Ошибка сказочника
Шрифт:
Если бы он сразу же доложил о феномене Бессмертного куда следует, если бы принял его по всей форме, как полагается, мальчишка Благовых никуда бы не пропал и ему не пришлось бы напрягать свои московские и питерские связи, убеждая оставить дело под своим контролем и заверяя всех, что оно вот-вот будет раскрыто.
Ему уже пришлось принять вместе с Горским измученных страхом и неизвестностью родителей мальчика, выслушать их крики, жалобы и вопросы и заверить, что дело находится на особом контроле, и вот он, генерал ФСБ, лично займётся им. Главный подозреваемый находится под стражей и вот-вот начнёт давать показания. Задействованы лучшие оперативники, и мальчика непременно найдут в ближайшие часы, максимум дни.
Беда была не в том, что ничего этого нет и рано или поздно и родители, и их адвокаты разберутся в этом цирке и поднимут уже настоящий шум, который может дойти и до Москвы. С этим, при желании, можно было бы разобраться, да и Бессмертный пообещал, что проблемой Благовых займётся сам и за пределы Волхова эта тема не выйдет. Шмидт почему-то поверил Бессмертному, но дело это нисколько не упрощало.
Даже если допустить, что дело о пропаже мальчика удастся на какое-то время прикрыть и оставить в Волхове (что, между прочим, весьма сомнительно), что делать со стажёрами? Ладно, он убедил Кошкину перед уходом отправить родителям сообщение, что, дескать, едет в срочную командировку, работа под прикрытием, вернётся через несколько дней, волноваться и звонить не нужно. Савостьянову тоже придумают какую-нибудь легенду, но ведь это снимет вопросы на несколько дней. А что потом?
Что если эта экспедиция в сказочный мир затянется? Что если она вообще провалится и мальчишка, и Савостьянов с Кошкиной так и останутся по ту сторону портала? Кому отвечать за их пропажу? С кого спросят первого? Понятное дело – с него, Шмидта. Все следы ведут к нему, Горский молчать не станет, а Бессмертный… А что Бессмертный? Хороший вопрос, между прочим; Шмидт так и не понял толком, какова его роль во всей этой истории и что ему надо на самом деле.
– Савостьянов! – Бессмертный отложил ручку, поднялся из-за стола с исписанным листом в руках; Никита с готовностью повернулся к нему. – Слышал, ты занимался верховой ездой. Умеешь с конём обращаться.
Никита переглянулся со Шмидтом.
– Ну, умею, да.
– Отлично. Там, куда ты отправишься, тебе это пригодится.
– А куда я отправлюсь?
– За помощью. – Бессмертный протянул ему листок. – Без союзников нам Марью не победить и девицу с мальчиком обратно не вытащить.
– Понятно, – не совсем искренне отозвался Никита, просматривая список Бессмертного. – А это что?
– Кое-какой вспомогательный инвентарь. Закупись в городе и возвращайся. Будем готовить тебя к спасательной операции.
* * *
Маргарита проснулась через несколько часов. Сразу, будто её толкнули, и тут же вспомнила, где находится и как сюда попала.
Она посмотрела в окно. Дождь кончился, тучи разошлись, и комнату освещал неяркий осенний свет заходящего солнца. Маргарита прислушалась к себе, пытаясь оценить состояние, и с удивлением поняла, что, в общем-то, в полном порядке.
«Зашибись, конечно! – думала она, спуская ноги с кровати и одеваясь. – Я в сказочном мире, где всё как в реальном средневековье, за вычетом волшебства. Я прошла сквозь портал в параллельный мир, у меня должно снести крышу, я должна биться в истерике или валяться как веник, а вот ни фига подобного. Даже странно, что меня не колбасит. Как будто в Лондон слетала – и не более того! В Лондоне-то ещё посложнее будет, по-английски надо шпрехать. А тут – вполне себе на русском языке говорят. На современном русском! В сказочном средневековом мире говорят на современном русском языке – это вот как понимать?!»
Произнося про себя этот монолог, Маргарита оделась, завязала кроссовки и огляделась. Около кровати висел колокольчик, который она только что заметила. Наверное, кого-нибудь позвать, решила Маргарита, но звонить не стала. Ей захотелось самой прогуляться по дворцу, рассмотреть, что тут и как.
Маргарита вышла в просторный зал с цветами, где запах гладиолусов и настурций перебивал все прочие ароматы, повертела головой, соображая, куда идти.
Сначала она направилась туда, откуда её привёл Иван, но на переходе Парадной башни свернула в галерею, ведущую в другую сторону. Было тихо и пустынно. Слишком пустынно для такого огромного дворца, и Маргариту это начинало немного нервировать. Не заблудиться бы тут ещё, думала она, невольно ускоряя шаг.
Галерея вышла в анфиладу пустых сквозных залов с одной боковой стеной. Вместо другой стены шла арочная колоннада, выходящая на балкон, проходящий по всей восточной стене дворца. В проёмах арок показалось небо, сразу стало прохладнее.
«Наверное, это летнее крыло, – сообразила Маргарита. – Видимо, тут пиры дают летом. Поэтому и стены нет внешней, и народу тоже. А я-то думаю, что тут так тихо?»
Только Маргарита подумала об этом, как сейчас же услышала голоса с балкона. Она замедлила шаг, пытаясь подслушать, о чём говорят. Но, кажется, её тоже услышали – голоса смолкли.
Маргарита решительно вышла на балкон и увидела впереди девушку в палевом платье с высоким воротником и парчовой с серебряным шитьём куртке на меховой подкладке. Прямые каштановые волосы, заплетённые в косу, доходили до талии. Нежный овал лица не портил даже чуть выступающий подбородок и прямой (излишне прямой, как казалось курносой Маргарите) нос. Подойдя ближе, она заметила под внешним углом левого глаза девушки родинку в форме слезы.
Девушка стояла, небрежно облокотившись одной рукой на парапет балкона, и прозрачными бирюзовыми глазами смотрела на приближавшуюся Маргариту. Рядом сидел серый кот, которого Маргарита ещё утром заметила на столе у царицы.
– Привет! – она протянула ладонь незнакомой задумчивой девушке. – Я Марго, Маргарита Кошкина. А ты?
Почему-то Маргарите сразу захотелось перейти на «ты». То ли потому что девушка выглядела моложе неё самой, то ли по бессознательному дружескому притяжению. Непонятно почему, но Маргарита с первого взгляда прониклась к девушке симпатией. Наверное потому, что, в отличие от всех прочих, она выглядела предельно естественно и без капли подозрительности. Было ясно, что девушка не обременена ни властью, ни ответственностью.
Она задумчиво посмотрела на протянутую Маргаритой руку, меланхолично подняла свою и слабо пожала. Рукава её платья, с завистью отметила Маргарита, были схвачены красивыми чёрными нарукавниками с серебряным шитьём.
– А я Лика, – тихо ответила она.
– А ты здесь кто? – спросила Маргарита с живым интересом. Она не собиралась повторять утренней ошибки, ей сразу же захотелось выяснить всё о своём собеседнике.
– Она здесь никто, – ответил вместо замешкавшейся Лики кот. – Сирота приёмная.