Осколки чужой жизни
Шрифт:
Сначала у княжны был хотя бы азарт, но за долгие годы он пропал. Перегорело, остались лишь долг, ответственность, упрямство.
Поначалу были и другие побуждения. Так были гнев, обида, которые лишь только разрастались с каждой новой выходкой Дерека…
Например, Новый Верховный провёл успешную кампанию среди смертных — и Великая богиня Покоя стала считаться чистым злом, радующимся людским горестям, смертям. Культ покоя стал мрачным, темным, где-то даже запрещенным…
Сама же Ялина стала считаться демоном, пособником зла, вестницей беды, страшным монстром, нечестью…
— Хорош,
— А скольким ты подарила перерождение? — спрашивала в ответ Ялина.
Девушки шутили, ведь обе они понимали, что это только слова, от которых их полномочия и обязанности, возложенные Братом Дассет, ничуть не менялись.
Ялина, как ждала Создателя и следовала за видениями, чтобы дать ему возможность прийти, так и продолжала.
Дассет, как даровала мир и спокойствие в сердца живых, как уберегала души почивших, как давала ещё один шанс рано ушедшим, так и продолжала.
Ни силы, ни обязанности не менялись от действий и слов Дерека, но всё равно было обидно… Каким бы ты сильным не был, нет-нет, да и дрогнет какая-либо струна твоей души, когда твоё доброе имя валяют в грязи, втаптывают его в неё… И делают это те, кто знает настоящую правду.
Каким бы ты сильным ни был, это всё равно больно…
Поначалу, Ялина пугалась, когда видела действия, поступки этого нового Дерека, но затем успокоилась, заглянув в его и своё прошлое, то что она увидела объясняло всё.
Дерек, потеряв память, самосознание, учился жить заново, выбирал для себя новые пути, девизы.
Жаль, но Бог в теле человека пришёл к простому: «Победителей не судят».
— Да. — говорила Дассет, когда Ялина поделилась с ней своими видениями. — Прав был, братец. Дерек не должен стать Создателем. Что это за мир тогда будет?!
— Не знаю. — отвечала ей княжна, мысленно соглашаясь.
Тогда всё происходящее её еще волновало, но это было давно. Постепенно все эмоции, некогда бурлившее, все чувства, наполняющее, стали лишь легкими воспоминаниями. Временя охладило, если не потушила дымящие костры… всё уже было не тем. Что-то осталось… Но что?
Наверное, только привычка, привычка ждать, просчитывать, стараться, работать и упрямство, чтобы держаться её до конца
Ни раз, и ни два Ялина Аларская смотрела на себя в зеркало и не видела ничего. Её не предупреждали, что человек со слабой волей может потеряться в чужих жизнях, воспоминаниях, предчувствиях, и стать пустой оболочкой…
Нет, Ялина не потерялась, она всегда четко осознавала, кто она, где она, что делает, но… Но появилось ощущение пустой оболочки… Девушка так часто претворялась кем-то другим, чтобы очередной план выгорел, меняла столько масок, что сама забыла, как это чувствовать по-настоящему. При необходимости, она могла изобразить любую эмоции, совершить любое действие — и это приходилось делать так часто, что девушка окончательно запуталась, где она сама настоящая, а где её очередная роль… Где она по-настоящему чувствовала, а где играла.
— Всё, что от меня осталось, — печально говорила черноглазая брюнетка зеркалу. — Это мои привычки, упрямство и холодный расчет.
Дассет
— Если тебя это беспокоит, это хорошо. — говорила она. — Значит ты ещё человек. Эмоции, чувства вернутся, когда наступит их срок. Ты сейчас ощущаешь себя глыбой льда — и это нормально. Твоя защитная реакция. Так ты поступала всегда, просто блокировала вокруг себя и жила, действовала дальше. Тебя этому учили. Всё правильно, нормально. Плохо было бы, если бы ты вела себя по-другому.
Ялина делала вид, что согласна, но самой ей это состояние не нравилась. Она его ненавидела…
Иногда Ялина просила Дассет перенести её на вершину мира… Что-то непреодолимо тянуло сюда, заставляя по долгу всматриваться вдаль.
Вот и сейчас девушка стояла на вершине и безмятежно взирала вниз, туда где зеленели поля, бурлила жизнь, столбом поднимался дым из труб. Наверное, только в этот момент она была счастлива. Не боялась, не продумывала каждый свой шаг, просто представляла себе, что не наблюдает, не является флюгером на пути ветров, а просто живет…
Ялина представляла, что там где-то её дом, в котором её ждут… Представляла людей, с которыми будет тепло… Работу, которая будет нравиться… Свою сеиью. И это давало сил, когда их уже не было. Первые два века и было так, третий уже нет, но, всё равно, что-то сюда тянуло. Что-то, хотя бы на мгновение давало ощущения жизни, своей жизни…
— Ты опять здесь? — неожиданно, как гром среди ясного неба, прозвучал голос Дэрека. Существа, которое в разное время вызывал разные чувства. Интерес, Восхищение, Легкую влюбленность, затем Страх, Ненависть, Презрение и, наконец, Безразличие.
— А что, нельзя? — ответила девушка, чуть поморщившись.
— Можно. — усмехнулся Дэрек, а потом обхватил девушку своими сильными теплыми руками и, слегка касаясь губами ушка, ласково, искушающе прошептал: — Ты давно могла бы бросить свои обязанности. Я знаю: тебе они не по нраву, но ты за них всё цепляешься, а могла бы прийти ко мне — и всё бы изменилось.
— Не ты возложил на мои плечи эту ношу — не тебе её и снимать! — бросила Ялина и слегка сбрыкнула, пытаясь вырваться из капкана рук, но добилась обратного: её лишь ещё крепче прижали к груди. Да, многие богини желали вниманя Верховного, да и к чему хитрить, когда-то Ялина, будучи ещё нормальным человеком, в тайне от себя также мечтала о нём, правда, давно это было, очень давно — и быльём поросло. Сейчас же близость Дэрека, его внимание вызывало лишь раздражение.
— Я дала обещание Создателю этого мира.
— Я давно сильнее его, да и он мёртв.
— Мне всё равно. Я дала обещание и буду его выполнять до конца, пока не появится новый Создатель. Вот ему кулон и отдам. — поговорила девушка, решив не упоминать ещё об одной возможности, судя по всему, о которой Дерек не знал. Это было так забавно: Верховный, который не знает столько много тайн своего мира! Он не знал, что после истечения тысячелетнего порога ожидания, она, Ялина, итак отдаст ему кулон, если тот, кого она так ждёт, так и не появиться. Не знал Дерек и то, что если Ялина сейчас отдаст ему желанное, то потеряет возможность на своё возрождение, на ещё одну жизнь…