Оскар. Проклятие Блэксберри
Шрифт:
— Почему не попросили Эмму постирать его?
— Там ткань совсем нежная. Мне не хотелось, чтобы кто-то испортил ее.
— У Эммы в этом опыта явно побольше вашего.
Лора не понимала, что она хочет услышать. Неужели миссис Палмер думает, что она своровала платочек, который ничего не стоит?
— Пожалуй, я сама передам его Эмме. Можете идти, мисс Линч, — Агата села в кресло.
Лора подумала о мальчике, который, очевидно, еще ничего не сообщил матери.
— Это все, что вы хотели сказать? — уточнила она.
— Я бы много чего могла сказать, милочка. Да только Бог все видит и слышит.
После резкого ответа Лора ушла в свою комнату. В ней царил порядок, никаких следов того, что кто-то нагло нарушал покой спальни. Разозлившись, Лора отыскала
— Я хочу внутреннюю щеколду, нет, пусть будет замок, чтобы я запирала комнату, когда ухожу. Мне надоело, что так много гостей навещают мою спальню, пока меня нет.
— О чем это вы? Какие еще гости? — не понимала служанка.
— Неважно. Вы можете это сделать?
— Да. Попрошу Чака, пока он здесь. Правда думаю, хозяйка будет недовольна…
— Хозяйка не заходит в эту часть дома. Потому что она для слуг. Разве не так она говорила? — съязвила Лора.
— Верно.
На том они закончили диалог, и к вечеру у Лоры был замок на двери. А ключ был у нее, и один запасной у Эммы, который она поклялась везде носить с собой и никому не отдавать даже под угрозой смерти. Служанка спокойно отреагировала на подобную просьбу и не задала ни одного вопроса. Лежа в полумраке на мятой кровати и глядя на торчащий ключ из замка, Лора впервые ощутила себя в безопасности. Больше никто не навестит ее ночью и не будет лазить по личным вещам в ее отсутствие. Теперь это пространство принадлежит только Лоре. Но что же делать с платочком? Как скоро миссис Палмер обнаружит, что их два? Завтра Оскар наденет школьную форму, и мать, конечно же, захочет проконтролировать его первый учебный день после болезни. Она и раньше приходила к ним на занятия и сидела, наблюдая, в углу какое-то время. Надеялась найти что-то такое, за что Лоре можно будет сделать выговор, а в итоге лишь отвлекала мальчика и, не находя поводов для придирок, удалялась.
За дверью раздался странный звук, будто некто скребется у пола. Сначала Лора испугалась, затем прислушалась. Шум усиливался, и, наконец, зазвучало страдальческое «мяу». Лора вспомнила, что кошки не любят двух вещей: пустых мисок и закрытых дверей. Она встала и впустила пятнистого кота, Винегрет запрыгнул на кровать, давая понять, что она принадлежит ему. Лора послушно легла рядом и стала гладить его по мягкой шерстке, пока он вылизывался.
Ей нужно что-то придумать. Пока что Эмма не получила платок, значит, миссис Палмер оставила его себе. Лоре необходимо сделать одно из двух: забрать кровавый платок у Агаты или чистый платок у Оскара. Лора не догадывалась, где мать мальчика прячет его, но зато знала, что с легкостью отыщет школьную форму Оскара. Через полчаса они соберутся на ужин, и у Лоры будет достаточно времени. Но идти придется окольным путем — через чердак.
Лора спрыгнула с кровати и чуть не упала: после пережитого стресса ноги плохо слушались. Раз уж миссис Палмер лазит по ее вещам, то Лора имеет право порыться в вещах ее сына. Перед уходом она взяла Винегрета на руки и выставила за дверь, он тут же заскребся обратно, но как только Лора заперла дверь с внешней стороны, потерял интерес к комнате. Она спустилась по лестнице и на цыпочках подошла ближе к гостиной. Услышала шум, исходящий из столовой, и приглушенные голоса. Попасть на главную лестницу, будучи не замеченной из столовой, было нельзя, поэтому, убедившись, что ужин начался, Лора ушла обратно и полезла на чердак. Ступеньки скрипели и дребезжали под ее шагами, но после того, как она висела над пропастью, риск упасть с трех-четырех метров казался ерундой. Лора взобралась наверх, держа лампу в зубах. Окно все также было приоткрыто, и Лора продрогла до костей. Она не желала надолго задерживаться в этом темном месте, поэтому быстро спустилась по каменным ступеням и приоткрыла потайную дверь.
