорил вслух мысли Маргариты.
– Поверить совсем не просто, – возразил Бессмертный. – Было бы просто, любой бы сумел.
Шмидт опять замолчал, смотря на Бессмертного и что-то решая про себя. Молчал и Бессмертный.
– Значит, в шесть? – опять спросил Шмидт.
Бессмертный кивнул.
– По вашим часам?
Бессмертный опять кивнул.
– Позвольте мне… – Шмидт взял Бессмертного за запястье, повернул часами к себе. Сравнил со своими часами, кивнул и отпустил. – Это так, чтобы не перепутать.
Шмидт встал.
– Мы обсудим ваше предложение, – сообщил он Бессмертному.
* * *
– Леонтий Васильевич, что это было? – Маргарита задала коронный вопрос последних дней.
Они стояли в кабинете Шмидта. Шмидт курил, устало глядя в окно на темную осеннюю ночь. Понятно, что это было, но как же не хочется объяснять сейчас бестолковой молодёжи, которая будет цепляться и сопротивляться до последнего.
– Когда исключаются все возможности кроме одной, эта последняя, сколь ни кажется невероятной, и есть неоспоримый факт, – пробормотал Шмидт между двумя затяжками. Он не особо верил, что ребята смогут опознать цитату и свести всё к шутке.
Так и есть! Маргарита предсказуемо вскипела.
– Вы серьёзно? Это, по-вашему, Кощей Бессмертный?!
– Хочешь сама шмальнуть в него? – предложил Шмидт. – Ещё разок, для верности?
Маргарита подавилась словом. Никита угрюмо вертел в руках пистолет.
Шмидт выкинул окурок в окно, сел за стол, подвинул к себе папку.
– Либо мы приведем наши представления в соответствие с реальностью, либо реальность даст нам по башке, – бормотал он, вынимая снимки страниц таинственной книги. – Не хотелось бы, чтобы эта реальность приобрела вид и формы Бессмертного.
Шмидт разложил листы на столе. Пододвинул к себе ближайший, надел очки и склонился над ним, напряжённо вглядываясь и пытаясь поймать знакомые очертания.
Он ждал чего-то подобного и даже не особо удивился, когда сквозь непонятный каллиграфический текст начали проступать буквы русского алфавита, складываться в читаемые слова, а слова в предложения. На некоторых листах Шмидт разглядел вместо текста иллюстрации. Одна из них привлекла его внимание; он схватил листок, всмотрелся повнимательней. Вот оно, то, о чём говорил Бессмертный – разгадка сложнейшей формулы. Только бы не потерять сейчас опять, только бы не потерять!
– Подойдите сюда, – велел Шмидт тихим напряжённым голосом.
Никита с Маргаритой встали у Шмидта за плечами, наклонились, всматриваясь в страницу, которую он держал, чуть приподняв над столом. Прошло три секунды… четыре… пять… Сквозь арабскую вязь на странице проявлялся рисунок… Бессмертный в кресле перед камином… волк, лежащий у ног… красавица блондинка за спинкой кресла…
У Никиты брови поползли вверх. Маргарита ахнула.
– Это же… Это же…
– Это же он, чтоб меня! – Никита схватил листок, потом другой, вчитался с середины текста. – «Волки Бессмертного перекрыли Старую Гать, и сотня царевича угодила в засаду. Вместо скрытного обходного рейда по южной Долине ударному отряду царевича пришлось отступать, теряя людей, коней и снаряжение. Первая попытка Марьи Моревны перенести войну на территорию брата закончилась неудачей…»
– «Ядвига ощутила лёгкое беспокойство, – затараторила Маргарита со своего листа, перебивая напарника. – К ней постоянно приходили незнакомые люди, не желавшие даже называть себя. Но обычно они шли сразу к домику, а не застревали в лесу, разглядывая невесть что. Может, он уже побывал в домике, и, не найдя её, вышел сюда подождать?» – Маргарита запнулась, растерянно бегая глазами по странице. – Леонтий Васильевич, что это?!
– Это то, что он дал пацану, – сказал Шмидт, не отрываясь от своих листов. – Открыл перед ним карту, а потом и сам мир. И пацан сиганул. Я бы не стал его за это корить.
– Чёрт знает что! – пробормотал Никита. – Какой-то Твин Пикс у нас тут…
– Нет-нет-нет, Савостьянов, – чуть ли не с наслаждением протянул Шмидт, снимая очки и потягиваясь. – Всё гораздо интереснее. Придётся нам довериться Бессмертному и положиться на удачу. В худшем случае, как он и сказал, мы ничего не потеряем. В лучшем – перед нами откроются такие возможности…
– Какие возможности?! Вы о чём вообще?! – Маргарита до последнего отказывалась понимать. Она просто не могла себя заставить признать то, во что на самом деле уже поверила.
Шмидт не счел нужным отвечать. Он собрал листы в папку, запер в сейфе, и повернулся к стажёрам с деловитым видом.
– Так, слушайте. Обо всём, что только что произошло, должны знать только мы трое и Бессмертный. Пока придержим всё при себе. Пока не вернём мальчишку. А сейчас давайте перекусим, выпьем кофе покрепче и выдвигаемся.
– Постойте, подождите! – Маргарита метнула отчаянный взгляд со Шмидта на Никиту, набрала воздух в грудь. – Допустим, всё это чёртова правда, допустим, у нас в кутузке и впрямь сидит этот проклятый Кощей – чёрт его знает, как такое возможно! – она сорвалась в крик. – Ладно, ладно, я почти поверила. Но если это и впрямь правда, и у нас в руках Бессмертный, неужели мы выпустим его… куда-то там?
– Ещё чего! – Шмидт, кажется, даже возмутился. – Чтобы я выпустил его, так и не поняв, что за тип? Он останется здесь. На обмен пойдёт один из вас.
Глава 8
Другой Волхов
Алексей Иванович обещал, что его встретят на той стороне. Объяснил, кто встретит, что делать и чего ждать. И встретить-то его встретили, но не те, о ком говорил Алексей Иванович. Всё пошло не по плану с самого начала.
Когда Костя, оттолкнувшись от борта и держась рукой за цепь, прыгнул в колодец, он не почувствовал воду. Стремительный и короткий спуск напоминал болтанку в аэродинамической трубе, куда его в прошлом году водил папа. Три-четыре секунды воздушный поток надувал одежду и щёки, сорвал бейсболку и, покрутив, выбросил в прозрачную водную глубину.
Алексей Иванович (Костя всё никак не мог привыкнуть называть его Кощеем, даже про себя) наказывал ему в этот момент задержать дыхание и выплывать наверх. Там не слишком глубоко, говорил он, выплыть можно будет быстро, если не паниковать.
Так и есть, до поверхности не больше трёх-четырёх метров, и сквозь прозрачную толщу воды Костя отлично видел солнечный свет. Оттолкнувшись ногами и энергично работая руками, он начал всплывать. Он хорошо плавал для своих лет, но до сих пор ему ещё не приходилось бывать в воде одетым, обутым и с тяжёлым рюкзаком на плечах. Мокрая ткань одежды стесняла движения, рюкзак тянул вниз, и Костя со страхом понимал, что почти не продвигается.