Ошибка Улья
Шрифт:
Краб заволновался, потеряв из виду своего противника. Он не ощущал притаившегося под брюхом убийцу так, как ощущал всех остальных вокруг. Вон они, сидят, истекают страхом за стеной города. Несколько на стенах, остальные внутри своей скорлупы. Крул, а именно так звали когда–то еще совсем маленького крабика его родители, спокойно питался в недавно появившейся кормушке на севере от этого места. Они были бы рады видеть, как их сыночек возмужал, а бабушка была бы в не себя от радости: Крул хорошо кушает и носит теплый панцирь!.. В своем мире Крул относился к полу разумным существам, выведенным генными инженерами. В этом мире было много вкусного мяса. И такого, как здесь, в скорлупе города, и похожего
Огромный краб внезапно отпрянул в сторону, пока Ландскнехт на бегу, обходя огромное тело, закрывшее солнце, менял барабан в гранатомете. После попадания кумулятивного заряда в брюхо, элитник стал заметно прихрамывать на одну сторону, что не могло не порадовать сержанта. Со стен города раздались выстрелы. Бело–желтые трассеры устремились к морде твари, но краб вовремя заслонился от жалящих крупнокалиберных ос своей могучей клешней. Пули рикошетили в стороны, не принося какого–либо эффекта, с визгом отскакивали от обтекаемого тела, опасно впиваясь в землю рядом с сержантом. Наконец–то перезарядившись, он поднял вверх руку с оружием, но тут в его сторону кинулось сразу несколько щупалец. Они заменяли крабу хвост, свисая словно метелки, подергиваясь и скручиваясь. Сейчас краб пустил их в бой, и те, вытянувшись, устремились в стороны, пытаясь схватить назойливого человечишку. Краб продолжал уходить боком, пытаясь убрать из–под брюха опасного мутанта, по–прежнему закрываясь от смертоносных выстрелов со стороны города.
Сержант чудом увернулся от одного щупальца, который просвистел в сантиметрах от его тела, уйдя в перекат. Наугад выпустив оставшиеся гранаты, он бросил оружие и бросился прочь, в противоположную сторону, пытаясь разорвать дистанцию с опасными, стремительными и верткими щупальцами, бившими наугад, под невероятными углами. Дыхание стало постепенно сбиваться, и сержант решил, что пора переходить в завершающую часть атаки. Если в скором времени он не победит это чудовище или не скроется от него, то, поймав откат после стимулятора, рискует уже не прийти в себя или прийти, но уже по частям в желудке исполина.
Гранаты ударили удачно. Краб слегка повернулся к городу боком, подставляя место соединения верхнего панциря с нижним, что увеличивало угол атаки и позволяло элите защищать свою амбразурную щель. Клешня, измочаленная крупным калибром, стала истекать кровью, на ней не хватало верхней части резца, и вся она была покрыта выщербинами и дырками от попадания бронебойных пуль. Вовремя сообразив, что обыкновенные пули ничего такой броне монстра не сделают, защитники переснарядили оружие лентами с бронебойными патронами, однако и они не могли пробить панцирь твари под такими дикими углами скоса.
Сержант вытянул пулемет из–за спины, расставил ноги пошире, прикрываясь каменным завалом, и вжал курок. Четыре треугольных ствола пулемета завращались, сменяя друг друга, и оружие басовито запело свою партию. Тудук–тук–тук, тудук–тук–тук, тудук–тук–тук, — строчил пулемет, отсылая огненные линии в тело монстра. Кнехт старался удерживать оружие так, чтобы пули летели в сторону «амбразуры» гада. Пара кстати угодила в темноту, и тогда из щели донесся противный, мерзкий крик, больше похожий на скрип.
— Агаааа! — выкрикнул великан, и в этот момент краб нанес свою атаку.
Сержант был настолько увлечен радостью от попадания в цель, что прозевал то, как передняя левая лапа краба, коротко свиснув, устремилась к нему. Разнеся каменистый вал, острая пика вонзилась сержанту в правый бок. Пулемет вылетел из рук и, завертевшись, упал на камни. Тело сержанта взлетело вверх, насаживаясь на острые шипы, разрывая броню и ломая ребра. Удивление и досада промелькнула и на лице великана, сменившись гримасой нарастающей боли. Голова его моталась из стороны в сторону, разбрызгивая кровавые слюни, срывавшиеся с губ. Великан схватился за рану, пытаясь удержаться на лапе элитника, который стал неистово ей трясти, радуясь тому, что ему все же удалось одолеть этого человечишку, сознание которого все больше и больше угасало, по мере того, как из раны сочилась мутная серо–зеленая кровь. Она текла по лапе краба, забиваясь под чешуйки, попадая в раны…
Внезапно элитник вздрогнул… Его нога, на которой болталось это непонятное существо, начала гореть огнем. Яд, содержащийся в крови этого монстра, попал в организм, Крул чувствовал, как то, что заменяет этому… этому… этому «нечто» кровь, стала разъедать его изнутри.
Краб взвыл, открыл свою створку, попытался скинуть человека, но тот зацепился за шипы, и тогда Крул решился на отчаянный шаг. Уцелевшая клешня метнулась к лапе с человеком и в мгновение ока перекусила ее. Краб коротко взвыл, тут же мысленно приказывая собственному телу перекрыть разорванные каналы, по которым бежала кровь.
Сержант упал на землю, взвыв от боли. Дотянулся до мачете и в несколько ударов левой рукой отсек лапу, пробившую ему бок, выдернул застрявший кусок через спину. Правая рука не слушалась. Ключица и все что было ниже — горело огнем. Каждый вздох отдавался всхлипом. Кровавая пена на губах пузырилась, такая же пена выступила на краях раны. Вирус в организме стремительно пытался восстановить своего носителя, но в этот раз раны были слишком серьезны. Сержант нащупал аптечку на ноге, сдернул ее, вытащил очередной стимулятор и вколол прямо в разорванный бок, вдавил поршень. Боль усиливалась, грозя перейти в разряд нестерпимой. Огромная тварь над ним бесилась, потеряв цель из виду.
Краб припал своим телом практически к самой земле, и из щели на панцире показалась уродливая ножка, на вершине которой, словно у улитки, виднелся огромный глаз. Человеческий глаз, со зрачком, похожим на цифру «8». Глаз повертелся из стороны в сторону, увидел лежащего на земле сержанта. Выстрелы со стен прекратились, и Кнехт осознал это только что. Тварь приблизилась вплотную к человеку, рассматривая его своим уродливым глазом. Следом из щели показался второй. Из щели «амбразуры» донесся чавкающе–сосательный звук, и из темноты вырвался нестерпимый смрад тухлятины. Что–то скользкое ворочалось там, постепенно приближаясь к сержанту.
— Не дергайся, — донесся внезапный голос Лешего в наушнике.
Кнехт вздрогнул от внезапного голоса. Краб чуть отстранился, испугавшись, коротко загудел всем телом, и из стыка пластин, из темноты высунулась отвратительная голова. Узкая, мясистая, грязно–болотного цвета, похожая на огромный язык, покрытая отвратительной слизью.
— Я тебя вижу, но боюсь задеть, — вновь проговорила «болотная кочка».
В этот раз сержант сдержал себя в руках.
— Едрить, ты страааааашный, — сипло протянул великан, скривившись от исходящего от твари зловонья, и закашлялся.