В коридоре было пусто, лишь одна лампа горела на стене у входа в комнату мистера и миссис Палмер. Лора прокралась к спальне Оскара, постучала и вошла внутрь. Ощущая себя мелким воришкой, она стала рыскать по комнате в поисках школьной формы. В шкафу ее не было, на кровати тоже. Боясь быть пойманной, она судорожно крутилась, надеясь увидеть, что форма сама попадется на глаза. Лора напоминала игрушечный волчок, вертящийся вокруг своей оси. И когда тревога начала переходить в отчаяние, она вдруг увидела, что форма все это время была перед ней, а точнее, висела на стуле. Лора остановилась, подождала, пока отступит головокружение, и выхватила платочек из нагрудного кармана. Затем почти уже распахнула дверь, как услышала голоса в коридоре.
Вот черт!
Лора погасила лампу и метнулась под кровать, но кровать была слишком низкой и давила на нее. Лора вдохнула запах пыли и закашлялась. Затем закрыла рот рукой, боясь, что кто-то войдет в комнату. Это были хозяева дома, они о чем-то спорили. Вскоре их голоса переместились за соседнюю стенку. Очевидно, они зашли в свою спальню. Лора стала ждать. До нее доносились отрывочные слова: «кровь», «скрыла», «избавиться». Потом голоса стихли. Лора расслабилась, в ноздри ударил запах гнили. Она попыталась выбраться, но застряла. В полной тьме, тесноте и с трупной вонью Лора чувствовала себя запертой в гробу. Ужас подкрадывался к ней, как хитрый охотник. Она снова попробовала выбраться, и тут рука задела что-то липкое. Не беспокоясь о шуме, она приподняла спиной кровать и выскользнула наружу. От ладони несло тухлятиной. Лора зажгла лампу — на руке были красно-коричневые пятна. Опустилась вниз и осветила узкое пространство под кроватью. Она готова была ко всему: что из-под кровати выскочит крыса, что там окажется пропасть, которая засосет ее, или внутренности маленького Оскара, выпавшие после столкновения с машиной…
На пыльном полу лежал трупик какого-то животного. Маленькой черной птички, как позже поняла Лора. Ее охватила волна отвращения, и она, не думая, выбежала в коридор. К счастью, в нем никого не было, и Лора проскочила на чердак. На лестнице что-то опустилось на нее с потолка и заползло под майку. Она испугалась и закричала. Мохнатые лапки бегали по телу и царапали кожу. Лора с трудом вытряхнула майку и увидела огромного черного скрюченного паука, который тут же попытался залезть обратно. Она в ужасе затоптала его ногой, но он был настолько толстый, что никак не желал умирать. Лора продолжала бить по нему, испуская всю свою ярость, пока от паука не осталось плоское черно-красное пятно на камне. Она вздрогнула от отвращения и еле сдержала рвотные массы. Нет ничего более ужасного, чем ползающие по тебе мерзкие твари. Лора заметила свисающие белые нити, а сверху под потолком целые сетки паутины, где сидели другие пауки и осуждающие смотрели на нее.
«Мы знаем, что ты сделала».
Лора в диком страхе вбежала на чердак и поклялась себе отныне никогда сюда не залазить. Она поспешила вернуться в комнату, пока никто не пришел на ее крик. Не успела Лора отдышаться, как у окна раздался шум. Расшатанные нервы вытянулись в струну, и Лора встала по стойке смирно, как солдат. На окне сидела Морриган и печально смотрела вперед. Рядом с ней сидел второй ворон и всего один птенец. Птицы безмолвно оплакивали утрату. Лора поняла это и отчего-то заплакала в ответ.
Часть 2. Ангел смерти. Интермедия 4
1888 год.
Лорд Огастес Голдендарк хотел обзавестись наследником. К великому сожалению у него рождались только девочки, в чем он, конечно, винил свою молодую супругу. Каждый раз он угрожал отправить ее на чердак за непослушание, но проблема никак не хотела решаться.
После третьей дочери лорд Голдендарк устал бездействовать. Он решил оставлять нежеланных младенцев умирать в подвале. Та же участь постигала детей, рожденных от служанок. Некоторых особо провинившихся служанок он тоже кидал в подвал, где они медленно и мучительно умирали от голода. Но были женщины, которые ухитрялись продержаться дольше остальных (если в подвале находился еще свежий младенец), тогда они отправлялись на чердак, где и заканчивали свои дни.