ОШО "Мастер" Размышления о преображении интеллектула в просветлённого
Шрифт:
Александр сказал: «Возможно, ты прав, но сначала я должен завоевать весь мир».
Диоген сказал: «Дело твое. Но помни одну вещь: думал ты когда-либо о том, что не существует другого мира? Как только ты завоюешь этот мир, ты попадаешь в затруднение».
Говорят, Александр сразу погрустнел. Он ответил: «Я никогда не думал об этом. То, что я так близок к завоеванию мира, просто удручает меня... мне ведь только тридцать три года, а другого мира для завоевания нет».
Диоген сказал: «Но ты же думал расслабиться. Если бы был еще один мир, я думаю, сначала ты завоевывал бы его и только потом — расслаблялся.
Александр сказал: «Мне хотелось бы увидеть тебя снова, когда я вернусь. Прямо сейчас я должен идти, но я с удовольствием посидел бы и послушал тебя. Я всегда мечтал встретить тебя — я слышал столько рассказов о тебе. Но я никогда еще не встречал такого прекрасного и впечатляющего человека, как ты. Могу я сделать что-нибудь для тебя? Только слово, намек от тебя — и это будет исполнено».
Диоген сказал: «Если бы ты немножко отодвинулся... потому что ты закрываешь солнце. Это будет достаточной признательностью — и я останусь благодарным всю мою жизнь».
Когда Александр уходил, Диоген сказал ему на прощание: «Запомни одну вещь: тебе никогда не вернуться домой, потому что твои амбиции чересчур велики, а жизнь слишком коротка. Тебе никогда не удастся удовлетворить свои амбиции, и ты никогда не сможешь вернуться домой». И на самом деле случилось так, что Александр не смог достичь дома. Он умер, когда возвращался из Индии, прямо в пути.
Последние две тысячи лет был очень популярен вымышленный рассказ. Рассказ этот обладает неким значением и историчностью, потому что в тот же самый день умер и Диоген тоже. Оба умерли в один день — Александр на несколько минут раньше, а Диоген через несколько минут после него; потому и родился рассказ...
Когда они пересекли реку на границе между этим миром и царством Божиим, Александр оказался впереди Диогена всего на несколько футов; он услышал смех позади. Этот смех показался ему знакомым, и — он поверить не мог этому — то был Диоген. Ему стало очень стыдно, потому что на этот раз он тоже был обнажен. Чтобы как-то скрыть свое смущение, он сказал Диогену: «Это, очевидно, беспрецедентное событие — что на этой реке победитель мира, император, встречается с нищим» — известно, что Диоген обычно нищенствовал.
Диоген рассмеялся и сказал: «Ты совершенно прав, но в одном пункте ты ошибаешься».
Александр спросил: «Что же это за пункт?»
Диоген произнес: «Император не там, где ты думаешь, и нищий не то, что ты думаешь. Нищий передо мной. Ты потерял все — ты и есть нищий. Я проживал каждый отдельный миг с такой тотальностью и интенсивностью, настолько богато, настолько исчерпывающе, что меня можно назвать только императором, а никак не нищим».
Эта история кажется вымышленной, потому что кто может знать, что там произошло? Но она оказывается многозначительной. В тот миг, когда вы узнаете, что жизнь и существование — мимолетный феномен... Нет, это не значит, что вам следует отвергать их; это только значит: прежде чем они пронесутся, выжимайте сок из каждого мгновения.
Вот в чем я отличаюсь от всех просветленных людей мира. Они скажут: «Отвергните их, потому что они изменчивы». А я скажу: «Поскольку они изменчивы, выжимайте сок побыстрее. Прежде чем они исчезнут, вкушайте их, пейте их, наслаждайтесь ими. Прежде чем эти мгновения улетят прочь, сделайте их праздником, танцем, песней. То, что они мимолетны, не означает, что вам следует отвергать их. Это только означает, что вы должны быть очень бдительны, так чтобы ничто не смогло ускользнуть, не будучи выжатым полностью».
Этот мир должен быть прожит, насколько это возможно, интенсивно и тотально — и это не противоречит вашей осознанности. На самом деле вам нужно очень интенсивное осознание, чтобы вы не упустили ни единого мгновения. Поэтому осознание и наслаждение этой жизнью могут расти вместе одновременно. Таково мое видение целостного человека.
Она является иллюзией, когда создается и когда переживается тоже; она является иллюзией, когда вы знаете и осознаете... — это абсолютно неверно: когда вы знаете и осознаете, то все, что есть иллюзия, исчезает... и когда вы теряетесь в заблуждении тоже. Заблуждение — это только когда вы потерялись в нем. Если же вы стоите в стороне как наблюдатель, как свидетель, то это лишь мимолетное явление. Таков смысл слова майя, которое неправильно переводится как иллюзия.
Вы знаете это — все мимолетно. Либо вы можете отвергать его, что люди и делали в прошлом... Но я против отвергания. Какой смысл в отвергании? Это нечто такое, что отвергает вас самих и каждое мгновение движется к аннигиляции... Будет лучше — и это обогатит вас, сделает вас более зрелым — ухватиться за него, пока оно не ушло, прожить его.
И человек, который живет каждое мгновение, бдительный наблюдающий, знает совершенно точно, что цепляться тут не за что — уходит все, уйдет и это тоже — у него нет страдания, нет сожаления, нет жалобы, нет недовольства жизнью. Жизнь мимолетна — мимолетна в своей таковости. Это ее природа — а ваша природа абсолютно и вечно та же. Почему же не наслаждаться этим?
Это верно. Цветок розы, что расцвел утром, погибнет к вечеру. Но надо ли уничтожать его утром, из-за того, что он погибнет вечером? Это будет полной глупостью. Но такой была вся история всех ваших религий.
Я говорю вам: из-за того, что цветок розы, который расцвел утром и танцует под солнцем, воздухом и дождем, уйдет к вечеру... прежде чем он уйдет — танцуйте с ним, радуйтесь с ним, дайте его аромату стать частью вас. Не цепляйтесь за него! Когда он здесь, будьте благодарны сущему. Когда он уйдет, оставит у вас прекрасную память, замечательное воспоминание. Но беспокоиться не о чем, потому что будет появляться все больше и больше роз.
Нужно учиться искусству, жить с осознанием. По-моему, таким может быть определение религии: искусство жить осознаванием — не отвергая, но радуясь.
Прошлое, настоящее и будущее — это все иллюзии. Сегодня, если мы понимаем свое зло, мы принимаем иллюзорное лекарство, чтобы излечить в равной мере иллюзорную болезнь. Когда болезнь излечена, лекарство больше не нужно и мы снова те же самые, что и прежде. Если вы полагаете, что существует кто-то еще или некая особая доктрина, то это взгляд заблуждающегося постороннего.