Оскал Фортуны-2. Под несчастливой звездой.
Шрифт:
Утром, как Александр и предполагал, они направились в запретную долину. Старик шагал молча, часто останавливался, вздыхал, вытирая глаза. Поднявшись на гребень, присел, словно собираясь с силами.
— Теперь уже все равно, — пробормотал он и попросил. — Помоги мне встать.
Путники стали спускаться по заросшей тропе.
— Мы хоронили здесь наших братьев и сестер, — первый раз открыл рот Энохсет. — Это страшное место. Памятник злобе и глупости.
Последние слова удивили Александра. Они прошли через лес и оказались перед скалой.
— Там мертвые?
— Да, — кивнул Энохсет. — Вон там должны быть инструменты.
Алекс посмотрел в указанном направлении. Там чернели остатки какой-то хижины. Раскидав сгнившие жерди и камышовую труху, юноша отыскал большой деревянный ящик, внутри которого вповалку лежали бронзовые клинья, долота, пилы, топоры с узкими лезвиями и еще какие-то непонятные штуковины, чем-то напоминавшие коловороты. Александр долго перебирал покрытые каменной пылью инструменты, но не нашел ни одного молотка.
— Ну и чем мне колотить? — разочарованно проговорил он по-русски и тут услышал шаркающие шаги.
— Эти подойдут? — поинтересовался старик.
Молодой человек объяснил свое затруднение, вновь сильно удивив келлуанина. Кряхтя, тот присел и достал из ящика прямоугольный камень.
— Вот.
Юноша пожал плечами, про себя решив превратить их в более привычный инструмент.
Первым делом, Александр взяв пилу с топором, отправился в лесок и, приноровившись, спилил тоненькое деревце. Обрубил ветви, разрубил жердь напополам, огляделся и, сложив их на два рядом лежащих камня, соорудил примитивную лавочку.
— Садись, господин Энохсет, земля холодная.
Старик поднялся, тяжело опираясь на посох.
— Ты собираешься делать свою штуку здесь? — спросил он, усаживаясь в тени высокого, редкого кустарника.
— Да, — кивнул юноша, привязывая ударные камни к палкам обрывками веревки, найденной в том же сундуке. — Здесь много материала, если случайно испорчу, далеко ходить не надо.
Келлуанин неодобрительно покачал головой, но возражать не стал. В последние дни он сильно сдал, видимо болезнь продолжала прогрессировать.
Приготовив молотки, Алекс отправился осматривать валявшиеся то тут, то там камни, отмечая наиболее подходящие. К сожалению, большинство из них имели кубическую форму. Но после долгих поисков, Александру удалось отыскать пяток блоков, отбракованных строителями, но вполне подходящими для его целей. Он снес их к скамейке Энохсета и присел отдохнуть.
— Ты когда-нибудь работал с камнем? — улыбнувшись, спросил тот.
— Никогда, — покачал головой юноша, перебирая клинья, долота и какие-то непонятные стамески и резаки. — Но я справлюсь.
Энохсет засмеялся грустным старческим смехом.
— Я тоже когда-то был молодым, и казалось, что нет для меня ничего невозможного.
Александр пожал плечами, приладился
— Процесс пошел, — вспомнил Алекс еще одно выражение Федора Дрейка.
— Все, кто там сейчас лежит, были очень самоуверенны, — проговорил старик, подбородком указав на пещеру. — И глупы. Все, кроме одного.
Он опять замолчал. Александр отколол еще один угол.
— Сейчас я думаю, он специально подбирал нас, самовлюбленных молодых людей, тяготившихся любой опекой.
Алекс зашипел от боли и сунул в рот побитый палец.
— Ты говоришь о манрахе? — проговорил он, сплевывая кровь.
— Да, — кивнул Энохсет. — Но тогда его еще так не называли. Нам льстило, что сам верховный жрец Сета ведет себя с нами как с равными. Принимает у себя дома, пьет вино и пиво, рассказывает смешные истории. Он казался таким не похожим на других взрослых, важных и занятых людей.
Он замолчал, а юноша вернулся к работе.
— А потом он открыл нам страшную тайну, — тихо проговорил старик в перерывах между ударами Александра.
Юноша опустил руки и посмотрел на него.
— Оказывается, богов нет, — старик пристально посмотрел на него. — Понимаешь, их нет! Ни сокологолового Горна, ни владыки Полей Блаженных Осирса. Нет даже Убиса, стража порога.
— А кто есть? — заинтересовался Алекс, впервые в этом мире столкнувшись с проявлением атеизма.
— Нечто, у чего нет человеческого имени, всемогущее и безграничное, — монотонно заговорил Энохсет, полуприкрыв глаза. — Вездесущее и вечное. А все боги лишь кривое отражение его в слабых глазах людей.
Он опять грустно хмыкнул, и вытер глаза.
— Самое смешное, что мы ему поверили!
— Это бывает, — пробормотал Александр, вновь беря в руки молоток.
— Как мог обмануть тот, кто впервые за три сотни лет смог прочитать Книгу Сета!
— А что это такое? — спросил Алекс, ударяя по долоту.
— Священная реликвия храма бога мудрости, — тихо ответил старик. — Я покажу, и ты поймешь, что человек не мог сотворить такое.
— Ого! — удивился юноша и предупредил. — Я видел много удивительного. И все это было делом рук человеческих.
— Нет, нет, — решительно покачал головой Энохсет.
— Посмотрим, — пожал плечами Александр и нанес еще несколько ударов.
Келлуанин замолчал, погрузившись в свои мысли. Юноша трудился, от усердия высунув кончик языка. Каменные крошки разлетались во все стороны.
К полудню из-под его резца вышло нечто, напоминавшее то ли попавшую под пресс гайку, то ли творение пьяного художника-авангардиста. Алекс выпрямился, окинув свое произведение гордым взглядом.
— Поедим, господин Энохсет? — предложил он, чувствуя недовольное урчание в животе. Это напомнил о себе обиженный невниманием голодный желудок.