Осиротевшие берега
Шрифт:
Как военный, наверное, прав Попов. Батарею в конце концов сократили, но опять же как-то "по-нашему". Просто бросили все на произвол судьбы. Побиты огромные прожекторы, орудийные башни, казармы, дома, пункты управления...
От артиллеристов можно проехать в еще один заброшенный гарнизон - зенитно-ракетный. Позывной дивизиона "пышка". Этим же именем рыбачинцы называют и все воинское поселение. Расположен дивизион в верховьях реки Выкат, у озера Земляного. Место неплохое: не так сильно, как по соседству, дуют ветры и бушуют ураганы. Кроме того, есть признаки сравнительно налаженного быта - капитальные постройки, магазин, клуб и т. д.
В восьмидесятые годы в гарнизон поступил приказ передислоцироваться на самую высокую точку полуострова Средний - высоту 342,0.
Приказ мы получили в октябре, - вспоминает прапорщик Александр Компанеец.
– Дорог никаких, если не считать тех, что остались от войны. По первому снегу тракторами с трудом затащили технику на совершенно лысую гору. На носу зима. Поставили электростанцию, вагончики для личного состава, оснащенные буржуйками.
Работали в вахтовом режиме. Уезжали на пару недель, но бывало и так, что смениться не могли, куковали дольше. Помню, один офицер пошел в поселок помыться в бане. Метель разыгралась, и он ходил больше суток. Когда добрался, оказалось, что пальцы ног отморозил. Вот такая была гармонь.
Потом нас вернули обратно, а на горе остались все постройки, которые с таким трудом возводились. Там же с военного времени сохранился выносной командный пункт Рыбачинского гарнизона. Теперь так и будет разрушаться то, что мы и наши отцы построили.
При всех минусах Пышку офицеры и солдаты любили. Назначение сюда Сергей Першай не променял на назначение в штаб. Было так. Приехал Першай в Озерко, получил документы, погрузил чемоданы в машину. И вдруг вызывают его в политотдел бригады ПВО. Заместитель начальника политотдела Василий Петров спрашивает:
– Ваша жена учительница?
– Так точно!
– Она нам нужна в Озерко, в школе. Мы вас оставляем при штабе, а ей даем работу.
– Но я не хочу в штаб.
– Подумайте, товарищ лейтенант, Озерко и Пышка - это как Москва и Магадан.
– Но я же учился другому.
– Хорошо, давайте спросим жену.
Жена ответила: "Я приехала с мужем, а не он со мной, поэтому как он скажет, так и будет".
Любовь - неотъемлемая часть быта военных гарнизонов. Не случайно ведь еще древнегреческий философ Платон писал, что каждый человек - это только половинка. Две половинки ищут друг друга, и если найдут, то сольются в единое счастливое существо.
Любовь. Как-то в Озерко случайно встретились двое. Она - жена офицера, мать. Он - молоденький лейтенант. Она жила в Пышке, он - на восточной оконечности полуострова Рыбачий. По прямой расстояние между этими пунктами - 30 с лишним километров, однако на полуостровах мерки иные.
На встречу с любимым женщина ходила на лыжах, преодолевая расстояние дважды: туда и обратно. Естественно, что свидания не остались незамеченными, и в действие вступила советская система охраны морали.
Лейтенанта вызвали на парткомиссию и дали выговор по партийной линии. Но через три дня стало известно, что отчаянная женщина вновь пересекла на лыжах полуострова. После этого офицер положил на стол партбилет. Но "половинки" все равно стремились друг к другу.
Следующий шаг командования был более жестким: лейтенанта отправили на материк. Потом были долгие поиски друг друга, и в итоге влюбленные проиграли в споре с военной машиной. Их разлучили. Эта романтическая история вспоминается на Рыбачьем, когда речь заходит о великой силе любви.
Недалеко от Пышки находился еще один дивизион - с позывным "булатный". В 1993 году он приказал долго жить, но в памяти рыбачинцев осталось несколько связанных с ним случаев.
Как-то возле Булатного поломался снегоход у геолога Виктора Исаева. Как и все подобные несчастья, поломка произошла в ужасную пургу. Исаев повздыхал и направился к ракетчикам. Пришел, а там весь военный поселок колючей проволокой обнесен. Исаев нашел в ограждении лаз, но воспользоваться им не решился (опасался часового) и закричал:
– Не стреляйте. Свой я!
В ответ лишь ветер завыл в антеннах локаторов. Виктор осмелел. Забрался за колючую проволоку, миновал грозные надписи типа "Стой! Стреляют!". А затем, покрикивая свое предупреждение, подошел к караульному помещению. Никого. Направился к ракетам - опять никого. В надежде найти живую душу стал заглядывать во все постройки. Зашел в котельную, а там сидит, как на параде, весь караул.
В свое время Виктор служил в армии. Он как гаркнет командирским голосом:
– Почему не на посту? Кто должен быть на вышке?
– Я, - ответил солдатик в тулупе.
– Марш на пост.
– Есть!
– солдат убежал.
– Кто дежурит в караульном помещении?
– Мы, - признались еще два перепуганных солдата.
А сержанту Исаев приказал:
– Командира ко мне!
Следует сказать, что дело было ближе к полуночи, тем не менее прибежал заспанный майор. Увидел перед собой незнакомого гражданского человека и долго не мог понять, что же произошло. Выяснил, когда выпил с незнакомцем фляжку "мировой".
Так вот Исаев "покомандовал" дивизионом.
Водопад на озере Палви. 1980 г.
В Булатном было уникальное поголовье свиней. Как-то, году в восьмидесятом, сидим мы с командиром перед казармой. Рядом с нами - овчарка. Поджарые свиньи крутятся по плацу и занимаются тем, что пытаются жевать камни.
Мой попутчик Сергей Карпенко бросает собаке краюху хлеба. Подаяние падает за штакетник. Пес прыгает и, отчаянно скуля, виснет на изгороди. Вдруг видим: поросенок разбегается, сигает через забор и на глазах голодной собаки поедает хлеб.
– Выучка, - гордо замечает командир.
– В прошлую весну свиньи забрались на чердак казармы, расковыряли утеплитель и шмякнулись прямо в столовую. Старшина дивизиона в это время снимал пробу с блюд. С перепугу он так сильно сжал зубами алюминиевую ложку, что она стала плоской. Еле ее отняли.
Булатный - партер своеобразного театра, откуда хорошо видны губа Малая Волоковая, вход в Печенгский залив, хребет Муста-Тунтури. В двух-трех километрах южнее дивизиона расположены озера Поропеллон и Палви - излюбленные места рыболовов. Особенно богато розовобрюхой палией озеро Палви.