Оскал Стикса
Шрифт:
– Ну и что за спешка, Костыль? Чем ты нас решил удивить и взбудоражить?
Когда бойцы Костыля спустили на траву связанного мохнатого пленника и его бронированного собрата, Ахрип повернулся к Костылю: – И удивил, и взбудоражил. Думаю, что поторопились мы людей в рейды отсылать.
Матрос, Умник и отдыхающий после дежурства Кот, стоя на коленках возле бронированного монстра, осматривали его броню и снаряжение.
Костыль и Ахрип опустились возле пленника. – Рассказывай, Костыль. Только сразу про этих. О новичках и трофеях потом поведаешь. Это главное сейчас.
Костыль коротко, но емко доложил все, начиная с момента обнаружения этой пары, о том, как с большим трудом удалось завалить технологичного неизвестного и как нашли потом второго.
– Дед Ахрип, мы в него кучу пуль всадили, в том числе и из КПВТ. Его это конечно расстроило, но он все равно очень прытким оставался. Пока я ему в бочину очередь не вогнал. А как он стрелял шарами разноцветными из ранца! На ходу, прыжками двигался и их выстреливал.
– А из ручного своего оружья стрелял?
– Не успел я этого увидеть. Может и стрелял, но повреждений у техники и людей от этого нет. От шара красного самая большая убыль. Я ж говорю, и БТР, и земля там просто расплавились. Оба шара в одно место угодили. Первые шары были с интервалом в пять секунд и разные направления. Один в нас, вернее в мой БТР, но мы ускорились и проскочили. А второй, вернее тот шар первым был, скорее всего, в этого вот кадра полетел. Он, когда обнаружили, был без сознания.
– Вероятно, что белые шары просто подавляющие, ну, типа, как у нас в МВД светошумовые гранаты. Там сильный взрыв и яркая вспышка, только для подавления сопротивления, – Кот поделился своими познаниями. – А вот броня очень интересная. Она не только прочная, но и многослойная. Тут на первый взгляд три слоя. И, судя по следам попаданий пуль в нее, каждый слой что-то свое делает. Мы насчитали пятнадцать попаданий и это только там, где остались повреждения всех трех слоев. Может на 7,62 наружный слой вообще не оставляет следов?
– У нас и у новичков только 5,45 были. А 7,62 только в ПКТ.
– Это, Дед Ахрип, те самые внешники, о которых рассказывал?
– Нет, Умник. Внешники, такие же люди, как и мы. Только научившиеся в этот мир сами пробираться, благодаря своим технологиям. Есть еще понятие «нолды». Это тоже внешники, но их технологии на века опережают обычных внешников. На моей памяти не было такого, чтобы кто-либо с ними в контакт вступал. По крайней мере, в той части Стикса, где мне довелось побывать. Они появлялись редко, но метко. От них всем крепко доставалось. И нам, и тем же внешникам. Что им тут надо, не известно. Давайте, пока разберемся, этих «нолдами» называть. Что там с выжившим?
– А что с ним станется? Лежит, глазками своими странными крутит да, мычит чего-то по-своему. Броню с этого снимать будем или как?
– Остынь, Матрос. С их технологиями надо быть очень осторожными. Хрен их знает, какую они защиту поставили на несанкционированное снятие. Может самоликвидатор у них стоит. Выжгут тут все вокруг. Будем спешить медленно. Давай-ка второго рассмотрим. Что ты там говоришь о его странных глазах?
– Да не людские они совсем.
Присев возле связанного Ахрип, не обращая внимания на издаваемые тем звуки, вплотную рассматривал сначала его голову, а потом конечности. Даже помял между пальцев его шерсть и понюхал ее.
– Глаза интересные. Роговица фиолетовая на столько, что еле зрачок рассматривается. Он у него прямоугольный, кстати. И реснички есть. Длинные, густые. Такие девчатам нравятся. Развязывайте руки ему.
– Ты, что, Дед Ахрип? Это ж лапы. Когтей правда нет, но если цапнет, то мало не покажется.
– Ну, давай, Матрос, будем и дальше сидеть, версии придумывать. Он же что-то может говорить, но по-своему. Хочу на его общение посмотреть. Как он захочет нам что-либо поведать. Ему же тоже нет смысла вот так спеленатым все время быть. Давай, развязывай путы.
Костыль с Матросом усадили пленника и развязали веревки, которыми тот был обмотан от пояса до плеч. Пленник первым делом начал разминать пальцы, которые вероятно сильно затекли. При этом издавал глухие мычащие и шипящие звуки.
– Ругается, наверно. Матерные слова, небось, на Костыля говорит. Жалуется, что задержали его незаконно. Может требует адвоката, а покойник им и являлся.
Пленник, посмотрев на Ахрипа и указав рукой на бронированного покойника, начал что-то говорить.
– Матрос, не чуди, момент не тот. Давай, подтащи его к трупу.
– Ага, подтащи! Сам говорил, что там самоликвидаторы стоят. Этот их и нажмет. И все! Набегался Матрос по Улью. И вы, кстати, тоже. Все сгорим в адовом пламени. Или выхватит оружие и покрошит весь стаб, – недовольно бормоча, он все-таки, позвав на помощь Кота, перетащили пленника, усадив возле трупа.
Что-то промычав по-своему, он указал двумя пальцами на шлем и замер, очевидно ожидая разрешения на дальнейшие действия.
Ахрип, давая согласие, кивнул ему, надеясь, что тому понятен этот жест.
Пленник, приподняв шлем, нажал какие-то точки и тут же раздались щелчки замков, после чего матовое снаружи стекло шлема, сначала выдвинулось немного вперед, отъехало вверх. Голова покойного была такого же типа, как и у пленника. Пленник, тем временем, отстегнул небольшой фрагмент скафандра, который был на правом плече. От него к скафандру шел короткий плоский провод, напоминающий шлейф в компьютере. За тем, настала очередь самого шлема, который пленник снимал, жестом подозвав к себе поближе, Матроса.
– Иди, недоверчивый. Иномирянин тебя посвящать будет в свои технологии. Даже нелюдям уже ясно, что ты самый большой пессимист и перестраховщик.
Пленник, дождавшись, когда Матрос опустится рядом с ним, медленно показал, как снимается шлем, а когда снял его с головы, извлек черный обруч, похожий на те, которыми девушки закрепляют на голове волосы. Этот обруч он завел себе со стороны затылка и концами прижал немного ниже ушей. К обручу был присоединен шлейф наплечного прибора.
Из прибора тут же прозвучал механический голос: – Меня зовут ТмихарБар. Это, – он пальцем дотронулся до обруча, – коммуникатор. Ваши языки загружены в него.