Ошибки прошлого
Шрифт:
— Неужели? — спросил отец. — Поэтому ходят слухи, будто ты договариваешься с Биллом Хендриксоном о работе?
Кейд заморгал от неожиданности:
— Да, это правда.
— Когда же ты собираешься поставить меня в известность? — Обида мелькнула в голубых глазах Джонатана и исчезла.
В какой-то момент Кейду захотелось уступить. Он знал, отец всегда смотрел на него как на будущего главу семейной юридической фирмы, но сам он не хотел такой жизни, не хотел сидеть в этом офисе в свои шестьдесят и знать, что его жизнь пуста.
— Мне было интересно
— Перспективы помимо работы со мной?
— Да.
Джонатан Мэттью резко кивнул:
— Прекрасно. Ты можешь уйти прямо сейчас.
Именно эта черта характера больше всего не нравилась Кейду в отце — его непреклонность. Независимо от того, удовлетворяете вы его требованиям или нет, если вы вдруг ошиблись, он моментально разорвет с вами все отношения.
— Отец!
— Ты разочаровал меня, Кейд, — сказал Джонатан, поднимаясь и аккуратно задвигая стул под крышку стола. — Я ожидал от моего сына много большего.
— Ты ожидал от меня! — выкрикнул Кейд. — Я отдал тебе девятнадцать лет, отец! Девятнадцать лет работе, которую я никогда не любил!
— Да, но я заплатил за твое обучение, и ты вернул мне эти деньги, — ответил Джонатан. — А теперь ты покидаешь меня так же, как и твоя мать.
— Я не она, отец. И чем скорее ты перестанешь перекладывать ее вину на меня и Картера, тем лучше будет для всех нас. Черт, мы хотим быть счастливыми!
Когда отец, что-то хмыкнув себе под нос, снова погрузился в работу, Кейд вышел из комнаты. Теперь он был безработным и не знал, войдет ли когда-нибудь его жизнь в нормальное русло.
ГЛАВА ВОСЬМАЯ
В понедельник утром Мелани открыла кафе чуть раньше обычного, за несколько минут до шести. Эмми, никогда так рано не поднимавшаяся с постели, редко работала в утреннюю смену, и до десяти часов, как правило, Мелани была одна. Она любила эти спокойные моменты между наплывами посетителей, когда в кафе заглядывали лишь завсегдатаи выпить по чашечке кофе перед работой.
Прозвенел дверной колокольчик, и Мелани оглянулась, ожидая увидеть Макса, владельца пекарни с Четвертой улицы. Он обеспечивал Мелани более сложной выпечкой — рогаликами, пончиками и ватрушками — всем, что было выставлено на витрине.
Но это был не Макс, это был Кейд. Сегодня он надел легкую синюю рубашку для гольфа и идеально выглаженные брюки цвета хаки.
Кто их гладил? Сам Кейд? Химчистка? Или кто-то еще?
Мысль о другой женщине, которая теперь делает для Кейда то, что в течение более половины жизни делала Мелани, неожиданно больно ее ранила. Она захлопнула за собой дверь их дома год назад, тогда она была решительно настроена на самостоятельную жизнь, которая не будет определяться только обязанностями миссис Кейд Мэттью, но она не подумала, что ее муж имеет право на то же самое.
Мелани попыталась отбросить эти мысли. Если у Кейда кто-то есть или если он даже когда-нибудь женится, это не имеет отношения к ее бизнесу и не должно доставлять ей ни
Мелани вежливо улыбнулась.
— Что ты здесь делаешь? — спросила она.
— Работаю, — улыбнулся он. — Разве нет?
— Кажется, план преодоления полосы отчуждения уже осуществился вчера. — После того как Мелани прервала вечером поцелуй и отклонила приглашение Кейда на обед, она никак не ожидала, что он придет снова.
Он поднял руки и произнес:
— Этого больше не случится. Никаких поцелуев.
— Хорошо. — Мелани почувствовала разочарование, но постаралась не придавать этому значения. — Утренний поток посетителей появится совсем скоро, так что надень это, — она бросила Кейду фартук. — И будь готов к приготовлению кофе-латте.
Кейд улыбнулся:
— Звучит заманчиво.
Мелани засмеялась, затем призвала на помощь все свое благоразумие, так как поняла, что снова весь день будет находиться очень близко от Кейда. Принимая во внимание вчерашний день и то, как много силы воли ей потребовалось, работать с Кейдом будет совсем непросто. Гораздо легче избавиться от калорий после съеденных сладостей, чем от последствий поцелуев ее мужа.
Вскоре появился Макс с выпечкой, а за ним пришли трое посетителей. В течение следующих двух часов Мелани и Кейд были слишком заняты, чтобы думать о чем-либо помимо приготовления кофе. Забрел Кутер, взял свой обычный латте и уселся в любимое кресло читать газету.
Когда они обслужили последнего посетителя, Мелани повернулась к Кейду. Все утро она ощущала его присутствие. Нет, она не вынесет этого в течение недели!
Но ведь на самом деле меня не тянет к нему! Это всего лишь следствие года одиночества, сказывается недостаток мужского внимания.
— Я знаю, ты считаешь, что нам необходимо провести какое-то время вместе перед вечером встречи, — сказала Мелани. — Но на самом деле, Кейд, я уверена, мы можем спокойно продемонстрировать наш счастливый брак в течение двух часов и без подготовки.
— Да? — Кейд лукаво посмотрел на нее. — А как насчет десятиминутной демонстрации?
— О чем ты говоришь? — удивилась она.
Он указал рукой на входную дверь:
— Дженни Дженкинс только что припарковалась и теперь выходит из автомобиля. Уверен, она направится сюда.
— Дженни? — Мелани резко обернулась.
Несомненно, это была Дженни. Она вылезла из неправильно припаркованного серебристого «мерседеса» и теперь направлялась прямо к кафе. Дженни была такой же худенькой, как прежде, и у нее были все те же длинные вьющиеся волосы, даже ее одежда больше подходила девушке двадцати двух лет, чем женщине около сорока. Если бы Мелани не увидела ее лицо, то подумала бы, что Дженни с тех далеких школьных дней ни на год не постарела.
— Мелани! — воскликнула Дженни, врываясь в дверь и с протянутыми руками бросаясь к Мелани, как будто та была ее единственным спасением. Дженни потянулась через стойку и заключила Мелани в крепкие объятия.