Ошибка Выжившего 2

Лемор

— Какого хрена происходит, Фишер?

Вот это уже привычный Том. Правда, заметно более нервный Том. Как минимум частично осознающий своё положение.

Я пожал плечами.

— Развлекайся пока тут, можешь воплотить себе какую-нибудь шлюху-другую. Если всё пройдёт хорошо — возможно, ты сможешь выбраться. Если нет — наслаждайся вечностью, пока можешь.

Я перевёл взгляд на женщину рядом с собой. Она словно всё время стояла рядом со мной. В лёгком бикини, с яркими рыжими волосами и не менее яркими карими глазами, передо мной была редкостная красавица.

Тонкая талия, немаленьких размеров грудь и большая задница, симпатичное личико. Для подавляющего большинства мужчин, да и, наверное, женщин — настоящая секс-бомба, готовая исполнить любое твоё желание.

Жаль, что всего лишь очередная фальшивка.

Я едва сдержался от того, чтобы не поморщиться. Ничего, кроме отвращения, у меня эта кукла не вызывала, чего, впрочем, нельзя сказать про Тома.

— Что-то вроде такого, — ухмыльнулся я, увидев, как вытаращился на женщину мужчина.

В конце концов, не каждый день увидишь на ровном месте воплощение собственных самых грязных фантазий.

Подмигнув приятелю, развернулся на выход. Том попытался меня остановить, окликнуть, но не смог: его голос исчез, тело застыло. Из глубин души поднялось ещё больше ужаса.

Пускай пока посидит в кафе, отвлечётся. С другой стороны, зная психологию мужчины, он, скорее всего, не станет прикасаться к небольшому презенту. Слишком верный.

По крайней мере, не заскучает.

Я вышел из кафе, замуровав мужчину внутри взмахом кисти, отправившись дальше. Мне хватило всего двух шагов, чтобы оказаться на пороге нового-старого дома.

Остановившись у двери, на миг замешкался. Но, к счастью, всего лишь на миг.

Дверь не была закрыта, да и не могла быть закрытой. Родители были дома, что меня совершенно не удивило. Мужчина и женщина сидели в гостиной на диване, смотря телевизор, сперва даже не обратив на меня никакого внимания.

Они смотрели какую-то рекламу детского питания.

Я поморщился.

Вздохнув, неожиданно плюхнулся на диван между удивлёнными Джимом и Молли.

— Бандит, чего это ты? — ухмыльнулся полицейский, потрепав меня по голове. — Почему не в школе?

— Сегодня выходной, — буднично ответил я.

Родители тут же поверили.

— Из-за своей работы ты уже забываешь про выходные, Джим, — пробурчала Молли. — Что-то случилось, малыш?

Я удивлённо хмыкнул, почувствовав неожиданное тепло к этой женщине.

Она мне не нравилась. Не только тем, что была поразительно похожа на меня, причём больше именно на ту часть, которую я в себе ненавижу, несмотря на её женское начало, так ещё и сама по себе была…

Скажем так, мне не слишком нравилось, что заставить её пойти на работу смогло только переписывание реальности, с упором на моё собственное желание.

Из Джима получился намного более хороший и понимающий родитель, чем из Молли, несмотря на то, что он практически всё время пропадал на работе.

И всё же, я по-своему привязался к ним. И к Джиму, и к Молли. Хотя, к отцу, конечно, чуть сильнее. Стараниями Мистера Стивенсона я уже не смогу по-настоящему привязаться к ним, да и вообще к людям в целом, что не отменяло наличие определённых, достаточно тёплых эмоций.

Я не стал их пробуждать. Не стал им говорить, что происходит. Просто смотрел с ними на статичную рекламу детского питания, пока не удовлетворился этим фальшивым, насквозь надуманным чувством безопасности, которое у меня появлялось, когда я находился рядом с ними.

К сожалению, чем больше я был в их жизни — тем потенциально ужаснее могла стать их судьба.

— Мне нужно идти.

Я вырвался из объятий родителей, неспешно направившись на выход.

— Ты уже ходил к своей подруге? — ухмыльнулся Джим. — Она была очень расстроена твоим отсутствием, бандит.

Мужчина прямо сиял от гордости, когда поднимал эту тему. Странность ситуации его совершенно не смущала, да и не могла смутить.

Я остановился у входной двери.

— Как раз иду к ней. Кстати говоря, я вам когда-нибудь говорил, что мне не нравится моё второе имя? На редкость дерьмовое. В следующий раз не давайте таких странных имён.

Неверующий сын в семье верующих — горе. Слава Мистеру Стивенсону, что не заставляли ходить в церковь. Так подумать, ещё очень демократичная семья.

Я настоящий счастливчик, да?

Мужчина и женщина уставились на меня удивлёнными, остекленевшими взглядами, медленно кивнув. Когда я вышел, закрыв дверь, они продолжили как ни в чём не бывало смотреть телевизор.

Я же неспешно направился к конечной точке.

Шаг.

Второй…

И я остановился у нужной двери.

Выждав секунду-другую, вежливо постучался. Естественно, это не принесло нужного эффекта. Постучался ещё раз. Ещё раз подождал. В последний раз постучал, зная, что никакой реакции не будет.

— Раз так…

С ноги выбил дверь, буднично пройдя в дом малышки Сэнди. Атмосфера неуловимым образом вновь изменилась, я почувствовал странный холод.

Палитра красок изменилась. Стало темно, будто наступила ночь. По коридору гулял холодный ветер, будто бы промораживая изнутри.

Я оглянулся, увидев только что выбитую дверь закрытой. Было такое чувство, что я уже не смогу её открыть. Довольно странное и необычное для меня чувство на нулевой глубине — чувство «ограничения».

Свобода одного заканчивается там, где начинается свобода другого.

Я оглянулся, подойдя к окну, с удивлением узнав Вторую Луну. Или, вернее сказать, её жалкий отголосок.

Конечно, мы не могли вот так полностью махом поймать тварь таких масштабов. Многочисленные осколки твари всё ещё могли существовать в бесчисленных вариациях, давая надежду на возрождение.

Правда, учитывая, что само Немое запомнило образ Второй Луны…

Я крайне сомневался, что у бедной, стеснительной, прекрасной Луны был шанс.

Интересно, был ли он у меня-нас?..

По пути в нужную комнату столкнулся с родителями малышки Сэнди. Честно говоря, на долгую минуту застыл, уставившись на две деревянные куклы.