Оскар. Проклятие Блэксберри
Шрифт:
— Лора…
— Я все сделала. Сработало?
— Нет… — ответила Эмма, убивая надежду, — но он ослаб. Лора…
Она знала, что услышит, и не хотела в этом участвовать.
— …убей мальчика.
— Нет.
— Лора…
— Я сказала: нет. Я уезжаю, — Лора попыталась встать, но Эмма схватила руку. Ее цепкие пальцы сжимали с дьявольской силой.
— Лора. Я хотела убить тебя.
Лора округлила глаза. Это не лучший способ сподвигнуть меня на убийство, дорогая леди Изабелла, подумала она.
— Когда узнала, что ты носишь его потомка…
Лора попробовала вырваться — бесполезно.
— Пойми: он не должен жить. Поверь мне, — Эмма закашлялась, и кровавая лужа расползлась. — Убей мальчика, а потом… избавься от своего ребенка.
Лора смотрела в безумные глаза. В этой женщине не осталось души, не осталось личности. Только задача.
— Мой век давно прожит… Смерть для меня — избавление. Блэксберри давал мне силы, которые сам питал от Огастеса, и он же меня и погубил…
Лора огляделась: вокруг служанки валялись трупы черных птиц.
— Закончи то, что я не смогла. Огастес должен умереть… — Эмма перестала дышать. Ее лицо высохло, как у мумии, и Лора с отвращением отпрыгнула.
В небе закружили вороны. На холме стоял Оскар, могущественный и страшный, — таким Лора его не видела. Она ощутила дикий животный страх. На нее смотрели глаза убийцы, полные жажды и лишенные сострадания. Оскар исчез.
Мальчик засмеялся. В руке он держал черную ворону, головка птицы беспомощно повисла, очевидно, ей переломили шею. Он кинул птицу с холма, та рассыпалась на черные перья.
— Мы с Морриган больше не друзья, — издевательски сказал он.
Лора запаниковала. Что она должна сделать? Здесь участвовали силы, с которыми она не могла бороться. Неподвластные никому, кроме страшного лорда. Мальчик поднял руки к небу, и вороны закружили прямо над ним, затем плавно опустил их по направлению к Лоре. Птицы устремились к ней с угрожающим криком. Лора бросилась к дому. Несколько птиц воткнулись ей в спину, распарывая куртку, прежде чем она успела добежать до двери. Другие врезались в дом и падали плашмя. Когда она закрыла дверь, несколько воронов прорвались внутрь, разбивая стекла. Лора орала и ругалась. Ей не было так страшно и одиноко даже в ту самую ночь, когда она сбила маленького Оскара на машине. Она дошла до состояния полнейшего ужаса, била руками в пол и вопила:
— Оставь меня в покое! Оставь меня в покое! Оставь меня, вонючий выродок!
Однако вороны, проникнув в дом, не нападали. Они вспоминали, что всего лишь птицы, и в страхе отпрыгивали от человека. Некоторые улетали в окно. А мальчик продолжал злобно смеяться и идти к дому.
В доме никого не было, но он жил. Призраки наполняли его разными звуками, тени мелькали вдоль кухни и бегали по лестнице.
Прошлое и настоящее сольются воедино.
Девочка с медными волосами склонилась над тазом с водой и заплакала. Она удерживала живот, который был больше ее хрупкого тельца.
— Инферналис, — позвала Лора.
Тень обернулась на ее голос.
— Как тебя на самом деле зовут? — спросила она. — Я имею в виду твое настоящее имя, а не то, что дал Лорд.
— Майя. А тебя? — ответила девочка.
— Лора.
«Я говорю с призраком?»
— Нет, настоящее имя, а не данное хозяином, — заспорила девочка.
— Это и есть мое настоящее имя.
— Я тебя раньше не видела… — еще одна ворона разбила стекло и девочка закричала. — Он идет. Он идет!
«Я не хочу остаться здесь. Ни за что».
Ворона встала на лапки, отряхнулась и улетела на второй этаж. Она сбила маленького ангела, стоящего у перил, и его голова упала около Лоры. В глазах ангела застыли слезы. Лора посмотрела на него и сказала с твердой уверенностью.
— Он меня не тронет.
Она распахнула дверь. Мальчик улыбнулся, птицы направились к ней.
«Я должна бороться. Никто не сделает это за меня».
Она вышла во двор.
«Если я не научусь бороться, если всегда буду искать чьей-то защиты, то так и останусь слабой. Стану жертвой очередного Чарли».
Вороны приближались.
«Я должна бороться».
Лора сделала шаг навстречу. Не в силах больше смотреть, она закрыла глаза и распахнула руки.
«Господи, надеюсь, я не ошиблась…».
Крик воронов пролетел над ухом и унесся куда-то далеко, прихватив с собой кусочек ее мочки. Перья задевали лицо, лапы вырывали волосы с корнем. Вскоре птичий гомон стих. Лора открыла глаза: вороны врезались в дом и попадали, никто не попытался убить ее. Мальчик смотрел с осуждением. Затем похлопал в ладоши.
— Браво, мисс Линч. Мы станем отличной командой. Только вы и я, — темные глаза сверкнули яростью.
Это был голос Оскара, но такой далекий, чужой… Лора кинула на него взгляд, полный жалости, и пошла к машине. Я не могу этого сделать, я просто уеду, решила она. Когда Лора дошла до машины, над мальчиком вновь закружили вороны. По мере возрастания его злобы вороны ускорялись и превращались в сплошное черное кольцо. Лорд Голдендарк не мог смириться с тем, что кто-то не боится его.
В доме мелькал свет лампы и призраки скрипели половицами. Стены дрожали, как при землетрясении, готовые рухнуть в любой момент. В воздухе пахло кислым металлом. Однажды в детстве Лора пожевала оголенные провода (к счастью, электричество не работало), и сейчас во рту стоял тот же привкус.
Лора села в машину, отъехала от забора и остановилась. Фары осветили маленького Оскара, который вместе с воронами шел в ее сторону. «Закончи то, что я не смогла», — зазвучал голос Изабеллы. Силуэт молодой женщины витал над мальчиком, как пустой отзвук прошлого. «Убей мальчика, а потом… избавься от своего ребенка».
— Я не могу, — ответила Лора. — Почему я должна сделать это вновь?
Мальчик приказал воронам атаковать машину. В этот раз от него исходила угроза, никаких пустых предостережений. Оскар не играл. Его глаза горели смертью. Птицы врезались в лобовое стекло, по нему расползлось несколько трещин, остальные царапали кузов машины.