Осколки чести
Шрифт:
– Сколько? Где?
– Четверо, – прохрипела Мехта. Корделия обмякла от облегчения. – Двое в вестибюле. Двое в гараже.
– Спасибо, – механически поблагодарила Корделия, но горло стиснул спазм. – Простите меня… – Она не знала, услышала ли ее посиневшая Мехта.
Бумага оборачивает камень.
Она связала женщину и сунула ей в рот кляп – так же, как проделал это Форкосиган с захваченным Готтианом, и уложила на полу, между стеной и кроватью. Быстро рассовала по карманам документы, кредитные карточки, деньги. Потом включила душ и на цыпочках подошла к двери.
Тейлор и санитар куда-то вышли – наверное, на кухню выпить кофе. Не желая рисковать такой удачной возможностью, она не стала задерживаться – даже для того, чтобы надеть ботинки. Корделия сделала шаг в гостиную и осторожно осмотрелась.
О Боже! Тейлор стоял в дверях кухни, поднося чашку к губам. Они замерли, глядя друг на друга.
Корделия подумала, что зрачки у нее, наверное, огромные, как у какого-нибудь ночного зверька. У наблюдавшего за ней коммодора странно искривились губы. Потом он медленно поднял левую руку, отдавая ей честь. Рука была не та, но в другой он держал чашку кофе. Он отпил глоток, не сводя с нее глаз.
Корделия вытянулась по стойке «смирно», отсалютовала и тихо выскользнула из квартиры.
На мгновение ее охватил ужас: у входа оказался журналист со своим оператором, один из самых назойливых, как раз тот, которого она вчера выгнала из здания. Пьянея от волнения, она улыбнулась ему, чувствуя себя парашютистом в затяжном прыжке.
– Не раздумали брать интервью?
Он мгновенно схватил наживку и защелкал кнопками радиоаппаратуры.
– Помедленнее, помедленнее. Не здесь. За мной следят, знаете ли. – Она заговорщически понизила голос. – Правительство заметает следы. То, что мне известно, может взорвать всю администрацию. Это касается судьбы пленных. Вы могли бы… сделать себе имя.
– Тогда где же? – Он буквально лез из кожи.
– Как насчет космопорта? Там в баре тихо. Я закажу вам рюмку чего-нибудь, и мы сможем спокойно… посидеть и спланировать кампанию. – У нее в голове шел отсчет времени. Вот-вот дверь их квартиры распахнется. – Но предупреждаю вас, дело трудное. В вестибюле – два правительственных агента, и в гараже тоже. Мне надо пройти мимо них незамеченной. Если станет известно, что я с вами разговаривала, другого шанса вам уже не дадут. Никакого насилия, просто ночью вы тихо исчезаете, и разносится слух, что вас «положили на обследование». Понимаете, что я хочу сказать?
Журналист явно ничего не понял – его передача специализировалась преимущественно на «клубничке» – и, сгорая от нетерпения, повернулся к оператору:
– Джон, быстро давай сюда свой пиджак, шляпу и голокамеру.
Лучшей маскировки нельзя было и желать. Преображенная Корделия шагнула в лифт и вместе с телевизионщиками поднялась в гараж. У выхода дежурили двое в голубой форме. Она небрежно вскинула камеру на плечо, заслоняя голову, и прошла мимо них к машине журналиста.
В баре космопорта Корделия заказала напитки, сделала большой глоток, пообещала, что сию минуту вернется, – и улизнула, оставив репортера перед
Следующую остановку она сделала у билетного компьютера, нажав кнопку вызова расписания. В ближайшие шесть часов ни один пассажирский корабль на Эскобар не летит. Слишком долго ждать. Они наверняка прежде всего обыщут космопорт. Мимо прошла женщина в форме работника порта. Корделия ее остановила.
– Извините, вы не поможете мне кое-что узнать о расписании частных транспортов или других частных кораблей?
Женщина нахмурилась, но в следующую секунду улыбнулась, узнавая:
– Вы – капитан Нейсмит!
Сердце на секунду замерло, потом отчаянно заколотилось. «Нет… Спокойнее…»
– Да. Э-э… Понимаете, журналисты меня совсем одолели. Вы небось знаете, что это за братия. – Корделия одарила девушку взглядом, признающим в ней родственную душу. – Как бы мне от них отделаться? Может, мы могли бы пройти в какой-нибудь кабинет? Мне кажется, что если кто-нибудь здесь и уважает человеческое достоинство, так это вы. Просто вижу это по вашему лицу.
– Правда? – Польщенная и взволнованная служащая уже увлекала ее за собой. Очутившись в кабинете, она вызвала расписание всех полетов, и Корделия быстро их просмотрела.
– Хм-м… Вот это, кажется, подходит. Вылет на Эскобар меньше чем через час. Вы не знаете, пилот еще не на борту?
– Этот корабль не берет пассажиров.
– Ничего. Я просто хочу переговорить с пилотом. В частном порядке. И наедине. Вы мне его не поймаете?
– Попробую. – Ей это удалось. – Он встретится с вами у посадочного узла 27. Но вам надо торопиться.
– Спасибо. Э-э… Знаете, журналисты меня совсем доконали. Ни перед чем не останавливаются. А двое самых настырных даже переоделись в форму экспедиционного корпуса, чтобы ко мне пробиться. Представляются капитаном Мехтой и коммодором Тейлором. Настоящее бедствие. Если они начнут здесь разнюхивать, вы не могли бы вроде как забыть, что меня видели?
– Ну конечно, капитан Нейсмит.
– Зовите меня Корделия. Вы просто молодец! Спасибо вам!
Пилот оказался совсем молодым: набирался опыта на грузовиках, прежде чем получить более ответственные пассажирские корабли. Он тоже узнал ее и сразу же попросил автограф.
– Вы, наверное, удивляетесь, почему выбрали именно вас, – начала Корделия, дописывая автограф.
– Меня, сударыня?
– Сотрудники службы безопасности проверили всю вашу жизнь. Вы надежны. Это определенно. По-настоящему надежны.
– Ох! Неужели они узнали про кордолит?
Тревога боролась в нем с гордостью.
– И к тому же находчивы, – импровизировала Корделия, гадая про себя, что такое кордолит. – Как раз то, что нам нужно.
– Для чего нужно?
– Ш-ш, не так громко. У меня секретное поручение президента. Оно настолько ответственное, что о нем не знает даже военное министерство. Если это когда-нибудь выплывет, то последствия могут быть просто ужасными. Дело в следующем: мне надо передать тайный ультиматум императору Барраяра. Но никто не должен знать, что я улетела с Колонии Бета.