Осколки чужих судеб
Шрифт:
Сердцу хотелось кричать, изменить что-то, не оставлять всё так. Не уходить вот так. Там её ждут… Семья, подруга… И… Кто-то, кого она снова забыла.
Лия не помнит, как и почему всё закончилось в один миг. Она помнит лишь то, как её вытолкнуло…Сюда.
В её сон. Ненавистный сон, что она видела каждую ночь и так же быстро забывала, до того, как попала в Сумеречную Библиотеку. Почему именно это место?
Она стояла посреди площади, из которой все в паники бежали. Оглядываясь вокруг, она поняла, что в этот раз может посмотреть сама то, что не давало ей покоя всё это время.
Она должна увидеть судьбу небезразличных ей людей. Должна, как бы страшно ей не было.
Люди в ужасе бежали, снося друг друга. Каждый хотел добраться до щита, чтобы спастись. Каждому было плевать на жизни других, им хотелось спасти лишь себя. Все, но не она. Лия сразу приметила её розовые волосы в этой толпе.
Рози просила людей не паниковать, пыталась собрать их так, чтобы они не сбивали друг друга. Стоит признать, в какой-то степени у неё получалось… Сейчас на неё невозможно было не обратить внимание: смелая, сильная, прекрасная, воинственная, та, что готова отдать свою жизнь за других. Она руководит толпой как настоящий боевой маг. Когда она успела стать такой?
В её движениях Лия замечает знакомые с детства жесты, отголосок брата. Ну конечно, в этой линии она ведь была близка с Николасом, так много проводила времени с ним, что переняла от него даже их.
Любили ли они друг друга здесь? Лия покачала головой, этого совсем не было в книге. А сама она ничего не могла сказать по этому поводу.
Рози бросалась людям на помощь, когда на них нападали монстры. Боевых магов было недостаточно, большинство из них держали щиты на границе, не пропуская этих монстров к уже спасённым людям, и противостояли демоническому огню.
Только хоть Рози и была максимально сосредоточена, она сражалась, метала кинжалы, спасала людей слишком отчаянно, не заботясь о собственных ранах и теле, слишком рискую, словно её конец давно предрешён. Словно она и не думает о том, что может выжить, словно казнит сама себя.
Лия замечает, как Рози уже слишком устала от нескончаемого потока монстров, её сил почти не осталось. Лия знала, что её подруга невероятно сильна и гибка, ведь её отец был воином, что служил в личной гвардии короля и научил её всему этому, чтобы она могла защитить себя сама. Только вот девушка борется не за себя: не за свою жизнь, ей на неё плевать.
«Но почему?» - задается вопросом Лия, наблюдающая за всем этим, но не в силах помочь. Это видение, которое можно изменить лишь в реальности.
Вот Рози, делая свои последние шаги, посмотрела на тварей Бездны уверенным открытым взглядом, не страшась смерти, выступила вперёд перед пожилой парой, крича, чтобы они бежали. Ей уже не спастись… Лия отворачивается не в силах смотреть на смерть подруги.
И сама же отвечает на свой вопрос. Тогда при встрече с ней она видела картинку-видение, в котором её подруга была бездушной куклой, следующая приказам Мастера. Это уже случилось.
«Она убила короля». — Понимает Лия, смахивая слезы и ужасаясь. — «Они не просто ослабляют бдительность, но и могут влиять на разум, внушать. Но почему же сейчас она уже пришла в себя?»
Резко Лию шатает, и картинка меняется. Она очутилась возле их заброшенного дома, который был почти полностью разрушен. Лия застывает на месте не в силах сделать шаг и увидеть то, что случилось внутри с родителями. Она слишком слаба, чтобы найти в себе силы смотреть на это. Отворачиваясь, она делает шаг в сторону, и картина снова меняется. Она видит его…
«Николас… Живой». — Сдерживая рыдания, замечает она брата. Хотя бы он остался.
Тот, как и некоторые боевые маги, пытается сразить, заставить отступить огонь. Его нити совсем тусклые. Значит, его резерв почти пуст. Он оглядывается по сторонам, глазами кого-то ищет.
– Рози! — Кричит он. Кажется, они разминулись, и он пытается её найти. Сжимая руки, плетёт одной рукой заклинание, бросая его в демонический огонь. Это плетение забирает почти все его силы, заставляя присесть его без сил, но, благо, огонь под напором начинает отступать. Это настолько удивляет Лию, что её рот приоткрывается. Она читала о нём. Этот огонь невозможно заставить отступить магией, лишь поставить щит и придержать. А это значит… Что этот огонь лишь имитирует демонический огонь Бездны, но не является им, хоть некоторые свойства и похожи.
Подходя к брату, она кладёт на его плечо руку, приговаривает, умоляя: «Не сдавайся, прошу, не сдавайся». Брат словно чувствует её прикосновение, поднимает глаза вверх.
– Лия… - В здыхает он. Но он точно не может её видеть, она в этом уверена. Он смотрит в небо. — Я не смог защитить никого… Ни тебя… Ни родителей… Надеюсь, хотя бы с Рози всё в порядке. Кто ещё остался у меня? — Он сжимает руки, прикрывая глаза, о чём-то вспоминая.
И какая-то неведомая сила позволяет Лие увидеть, что именно. Прикосновение ли тому причина?
Она видит его глазами лицо Рози, без капли эмоций, равнодушное. Она даже не сопротивляется. Он трясёт её изо всех сил, стараясь привести в чувства. В её руках окровавленный кинжал, руки и одежда то же в крови. Та одежда, в которой она видела смерть подруги. Он пытается действовать на неё магией, но та всё равно никак на это не реагирует. Злясь, он так резко её встряхивает, что с одежды девушки отцепляется брошка, та самая, которую на фестивале подарила ей Лия. Та падает на пол, Николас случайно наступает на неё, от чего она ломается. И всё бы ничего, но из брошки вырывается чистая магия. Лиена магия. Одна единственная тоненькая ниточка тянется к Рози, обвиваясь вокруг неё, постепенно впитываясь в её тело.
Взгляд подруги проясняется, и, кажется, словно она наконец очнулась. Её глаза перестали быть стеклянными, лицо приобрело эмоции и её мимику. Рози в ужасе смотрит на свои руки и…
Лия вскакивает в реальности, задыхаясь. Она чувствует, что по её лицу катятся слёзы. Она не в силах остановить рыдания. Её трясёт. Хочется закричать.
– Всё хорошо, всё закончилось.
– Успокаивает её знакомый голос Ричарда, приобнимая за плечи.
Страх от потери близких людей всё ещё охватывает Лию. Он слишком силён, чтобы она смогла сохранять рассудок трезвым, а голос ровным.