Ошибка

Старр Матильда

– Большие деньги, – тихо сказал Бояринцев.

Повисла пауза. Он поднялся из-за стола, подошел к шкафчику, оказавшемуся холодильником. Достал бутылку минералки, с характерным щелчком свернул крышку, налил воды в стакан и подал мне. А ведь и правда, в горле как-то сразу пересохло.

– Боюсь, вести прежний образ жизни у вас не получится. Твой отец не только потерял всё, но теперь ещё и должен больше, чем имел. Твоей сестре придется вернуться из Европы, а брату пойти в самую обычную школу. Отдыхать вы будете не на островах, как привыкли, а на даче в пригороде, впрочем, дачу тоже придется продать.

А

вот теперь стало страшно. Хотя… Кто сказал, что он говорит правду? Может быть, просто пытается меня запугать. Только вот зачем ему меня запугивать? И почему этот разговор он ведет именно со мной?

– Вы ведь не просто так все это мне рассказываете, – ровно выговорила я, стараясь не выдать охватившей меня паники. – О чем должен был предупредить меня отец?

– Ты знакома с моим сыном?

С его сыном?.. Но при чем тут его сын?!

– Не уверена, – недоуменно пробормотала я.

Он развернул ко мне монитор своего компьютера, с которого улыбался симпатичный молодой человек. Пожалуй, даже слишком симпатичный. В его позе, в улыбке, во взгляде явно читалось, что он очень доволен собой. И совсем не читалось, что мы когда-либо виделись.

– Лицо кажется знакомым, – честно сказала я, – но мы никогда не сталкивались.

Бояринцев достал из стола папку, раскрыл её.

– Вообще-то, сталкивались. Прошлым летом вы в одно и то же время отдыхали в***. Ваши отели были буквально в километре друг от друга. Правда, ты прилетела, когда он уже собирался домой… Пересеклись всего на два дня, но, полагаю, этого достаточно.

– Достаточно для чего? Я с ним не виделась ни там, ни после!

В чем он, черт возьми, меня подозревает? Думает, что у меня роман с его сыном, а дочь разорившегося бизнесмена – плохая партия? Что за чушь!

– А еще вы могли видеться вот на этом приеме. Он проходил буквально через месяц после возвращения. И тогда уже у вас была возможность познакомиться поближе.

Какой прием? Какая еще возможность?

– Ещё раз говорю, мы не знакомы и никаких отношений между нами нет!

Эй! Здесь меня кто-нибудь слышит?!

– Я знаю, – неожиданно сказал Бояринцев, – Но ведь могли быть.

Я перестала что-либо понимать.

– Что вы от меня хотите?

– Я хочу, чтобы ты вышла замуж за Игоря.

Вот это называется – приплыли! Пока я глотала воду из стакана, Бояринцев невозмутимо продолжал:

– В настоящее время ты не состоишь ни в каких отношениях, у тебя нет молодого человека… Так что это никому не разобьет сердце.

– Вы что, следили за мной? – выдавила я.

– Самую малость, – улыбнулся он, но глаза по-прежнему оставались холодными и цепкими, как у акулы! – Должен же я быть уверенным, что отдаю сына в хорошие руки.

Очень смешно!

– Зачем это нужно? – прямо спросила я.

– Ну… Допустим, сразу после свадьбы или даже до нее я прощу твоему отцу все долги. Его бизнес, недвижимость и прочее останется при нем.

Я едва удержалась, чтобы не фыркнуть. Разумеется. Не случайно же он начал разговор о браке с подробного описания бедственного финансового положения нашей семьи.

– Это понятно. А вам оно зачем?

Глава 3

Бояринцев-старший был из числа тех, кого называют акулами бизнеса. Желтая и нежелтая пресса замаялась считать его деньги. Он обладал крутым нравом, подчиненные, партнеры и даже покровители из числа министров ходили по струночке. Единственный, кто выбивался из общей гармоничной картины, – это его сын. Юный отпрыск постоянно находил возможность привлечь к себе внимание охотников за скандалами. И все бы ничего, но в последнее время выходки отпрыска стали отражаться на бизнесе. Европейские партнеры не торопились с заключением контракта. То им требовалась дополнительная информация, то консультировались с юристами – в общем, тянули время.

Бояринцев, видя, что что-то тут не так, спросил напрямую и без обиняков:

– В чем, черт возьми, дело?

Европейские партнеры немного помялись, но честно признались: дело в неблагонадежном сыночке. У них, партнеров, годами наработанная репутация, а тут недели не проходит без нового скандала, и оказаться в центре очередного им совсем не хотелось.

Вот тогда-то олигарху в голову и пришло женить сыночка, а тут ещё так удачно разорился мой отец.

– Но послушайте, зачем вам я? Взяли бы какую-нибудь провинциальную охотницу за лучшей жизнью и горя не знали.

Бояринцев придавил меня взглядом к стулу.

– Задача состоит в том, чтобы прекратить скандалы, а не устроить ещё один. Нет, жена моего сына должна быть из нашего круга.

***

До разговора с отцом я где-то в глубине души надеялась, что все это окажется неправдой. Или не совсем правдой. Например, Бояринцев преувеличил для убедительности, а на самом деле положение нашей семьи не такое уж и бедственное. Но с первых же минут стало понятно, что ничего он не преувеличивал. Напротив, кажется, реальность была даже хуже, чем мои предположения. Отец отвел глаза в сторону и недовольно буркнул:

– Ему не надо было в это вмешиваться. Со своими проблемами я разберусь сам и точно не позволю тебе…

– Папа, перестань, – перебила я. – Это всего лишь на год. К тому же мы с Тимуром Александровичем очень четко оговорили условия. Мне ничего не грозит, брак будет фиктивным.

– Тебе придется жить с ними в одном доме!

– С ними? – ошеломленно протянула я.

Перспектива оказаться под одной крышей с непутевым отпрыском Бояринцева меня не пугала. Я уже успела посмотреть фотографии, почитать записки желтой прессы. Сын олигарха был тем ещё разгвоздяем, но, похоже, характер имел легкий и незлобивый. Видимо, дело в том, что несметные богатства достались ему просто так, от рождения, и единственной его заботой было их тратить, придумывая для себя все новые и новые способы борьбы со скукой, о которых ходили легенды.

А вот его папочка, похоже, знал наперечет каждую из заработанных копеек, потому что начинал с нуля и все вырывал зубами. И о крутости его характера тоже ходили легенды.

– Бояринцев-старший решил взять под контроль сыночка, чтобы все время был под рукой и не безобразничал, – вздохнул отец и добавил, решительно выпрямив плечи: – Не надо, дочка. Сам выпутаюсь, не впервой…

Похоже, не очень-то он в это верил. Сердце защемило от жалости. Никогда еще я не видела своего сильного волевого отца таким… растерянным, таким…